Забудем прошлое - Митчелл Фрида. Страница 14

Арчи уставился на Мэгги, ошарашенный ее злостью и непримиримой решимостью. То, что она хочет, противоречит и здравому смыслу и закону, который он поклялся защищать.

— О'кей, — вымолвил он, таким образом не сказав ни да ни нет.

Ему вовсе не хотелось покидать Мэг, даже если бы она попыталась выдворить его. Он также не собирался передавать ее дело другому агенту. Однако Браун никоим образом не мог принять позицию «или ты, или я» и со временем, хотя и не слишком рассчитывал на это, надеялся как-то уговорить упрямицу. Проблема состояла в том, что в ее словах был здравый смысл. Мэгги права. Для Уоттера осуществление его преступных намерений навсегда останется только вопросом времени: когда его освободят, он снова попытается убить Мэг.

В глубине души Арчи восхищался ею. Ты права, хотелось закричать ему. Убей этого ублюдка! Это будет высшая справедливость. Но твоя беда в том, что самочинный суд привел бы к высшей несправедливости.

— Ладно, Мэг. Держи свои мысли при себе и постарайся успокоиться. Я останусь с тобой. Но мы попытаемся схватить Уоттера по моему плану. Исходя из моего опыта.

— Нет.

— У нас нет выбора. Есть закон. И тебе придется соблюдать его.

— Это мой дом, и здесь мы будем жить по моим правилам.

— Ты права, это твой дом, — улыбнулся Арчи. — Однако закон превыше наших желаний. И, пока я дышу, мы будем действовать в соответствии с ним.

— Этот самый закон, который ты столь чтишь, позволил Джеку избежать наказания за то, что он намеревался сделать.

— Не так все просто, Мэг. В жизни, помимо черного и белого, есть еще и другие цвета. Ты не можешь взять и отменить закон, если он тебе неудобен.

— Но почему? Ведь Джек отменил его для себя.

— И сел за это в Гоулвордскую тюрьму.

— Но теперь он на свободе, разве не так? И мы оба знаем, что он хочет сделать.

— Да, — согласился Арчи. И в ту минуту, когда слова сорвались с его губ, ему показалось, что в некотором смысле он похож на Джека Уоттера. Ему тоже нестерпимо хочется добраться до Мэгги. Но совсем в другом смысле.

— Ты гарантируешь, что на этот раз Уоттер не преуспеет?

Черт возьми, здесь нет никаких гарантий, подумал Арчи, но вслух произнес:

— Ведь у него ничего не вышло и в прошлый раз. Ты помнишь?

Мэгги пожала плечами, а ему захотелось подойти к ней, обнять, убаюкать, успокоить, но он не смел этого сделать. Однажды он уже успокаивал эту женщину и чертовски глубоко погряз в ее проблемах и горестях. Но сейчас ему казалось, что, наверное, в ее глазах он пытается ухаживать за ней. И Мэгги была такой, какой ее сделали и он сам, и система правосудия, и ужас, внушенный поступком бывшего мужа. Ведь он же убеждал Мэгги, что она может на него положиться и довериться ему. И она могла подумать, что, поцеловав ее и снова как ни в чем не бывало вернувшись к делам, агент Браун просто воспользовался случаем.

Действительно, он сбежал от этой женщины три года назад. Ему и сейчас хотелось сбежать от нее так далеко и так быстро, как только возможно. Потому что Мэгги заставляла его думать о таких понятиях, которые он по-настоящему никогда не знал: об ответственности не только за себя, о доме, где тебя с нетерпением ждут… Все это усложнило бы его жизнь.

Мэгги вздохнула и, обхватив себя руками, отвернулась от Арчи. Она понуро опустила голову, и его пронзила мысль об ужасающем одиночестве ее существования. Может, она пытается сдержать слезы?..

— Мне очень жаль, Мэгги, — вздохнул Арчи. Он как бы извинялся за то, что она до сих пор ему желанна, в отличие от Джека Уоттера, который лгал ей, крал ее деньги, бил и давал жестокие уроки за ее мягкость и покладистость. Извинялся и за скорое освобождение подлеца. — Мне так жаль, что я не нахожу слов. Но я здесь ради тебя.

Мэгги, склонив голову, хранила молчание.

— После того как я поцеловал тебя той ночью три года назад… я испугался… Такого никогда не случалось. Это было как… как радостный взлет. И я сбежал.

Мэгги молчала так долго, что Арчи показалось, будто он и не произносил ни слова. А когда наконец ответила, он почувствовал, как из-под ног уходит земля.

— Ну что ж, я думаю, одна правда влечет за собой другую. Три года назад я была почти влюблена в тебя…

Теперь он знал, что ничто не сможет удержать его. Противный вкус хлопьев во рту и боль в спине внезапно исчезли. Прошлое обернулось для него неожиданным настоящим. Арчи вышел из-за стола и подошел к Мэгги. Она повернулась, прежде чем он смог обнять ее, и ее взгляд и слова остудили его пыл.

— Но это было три года назад. — Если и проступили у нее слезы полминуты назад, то сейчас глаза Арчи встретились с чистым взглядом голубых глаз Мэгги. — Я теперь совсем другой человек.

— Нельзя себя в корне изменить, — произнес он охрипшим от волнения голосом.

— Я изменилась. Если ты считаешь возможным смириться с этим, то можешь остаться.

— А если не смогу смириться?

— Я должна буду попросить тебя закрыть дверь с обратной стороны.

Арчи уловил намерение Мэгги ранить его этими словами. Но вместо этого они пробудили в нем злость. Все в этой новой Мэгги: ее спокойствие, холодность, навязчивые масли о бывшем муже, вызывающее неприятие идущих от чистого сердца предложений — взяли его за живое так, как никогда и ничто раньше. Арчи медленно двинулся к ней, подойдя ближе, остановился и протянул руку. Мэгги смотрела на нее почти со страхом.

— Что ты мне предлагаешь? — прошептала она.

— Ты ведь не веришь никому, не так ли? — спросил он, не опуская руки. Ему хотелось сломить Мэгги, заставить просить у него защиты. Но он ведь не Уоттер, и никогда не причинит зла женщине, особенно этой. — Значит, никому не веришь? — повторил он.

— Никому и ничему, — с тихим упрямством ответила Мэгги и уже громче и увереннее спросила: — Итак, на что я должна согласиться?

— На самое хладнокровное и честное партнерство в мире, — прозвучал ответ.

Ладонь Арчи была все еще протянута к Мэгги. Он раздраженно ждал, когда она подаст свою, чтобы он мог пожать ее и отпустить. Однако гораздо больше ему хотелось бы заключить упрямицу в объятия и зацеловать до бесчувствия.

— Партнерство… А что это значит? — вскинула голову Мэгги. Если бы не пульсирующая на шее жилка, ничто бы не выдавало ее волнения.

— Тебе придется поверить мне. Я хочу сказать, что мы останемся здесь, будем вместе делать одно дело, постараемся не возненавидеть друг друга… и схватим преступника. Раз и навсегда.

Мэгги несколько мгновений смотрела Арчи в глаза, пытаясь, как он подумал, поймать «момент истины», то есть то, чему она могла бы поверить. Неожиданно ее прохладная рука скользнула в его ладонь.

— Агент Браун… будь по-вашему.

Когда договор скрепили-таки рукопожатием, Арчи вдруг перестал сердиться. Вместе с тем он страстно желал стоящую перед ним женщину.

Оставшись одна наверху, Мэгги почувствовала, что дом перестал казаться ей родным. Со вчерашнего вечера она находилась словно во сне, все казалось ей нереальным. Еще совсем недавно, стоя на веранде и глядя на звезды, она мечтала о полной насыщенной жизни, и вдруг в ее дверь постучал агент ФБР Арчибалд Браун и предложил партнерство.

Он решил остаться. Остальное не имело значения. О чем еще можно мечтать? Если быть честной перед самой собой, Мэгги совсем не хотелось, чтобы Арчи оставил ее. С одной стороны, с ним будет безопаснее, так как он настоящий профессионал: умный, сильный, неунывающий, прекрасно владеет оружием. Мэгги и сама прошла интенсивную подготовку по стрельбе, тем не менее в обществе агента Брауна она чувствовала себя просто тренированным дилетантом.

С другой стороны, Мэгги не могла притворяться, будто она к нему равнодушна. И три года назад, и теперь она ответила на его поцелуи.

Напрасно она пыталась доказать себе, что из-за ее долгого одиночества простой поцелуй или объятия любого мужчины могли вызвать у нее вспышку страсти.

На самом деле Арчи последний мужчина, который держал ее в объятиях, но первый, с кем Мэгги чувствовала себя в безопасности. Да, она действительно изменилась, но не стала абсолютно другой личностью. Арчи прав: основные черты человека не могут измениться, и она в общем-то все та же. И, может, поэтому отвечала на его поцелуи. Или из-за того, что он — один из немногих людей на Земле, кто знает ее прежнюю. Сколько причин и факторов сплелись в один клубок их запутанных отношений…