Забудем прошлое - Митчелл Фрида. Страница 2

Ему следует поторопиться. Он только что вернулся в Вашингтон с очередного задания и должен разобрать похожую на айсберг кипу бумаг. Она уже значительно подтаяла, однако требовалось еще минут пятнадцать, чтобы все закончить.

Арчи не волновало, что, едва прибыв в столицу, он должен немедленно покинуть ее. Это его работа. Врожденная легкость на подъем, закрепленная многолетней привычкой, сделала его одним из самых мобильных агентов ФБР. Как, впрочем, и Грега с Бертоном. Поэтому они и дюжина им подобных служили в одной команде и мотались по стране почти так же часто, как пилоты «Пан Американ». Мысли о том, что эти кенгуриные прыжки по континенту стоили ему семейной жизни, сделали из него холостяка, лучше выбросить из головы. Браун не имел уютного гнездышка и не был обременен нудными, рутинными обязанностями клерка. Каждая командировка для него содержала элемент приключения. Даже однотипные дела в разных городах казались необычными и свежими.

Браун воспитывался в сиротском приюте в маленьком городке штата Орегон и никогда не отъезжал дальше, чем на четыре мили от старого дома с его тридцатью обитателями, которые росли, не зная, что такое родительская любовь. В отличие от многих воспитанников приюта Арчи не был сиротой. Его родители жили где-то, может быть, даже неплохо, но не с ним. У него имелись и другие родственники, но кому нужен в доме лишний рот? Мальчишка не обижался и не злился. Он понимал, что всему виной суровая реальность трудного военного и послевоенного времени и непредсказуемость супружеской жизни с ее изменами, ревностью, разводами и прочими гадостями.

В детстве им владело единственное желание — очутиться от Орегона так далеко, как это только возможно. Армия оказалась самым подходящим и на тот момент единственно реальным способом осуществления заветного желания быть самостоятельным и независимым. Она устраивала Арчи, как и он ее.

Демобилизовавшись, Браун успешно прошел тестирование и по окончании юридического колледжа и спецшколы стал сотрудником ФБР. Теперь возраст его приближался к сорока, и через несколько лет можно было уйти в отставку. Но он не имел ни малейшего желания оставлять работу, в которой заключалась вся его жизнь.

Арчи вздохнул и с трудом распрямил спину. Давала себя знать старая рана: почти четыре года назад пуля прошла навылет.

— Проклятье! — буркнул он, не адресуясь ни к кому и ни к чему.

Скорее всего, это восклицание относилось к причудам памяти и не имело ничего общего ни с пулей, ни с Бюро, ни с общественно опасным типом Джеком Уоттером.

Со времени их «знакомства» прошло три года. Три долгих, наполненных богатыми и опасными событиями года. Но они не смогли вытеснить из памяти голубые глаза Мэгги Уоттер, ее нежные дрожащие пальцы, шелковистые светлые волосы. Казалось, за столько времени ее лицо могло бы и забыться, а связанное с ней дело — быть вытеснено новыми впечатлениями. Но ничего подобного не произошло.

Сколько раз он оживлял в памяти воспоминания? Так много, что не хотелось признаться в этом даже себе. И каждый раз Арчи вспоминал их единственный поцелуй и выражение обиды в глазах молодой женщины, когда он сказал, что должен уезжать, так как дело завершено.

Что такого в этой Мэгги, и почему никак не удается загнать воспоминания о ней в самый дальний угол сознания?

Джек Уоттер медленно повернулся на крутящемся табурете и прислонился спиной к стойке бара. Закурив, он оглядел посетителей кафе маленького городка, затерянного в глуши Индианы. Один, судя по грязному комбинезону и вылинявшей фланелевой рубашке, был фермером. Другой, длинноволосый парень, постоянно сморкался в огромный клетчатый платок и внимательно изучал объявления в местной газете. Третий, и последний, посетитель кафе в костюме и при галстуке походил на бизнесмена. Он рассматривал карту штата Индиана так, как озабоченный подросток исследует прыщ на своей физиономии.

Ухмыльнувшись, Джек докурил сигарету и расплатился, не оставив чаевых. Он твердо знал, что чаевые следует давать только тогда, когда еще раз собираешься заглянуть в то же самое место или что-нибудь хочешь от официанта. Сюда он больше не вернется, чего же деньгами сорить? Джек встал и вышел на улицу. Дул сильный ветер, Уоттер застегнул пиджак и остановился, делая вид, что наслаждается свежим воздухом.

Как он и ожидал, через минуту из бара вышел, позвякивая ключами, «бизнесмен» и уселся в знавший лучшие дни, но только что вымытый автомобиль. Джек подождал, пока он заведет двигатель и начнет медленно выруливать со стоянки, и поднял руку. Машина остановилась, водитель опустил стекло.

— Вы направляетесь вглубь штата? — спросил Джек с улыбкой.

— Как вы догадались?

— Видел, как вы рассматривали карту, — объяснил Уоттер. Его улыбка стала еще шире. — Коммивояжер?

— Верно. Моя фирма снабжает медикаментами небольшие больницы.

— Я направляюсь на восток штата и хорошо знаю все дороги, — сказал Джек. — Мне кажется, штурман вам пригодится.

Коммивояжер, поколебавшись, кивнул и распахнул дверцу.

Уоттер уселся на переднее сиденье и расслабился. Когда машина тронулась, он в боковом зеркале увидел выбежавшего из кафе молодого человека, который забыл и про свой насморк, и про газету с объявлениями.

Джек улыбнулся и поздравил себя с первым успехом. Игра началась.

Дженни, секретарь отдела, открыла дверь, держа в руках кипу документов, наполовину закрывшую ее лицо. Она прошла к столу Брауна и протянула ему толстый конверт. Взяв его, Арчи, уже собравшийся было пошутить, сразу посерьезнел, когда увидел на конверте имя: Мэгги Уоттер (Хантер).

Он тут же забыл о Дженни и ее документах. Арчи вскрыл конверт и высыпал содержимое на стол. Поверх бумаг оказался снимок Мэгги.

Лицо ее было прекрасно даже на черно-белой фотографии, однако и самый ненаблюдательный заметил бы на нем тревогу. Арчи перевернул фото и увидел, что оно трехлетней давности. Вот почему страх и боль сквозят во взгляде молодой женщины.

Браун отложил снимок в сторону и принялся изучать донесения из Гоулвордской тюрьмы. Из текста явствовало, что Уоттер определенно созрел для сумасшедшего дома. Но, несмотря на все припадки и истерики, он не принимал участия ни в каких беспорядках, чурался общества других заключенных. Особо обращалось внимание на зловещие угрозы в адрес Мэгги Уоттер.

При освобождении у Уоттера изъяли своего рода дневник, который тоже лежал сейчас на столе Арчи. Со страниц прямо-таки веяло звериной ненавистью к бывшей жене и желанием ей отомстить. Уоттер не поскупился на проклятия и для ФБР, которое помогло Мэгги.

Сообщение об освобождении Уоттера было дополнено комментариями о его реакции на телевизионную передачу, где упомянули Мэгги, и магнитофонной записью программы. Арчи установил кассету, нажал кнопку «воспроизведение». Разговор шел о том, как научиться распознавать и избегать таких людей, как Джек Уоттер. На Брауна произвели впечатление дельные советы некоторых звонивших в студию зрителей, и он даже поймал себя на том, что в некоторых случаях согласно кивал.

Обсуждаемая информация носила в основном анонимный характер и не могла никому принести вред. Стелла, чье шоу выходило в эфир не год и не два, как всегда тактично и гладко вела передачу, до тех пор пока не раздался еще один, роковой, звонок. Женский голос поблагодарил участников передачи за желание помочь всем попавшим в трудное положение.

— Я сама оказалась в такой ситуации, — заявила звонившая, — и вот что скажу: мне жаль, что Мэгги Уоттер пришлось скрываться. У нас в Колорадо есть женщина, очень похожая на нее. Забавно, но у них даже одинаковые имена… Но наша Мэгги не жертва. Она сильная и всему научилась сама. Она делится своим опытом с другими, такими, как я. Я уже никогда не буду жертвой.

Арчи застонал. Эта дура оказала неоценимую услугу Джеку Уоттеру. Практически она сообщила ему о местонахождении Мэгги. Колорадо — большой штат, но все же и это наводка для преступника…