Забудем прошлое - Митчелл Фрида. Страница 20

— Прекрасно, — ответил кому-то Арчи. — Если этот тип появится на горизонте, постарайтесь, чтобы он не заметил наблюдения.

Мэгги словно очнулась, вспомнив, что вторгшийся в ее дом человек действительно находится при исполнении. Он не просто торчал здесь, подобно няньке, а старался предугадать все возможные варианты развития событий. Варианты ее защиты и безопасности. Но разве она, пытаясь показать, что и сама сильная и может отстоять собственную жизнь, осложняет ему работу? Этому человеку, вероятно, было бы проще охранять ее в другом, безопасном доме, но она не согласилась перебраться туда и этим создала новые проблемы.

— О'кей, позвони мне сразу же. Хорошо. — Арчи положил трубку, выключил определитель и повернулся к Мэгги.

Какие бы доводы он ни приводил, споря, это происходило не от отсутствия желания пойти ей навстречу. Мэгги вспомнила, как он разговаривал по телефону: сосредоточенно, полностью погрузившись в дела и заботы. Скорее всего, подумала она, это и была основная причина его отступления. Как он смог бы любить меня, прислушиваясь к каждому шороху за дверью?

Агент Браун находится на задании и не производит впечатления человека половинчатых действий. Мэгги видела это по его глазам. Он принимал все или ничего. Хотя он и утверждает, что нет ничего абсолютно белого или абсолютно черного, между ними лежит множество прочих оттенков серого цвета. Да, если бы они сегодня были вместе, то все приобрело бы беспросветный серый цвет.

— Я собираюсь лечь спать, — тихо сказала Мэгги и направилась в спальню.

Она не попросила присоединиться к ней, хотя до боли хотела бы ощутить тепло рук Арчи, вкус его поцелуев, изгоняющих тьму и страх.

Стоя под душем, она размышляла о своем бесстыдном поведении сегодняшним вечером. Ее так сильно влекло к Арчи, что нескромные мысли возникали сами собой. Вытираясь махровой простыней, Мэгги раздумывала: огорчена ли она его отказом? Она оделась в голубой атласный пеньюар и развязала ленту, освободив волосы. В комнате стояла невыносимая жара. Мэгги подошла к окну и просунула руку за занавески, чтобы открыть задвижку, и… словно все черти вырвались на свободу.

Выключив свет внизу, перепроверив запоры и сигнализацию на окнах и дверях, Арчи отправился в свою комнату. Сняв туфли, носки, ослабив пояс и расстегнув рубашку, он вдруг услышал резкий сигнал тревоги.

Меньше чем через секунду, схватив пистолет, он выбежал из комнаты в холл. Арчи не остановился, чтобы определить, откуда идет звук. Им владела одна мысль: что с Мэгги?

Одним прыжком Арчи миновал коридор, распахнул дверь в ее комнату и, держа пистолет наготове, обшарил спальню глазами по периметру. Мэгги замерла у окна, ее рука закрывала рот, будто это могло сдержать наполняющий дом рев. Она была не вооружена, никто не держал ее на мушке. Но сигнал тревоги продолжал звучать.

— Что тут, черт побери, происходит? — заорал Арчи, силясь перекрыть какофонию.

Глаза Мэгги вспыхнули с облегчением, и она сделала шаг вперед.

— Я не хотела… — выдавила она виновато, как нашкодивший ребенок.

Арчи опустил ствол, быстро пересек комнату, отключил сигнализацию. Шум оборвался так же резко, как и начался.

— Почему ты не отключила эту чертову сирену? — рявкнул Арчи.

— Потому что ты не сказал мне, как…

— Даже ребенок мог бы догадаться, — не сдержал он грубости в голосе и тут же покраснел: ведь он ничего не объяснил этой бедолаге, поскольку был поглощен страстным влечением к ней. Ну хорошо, сейчас все растолкую, решил он и начал, с каждым словом заводясь все больше и больше: — Сигнализация установлена на каждом окне. Ее можно отключить, нажав на белую кнопку. Чтобы выключить подслушивающее устройство, надо поднять крышку прибора и дождаться зеленого огонька. Поняла, черт возьми?! Агенты, ведущие наружное наблюдение, рассредоточены вокруг дома на расстоянии пяти минут ходьбы друг от друга. Сотрудники ФБР, работающие во всех больших аэропортах страны, имеют фотографию преступника. Снимками Уоттера и соответственными указаниями на его счет снабжены все полицейские участки штата Колорадо. Твоя идиотка-подруга уже съела свой ужин и легла спать, а мне чертовски надоело, что ты вымещаешь злость к своему бывшему мужу на мне! — уже невпопад брюзжал Арчи.

В запале он даже не сообразил, что своей филиппикой обижает Мэгги. Арчи понял это только тогда, когда увидел удивление в ее глазах. Но она не отступила, подумал Арчи с некоторым восхищением. Как обычно, Мэгги не показала, что боится.

Едва взглянув на нее, стоящую с гордо поднятым подбородком, в облегающем прекрасное тело синем атласном халате, оттенявшем голубые глаза и волосы, упавшие черным облаком на плечи, Арчи перестал сердиться. Поднеся руку ко лбу, он потер его в надежде разобраться, на что же в действительности разозлился. На себя самого, понял он. За то, что нестерпимо желал Мэгги, за то, что брел за ней в мыслях, словно лунатик, за то, что его реакция на сигнал тревоги была реакцией самца, а не агента ФБР.

— Вряд ли ты сможешь стереть свой хмурый взгляд рукой, — усмехнулась Мэгги.

Арчи смущенно опустил руку. Он не мог взглянуть на Мэгги, не мог позволить ей понять, что только сейчас пришел в себя. И он уставился на висящий над кроватью пейзаж дикого юго-восточного побережья страны, довольно удачный: выражающий одиночество и силу — все то, что было в самой Мэгги. Его взгляд упал на ночной столик, на лежащий там наготове пистолет тридцать восьмого калибра, который был лучшим партнером ночью. Арчи подошел к телефону и набрал номер первого наружного поста.

— Это Браун. Все нормально. Я случайно задел окно.

Он не знал, зачем ему понадобилось брать вину за ложную тревогу на себя, не захотел анализировать причину. Это было скорее извинение перед Мэгги за грубость по отношению к ней. Арчи положил трубку и, не поворачиваясь, чтобы не встретиться с Мэгги глазами, пробормотал:

— Извини меня.

— А ты извини, что я по незнанию включила сигнал тревоги, — ответила Мэгги слегка дрожащим голосом.

Арчи посмотрел на нее. К его удивлению, эта дрожь была не от слез и не от реакции на его гнев. Мэгги пыталась сдержать улыбку, закусив губу.

— Почему ты… — начал он, непроизвольно сокращая разделяющее их пространство и беря ее за руку.

И это было ошибкой. Арчи не следовало касаться ее, потому что теперь он не был уверен, что сможет остановиться.

Рот Мэгги приоткрылся — сладкий, манящий, многообещающий. Ее глаза расширились и словно загорелись голубым огнем. Арчи почувствовал, будто его обжигает своими светилами Вселенная. Казалось, в его душе рухнула какая-то преграда.

— Я не могу притворяться, Мэгги, — срывающимся голосом прохрипел он.

— И я не могу, — прошептала Мэгги.

Чувствуя, что совершает самую большую ошибку в жизни, и осознавая в то же время, что эта ошибка стоит того, чтобы из-за нее рисковать жизнью, Арчи склонился к лицу Мэгги.

Мэгги закрыла глаза, когда его теплые губы, нежно касаясь, затрепетали около ее губ. Легкий поцелуй огнем пронзил все ее тело, руки и ноги стали ватными. Арчи сказал, что не умеет притворяться, и Мэгги сначала не поняла, о чем свидетельствовали эти слова: о победе или о поражении в той борьбе, которую он вел сам с собой. Она лишь почувствовала, что стала понимать его гораздо лучше после сегодняшнего вечера, после его шуток и смеха, после его болезненного внутреннего противоборства. Она перестала видеть в нем рыцаря в сверкающих доспехах. Перед ней был просто человек, сильный, но со своими слабостями.

Он тоже от чего-то убегал. Арчи был ранимой натурой и эта ранимость — следствие его нелегкого детства. Он нуждается в тишине и покое, в дружбе, в возможности разделить с кем-то вечер, перед тем как окунуться в ночные кошмары.

Мэгги поцеловала его в ответ, не желая ничего другого, кроме этого нежного, сладкого прикосновения. Она прильнула к нему, чувствуя, что этот момент послан ей судьбой. Их встреча и все, что должно затем последовать, были предначертаны божьей волей. Или злым роком…