В огне соблазна - Митчелл Фрида. Страница 5

Капюшон упал с головы Дженнифер, рыжевато-золотистые волосы рассыпались по ее плечам. Густые и непослушные, они всегда доставляли Дженнифер много хлопот, их мягкие завитки было трудно уложить в аккуратную прическу. Несколько золотистых прядей упали на грудь и руку Фергюсона. Он негромко чертыхнулся и застыл на мгновение, не сводя широко раскрытых глаз с лица Дженнифер, находившегося в нескольких дюймах от его собственного.

Дженнифер затаила дыхание. Губы Фергюсона при ближайшем рассмотрении показались ей очень красивыми, они притягивали к себе взгляд, и Дженнифер вдруг стало не по себе от мысли, что этот мужчина возымел над ней таинственную власть. Никогда еще Дженнифер не испытывала подобных странных ощущений. Она заметила, что у него очень густые и длинные светлые ресницы. Разве у мужчин бывают такие? — изумленно подумала она.

— Со мной все в порядке, честное слово, — пробормотала Дженнифер, отстраняясь от Фергюсона, насколько это было возможно. — Простите, я просто оступилась.

Его взгляд скользнул по волосам Дженнифер и остановился на ее изумрудно-зеленых глазах.

— Вы сможете идти? — На этот раз в голосе Фергюсона не слышалось стальных ноток, но и участливым его трудно было назвать.

— Да, конечно, — поспешно ответила Дженнифер.

Фергюсон осторожно поставил ее на ноги. Но, сделав шаг, Дженнифер опять вскрикнула от боли, ее лицо сделалось белее мела. Фергюсон негромко чертыхнулся и, с легкостью, будто пушинку, подхватив Дженнифер на руки, зашагал к калитке. Дженнифер не сопротивлялась, понимая, что ей самой не под силу добраться до коттеджа.

Распахнув калитку ногой, Фергюсон двинулся по заснеженной дорожке к домику. Подойдя к двери, он взглянул на Дженнифер и сказал требовательным тоном:

— Ключи!

— Что? — переспросила Дженнифер, зачарованно глядя на его губы.

Смысл произнесенного им слова не дошел до ее сознания. Уютно покоясь в объятиях Фергюсона, она вдыхала запах его одеколона и наслаждалась новым для нее ощущением защищенности.

— Мне нужны ключи. От входной двери, — нетерпеливо объяснил он, и его резкий тон подействовал на Дженнифер отрезвляюще.

— О да, конечно, — забормотала Дженнифер, чувствуя, что от смущения покраснела. — Поставьте… меня на ноги. Ключи в кармане куртки, я не могу их достать.

— Не становитесь на больную ногу, обопритесь о мое плечо. И не пытайтесь самостоятельно идти, пока мы не посмотрим, что там с вашей лодыжкой.

Мы?! Он сказал «мы»?!

Дженнифер хотела запротестовать, но не смогла: комок застрял у нее в горле, а сердце так бешено колотилось, что, казалось, было готово выпрыгнуть из груди. Дженнифер молча выполнила инструкцию Фергюсона и начала рыться в карманах куртки в поисках ключа. Фергюсон придерживал ее за талию, и Дженнифер не могла не обращать внимания на прикосновение его крепких рук. Этот красивый, мускулистый, сильный и мужественный самец все больше смущал Дженнифер.

— Вот они! — наконец воскликнула она.

Продолжая поддерживать ее одной рукой, Фергюсон взял ключи и открыл дверь.

Это просто смешно, убеждала себя Дженнифер, ты же совсем его не знаешь. Нельзя же быть такой влюбчивой! У этого типа дурной характер, он сварлив, холоден и неуступчив. А ты размякла и готова броситься ему на шею. И это после всего, что он тебе наговорил!

Когда дверь распахнулась, Фергюсон вновь подхватил Дженнифер на руки и переступил порог. Они оказались в небольшой прихожей, где Фергюсон сразу же включил свет. Электричество, славу Богу, старик Тимоти признавал. Дженнифер поняла, что Фергюсон хорошо ориентируется в коттедже. По всей видимости, он не раз приходил сюда.

Фергюсон безошибочно нашел гостиную, включил свет и усадил Дженнифер на диван. Дженнифер зябко поёжилась — в помещении было промозгло и холодно — и огляделась. Чувствовалось, что здесь давно никто не живет. Дженнифер с сожалением посмотрела на камин.

Ужасно, с отчаянием подумала она, обводя взглядом свое временное пристанище, здесь просто ужасно. Несомненно, спальня такая же сырая и холодная. Что же мне теперь делать?

Дженнифер взглянула на Фергюсона. Он внимательно наблюдал за ней, и ей стало не по себе.

— Как здесь мило! — воскликнула она, притворяясь веселой и довольной. — Спасибо за помощь, думаю, теперь я управлюсь сама. А вам, наверное, давно пора домой…

— Сидите спокойно, пока я не разожгу камин. Здесь сыро, как в погребе. А потом мы посмотрим, что случилось с вашей лодыжкой.

Фергюсон исчез прежде, чем Дженнифер успела прийти в себя от изумления и возразить. Она слышала, как он открыл и закрыл какую-то дверь.

— Господин Фергюсон! — с отчаянием крикнула Дженнифер. — Мне бы очень хотелось остаться одной! Вы меня слышите?

Через несколько минут он вернулся в гостиную, злой и перепачканный угольной пылью.

— В кладовке нет ни угля, ни дров! — набросился он на Дженнифер. Таким тоном прокурор изобличает подсудимого в страшном злодеянии. — Вы знали об этом?

Дженнифер кивнула.

— Уголь остался в моей машине, — сказала она.

— Но ваша машина далеко отсюда, — проворчал Фергюсон.

— Завтра утром я схожу к ней.

Фергюсон на мгновение закрыл глаза, давая понять, до какой степени его раздражает жалкий лепет Дженнифер, а затем посмотрел на нее в упор, пригвоздив к месту колючим ледяным взглядом.

— О Господи! Да поймите же вы наконец, что мы — не в центре Торонто. Здесь в радиусе многих миль нет ни одной автомастерской!

— Я знаю. — Дженнифер старалась говорить надменно, не желая, чтобы Фергюсон поучал ее, как несмышленую девчонку. Но у нее зуб на зуб не попадал от холода, и поэтому слетавшие с ее губ слова звучали довольно жалко. — Я надеюсь, что с Робертом будет все в порядке.

Фергюсон с изумлением уставился на Дженнифер.

— Кто такой, черт возьми, этот Роберт?

— Моя машина, — вскинув голову, заявила Дженнифер и покраснела, почувствовав, как нелепо это прозвучало.

Фергюсон развеселился, его глаза залучились смехом, и от этого лицо преобразилось, оно больше не казалось Дженнифер каменным и холодным.

— Вот как? Ваша машина? — Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и заговорил медленно и терпеливо, как с малым ребенком. — А что, если… Роберт подведет вас? И как вы рассчитываете добраться до него с больной ногой? И как вы намереваетесь провести ночь в холодном доме?

Дженнифер решила ответить на последний вопрос. Из всех трех, заданных Фергюсоном, он казался ей наиболее безобидным.

— Сегодня перед сном я выпью чего-нибудь согревающего и заберусь в постель.

— Понятно. — Фергюсон стоял перед ней, скрестив руки на груди, отчего казался еще выше, чем был на самом деле. — В таком случае, я хочу показать вам кое-что.

Прежде чем Дженнифер сообразила, что он собирается делать, Фергюсон вновь подхватил ее на руки и понес в спальню.

Таскать меня на руках входит у него в привычку, мысленно сострила Дженнифер, пытаясь преодолеть испуг и смущение.

Спальня тоже показалась ей маленькой и тесной. Здесь стояли огромный старый гардероб, массивный туалетный столик и допотопный комод. Два неуклюжих стула с потертой обивкой на сиденьях и громадная кровать с деревянными резными спинками дополняли обстановку. В спальне было еще более сыро и промозгло, чем в гостиной.

— Посмотрите на этот матрас, — мрачно сказал Фергюсон, поглядывая на Дженнифер сверху вниз. — Его надо несколько суток проветривать и просушивать, прежде чем застилать простынями и одеялами. Кстати, вы привезли с собой постельное белье?

Голос Фергюсона доносился до Дженнифер как будто издалека. Ее завораживали его голубые глаза и красиво очерченные губы, за движением которых она следила, затаив дыхание.

Этот человек опасен, внезапно подумала Дженнифер. Он запросто может нарушить мой душевный покой. Он обладает особой сексуальной привлекательностью. Меня притягивает к нему, как железную стружку к магниту.

Дженнифер призналась себе, что испытывала к нему физическое влечение уже на дороге, когда он совершенно безобразно отчитывал ее за чужие грехи. Фергюсон был безжалостен, все свидетельствовало об этом: его холодный взгляд, упрямый подбородок, замкнутое непроницаемое выражение лица, возмутительная надменная манера держаться, которая, казалось, была способна вывести из себя даже ангела. Нет, чем быстрее он покинет дом, решила Дженнифер, тем лучше для меня.