Дорога из желтой чешуи (СИ) - Смайлер Ольга "Улыбающаяся". Страница 20

— Входите, — отозвалась я, потому что выбраться из кровати быстро у меня никак бы не получилось.

В комнату сначала заглянул, а потом зашел доктор Мануэль. Халата и шапочки на нем больше не было, зато был длинный, до середины бедра, расшитый серебром черный жилет поверх белой рубашки с большим отложным воротником, высокие сапоги, и (тут я тихо хрюкнула от смеха) обтягивающие ноги брюки, больше напоминающие современные лосины. В отличие от нашего хозяина седые волосы доктора были коротко пострижены, а лицо украшала аккуратная эспаньолка. Пока доктор неспешными, мягкими шагами шел к моей кровати — я хлопала глазами: по моим представлениям у вампиров растительность не росла. Доктор улыбнулся мне, демонстрируя почти человеческого размера клыки, и спросил:

— У вас такой удивленный взгляд, гемма. Что привлекло Ваше внимание?

— Ваша борода, — отозвалась я. — Я могу понять, почему Вы коротко стрижете волосы, хотя в наших легендах и историях все вампиры длинноволосы — профессия обязывает, но разве у вампиров бывает борода?

Доктор рассмеялся:

— О, я не совсем вампир. Я полукровка… Это наследие моей человеческой половины.

— Это многое объясняет, — пробормотала я скорее сама себе.

— Позвольте я осмотрю Вас, — потянулся к моей руке улыбающийся лекарь.

— Поверьте, я вполне нормально себя чувствую, — отозвалась я, складывая руки на животе и усилием воли подавляя инстинктивное желание отодвинуться подальше.

— Да Вы никак боитесь меня? — весело удивился Мануэль. Казалось, что у него просто не может быть плохого настроения.

— Опасаюсь, — созналась я, желая провалиться от стыда за свою трусость. — Ничего личного, доктор, я просто не могу это контролировать.

Тот вдруг стал очень серьезным, и кивнул, глядя мне в глаза:

— И это очень, очень правильно. Доверяйте своим инстинктам, девочка! — и снова заулыбался, — Но не в данном случае. В доме нашего львенка и среди его друзей Вы в абсолютной безопасности, а его люди теперь сами будут рады защитить Вас. А сейчас будьте хорошей девочкой, дайте мне руку — мне надо принести новости о Вашем здоровье Мигелю, иначе он вскочит с постели, чтобы самому справиться о Вашем здоровье.

Я тут же решительно протянула руку доктору, пристроившемуся на краю моей кровати. Тот прослушал пульс, смешно принюхался и неожиданно подмигнул:

— С Вами практически все в порядке кроме накопившегося переутомления и типичного человеческого любопытства. Так что спрашивайте, я хочу, чтобы Вы могли спокойно отдохнуть, не беспокоясь понапрасну.

— Эээээ… — потянула я, — не уверена, что один из вопросов тактичен.

— Тем лучше — отозвался доктор Мануэль, — обожаю нетактичные вопросы.

— Почему Вы сказали, что с друзьями и слугами дона Мигеля мы в полной безопасности?

— Это совершенно точно был второй вопрос, — хохотнул доктор, — Вы понравились мальчику, и я, кажется, понимаю, чем именно.

— Но мы только познакомились, — насторожилась я.

— Он шел за Вами от самой деревни, после того, как заметил Вас там. Только это, как Вы понимаете, большой секрет.

— Почему же Вы рассказали мне об этом? — удивилась я.

— Вы не причините ему вреда, — неожиданно убежденно отозвался доктор Мануэль. — А небольшой щелчок по его длинному, аристократическому носу ему совсем не повредит.

— Кстати, почему львенок? — решила уточнить я.

— А это третий вопрос. Но я, пожалуй, отвечу, потому что хочу услышать тот самый. На гербе рода ди Сильвестри изображен лев, поэтому маленького безрассудного Мигелито прозвали львенком. Так что же Вас так волнует?

Я собралась с духом, и выпалила:

— Вы пьете кровь людей?

— И только? — фыркнул седовласый доктор, — я ожидал чего-то более пикантного! Да, мы пьем кровь людей, как и вы едите убитых вами домашних животных. Погодите, — вскинул он руку, — не поймите превратно — я не сравниваю людей с домашней скотиной, возможно, это была не слишком удачная метафора. Мы вынуждены пить кровь, поскольку так заложено нашей физиологией, и так получилось, что именно человеческая кровь является для нас оптимальной пищей. Однако, я думаю, что Вы не совсем об этом хотели спросить. Мы не нападаем на одиноких путников, и не заманиваем юных дев в глухие переулки, чтобы надкусить их нежную шейку — это слишком хлопотно. Мы предпочитаем покупать кровь у добровольных доноров — это во многих случаях получается проще и дешевле во всех смыслах. Ну а теперь, молодая гемма, если я удовлетворил Ваше любопытство — позвольте мне откланяться. Боюсь, как бы мой пациент не потерял терпение, которого у него и так не слишком много.

Он церемонно поцеловал мне руку, и покинул комнату той же мягкой, скользящей походкой. А я сгрузила столик с нетронутой едой на прикроватную тумбочку, устроилась поудобней среди чистых простыней и закрыла глаза. Война — войной, но выспаться не помешает.

Проснулась я глубокой ночью от звука гонга. Вплывшие со свечами горничные сообщили, что сейчас полночь, и дон Мигель ждет всех своих гостей к ужину. Ну да, ужинать в полночь — это так по вампирски!

И опять я успевала лишь хлопать глазами — мне дали уединится в ванной комнате ровно на три минуты, а потом снова взметнулся вихрь: ванна, косметические процедуры, укладка, маникюр. Я сумела лишь сдавленно пискнуть: «только не корсет» и скользнуть в свое белье, как обнаружила себя уже в длинном синем платье, с круглым вырезом горловины, отделанным шитьем, и широкими рукавами «в пол», в разрезах которых виднелись высокие, шитые золотом манжеты, плотно облегающие запястья. Как только я решила, что легко отделалась, горничные синхронно затянули шнуровку по бокам. Бесспорно — при этом платье тут же обрисовало плечи, грудь и даже намек на талию, но дышать стало не так просто.

На бедра мне повесили длинный металлический пояс из множества звеньев, и расстроено стали совещаться по поводу прически — последние пару лет я стриглась коротко, чтобы не тратить драгоценное время на сушку и укладку. Наконец при помощи золотистой сеточки для волос, местных средств и, подозреваю, упоминания всеобщей матери, мне изобразили аккуратную прическу. Но самыми удивительными оказались расшитые туфельки, рисунок на которых оттеняли крохотные камушки, — они были из того же материала, что и платье, и завязывались вокруг лодыжки атласной лентой. Обе горничные замерли, осмотрели меня, и дружно всплеснули руками:

— Ой, гемма, вы такая хорошенькая!

И тут я поняла, что мне все это напоминает — выражение на лицах двух миловидных вампирочек было точь-точь как у моей подруги детства Милки, когда мы с ней играли привезенной из «загранки» Милкиным «воскресным папой» дефицитной куклой Барби. Собственно игра в «Барби идет на первый бал, чтобы подцепить принца» подразумевала собой длительный марафон по последовательному сочинению костюма, привнесение в него новшеств путем доработки деталями из бабушкиной швейной шкатулки и сооружения прически а-ля «вавилон». Только сейчас этой редкой, заграничной Барби оказалась я. Я решительно вскинула голову, развернула плечи, да так и замерла с открытым ртом, потому что до меня, наконец, дошло, что именно мне сказали.

— П-почему вы так считаете? — только и смогла спросить я.

Себя я хорошенькой не считала — невысокая, пухленькая, как и все женщины моей семьи, я вела неравный бой с лишним весом. Изначально русые волосы последнее время щеголяли оттенками красного, короткая прическа «помыл и забыл», серые глаза, веснушки, небольшой нос — ничего выдающегося, кроме груди, от которой, кстати, было больше неприятностей, чем бонусов. В общем — самая обычная женщина моего возраста, ни разу не геройская героиня, готовая завалить всех черных властелинов одной левой, по пути складывая в штабеля претендентов на свою руку, сердце и прочие части тела. В свое время, когда мы с Сашкой еще только познакомились, я была вполне довольна собственной фигурой и внешностью — театральная студия, работа и вечернее отделение университета держали меня в отличном тонусе. Но с тех пор прошло больше десяти лет, и моя фигура приобрела округлость и плавность линий. Про таких, как я, обычно говорили «На любителя», впрочем, я своего любителя нашла, и, главное — ему в моем нынешнем облике все нравилось. Ну, до моего исчезновения.