Вера остается жить (СИ) - Дэс Амалия "Амалия Дэс". Страница 4

– Кушай, деточка, это кутья – сказала старая вдова, и залившись слезами проголосила – А Боренька – то как любил кутью, каждое воскресенье ему делала!

Да, дядя Боря любил не только кутью, он любил все, что имело съедобный вид, от этого его вес, мягко сказать, зашкаливал за сто килограмм. Попробовав ложечку приторно–сладкого риса, девочка поморщилась и украдкой вывалила его обратно в тарелку. Вдруг Веру кто-то схватил за ногу. Машка, ее двоюродная сестра, жившая этажом выше, дергала Веру за лодыжку. Вера нырнула к ней под стол, и Машка шепотом спросила:

– Ты пойдешь смотреть, как дядю Борю будут закапывать в землю?

Вера смотрела на нее во все глаза, а та шепотом тараторила:

– Поехали, я все придумала… Предкам скажем, что пошли гулять, а сами залезем в автобус. В автобусе поедут друзья и дальние родственники, а нас они не знают, мы можем притворится чьими-нибудь детьми. Маша была старше Веры, и вечно придумывала какие-нибудь хитрости. Когда все приехали на кладбище стояла невыносимая жара. Гроб открывать не хотели во избежание «порчи на солнце усопшего». Но неугомонная вдова настояла на обратном, и тогда Вера впервые поняла, что ждет ее после смерти. Какое-то неприятное чувство всколыхнулось в ней, нет, ей не было жаль того господина, что лежал неподвижно в красном бархате. Ей почему-то стало жутко невыносимо за сей мрачный исход жизни. Когда забивали последний гвоздь в крышку гроба девочку вырвало, а когда гроб стали опускать в могилу Вера бросилась к автобусу и забившись в самый дальний угол закрыла лицо руками. После этих похорон девочку мандражило еще неделю, а упоминание, в семейных разговорах, дядю Борю, вызывало у нее рвотный рефлекс.

Так рассуждая о «прелестях» траура Вера отправилась в гости к Славе. Она никогда не была дома у своего возлюбленного, поэтому приехав на улицу Светская – была очень удивлена. По краям улицы стояли огромные коттеджи. Слава как-то упоминал о том, что живет в частном доме, но он ничего не говорил про двухэтажный кирпичный коттедж. Пройдя несколько особняков Вера засомневалась, что приехала по адресу, но достав бумажку она прочитала – «улица Светская д. 16». Убрав клочок бумаги обратно в карман вельветовых брюк, она побрела дальше, любуясь огромными постройками. Вообще поговаривают, что раньше ул. Светская носила название улица Советская. Но вот наступила перестройка и сегодняшние бизнесмены, а ранее –простые спекулянты, стали отстраивать себе дачи, в последствии превратившиеся в особняки. И кто-то из таких «мэнов» посчитал, что не пристойно улице с такими богатыми домами носить имя бедных советских времен. И вот каким-то образом улица Советская была переименована в достойное название известных в свете людей. Вера еще раз достала бумажку с адресом и убедилась, что стоит перед нужным домом. Хотя этого можно было и не делать, итак было видно, что дом 16 – это дом погибших, накануне, хозяев. Перед огромным домом толпились люди с венками и цветами в руках. Девушка подошла ближе и протиснулась в толпу. В самой середине у больших ворот возвышались два закрытых гроба. На удивление Веры, они совсем не походили на тот красный гроб дяди Бори, который внушал ей такой панический ужас. Эти были сделаны так, словно большие сундуки, из коричневого лакированного дерева. Их не нужно было забивать гвоздями, достаточно было защелкнуть два замочка. И не нужно было нести на плечах – у них были по бокам две позолоченные ручки. И вообще, эта похоронная процессия намного отличалась от той. Здесь не слышно криков, воя и причитаний, стоит выдержанная тишина, и только иногда в толпе проходит шепот пересказа того злополучного дня.

Калитка открылась и оттуда вышла женщина. В руках она несла фотографии умерших, обрамленные в черные рамки. Она поставила портреты поверх «сундуков», перекрестилась и пошла обратно к калитке.

– Подождите! – негромко окликнула ее Вера. Она остановилась и горестным взглядом посмотрела на девушку – скажите, где я могу найти Славу? Она жестом пригласила следовать за ней. Они пересекли маленький дворик, взошли на маленькое крылечко и оказались в доме. Огромная комната, именуемая холл, была плотно занавешена тяжелыми шторами, и обретала такой мрачный вид, что Вере стало жутковато. Женщина тихим голосом сказала, что Слава наверху в дальней комнате, и Вера взобралась по винтовой лестнице на второй этаж. Тут было светлее, но все комнаты заперты, и только одна дверь была настежь открыта, словно приглашая войти девушку. Вера вошла. Яркий свет ослепил ей глаза, и она невольно зажмурилась. Слава сидел у окна в инвалидной коляске и с каменным лицом смотрел на улицу, где люди провожали в последний путь его родителей. Вера тихо подошла к нему сзади и положила свои руки на его широкие, но почему-то сутулые плечи. Он повернулся и невидящим взглядом посмотрел на нее. По его серому лицу и красным глазам Вера поняла, что ему очень плохо и что он, наверняка, не спал всю ночь. Слава чуть повернул кресло, и девушка увидела его загипсованные ноги, которые покоились на специальной подставке. Ей стало очень жаль своего родного и любимого сердцу человека, и она, опустившись на корточки, обняла его. Слава не сопротивлялся и сложил свою голову ей на плечо. Так они сидели долгое время, пока не раздался ехидный голос:

– Какая трогательная сцена!

У двери стоял мужчина, одетый в черное кашемировое пальто. Он был высокий и стройный, его лицо было мужественным и красивым. Светлые волосы и высокий лоб говорили о его интеллектуальности, но губы скривились в хамской улыбке, а глаза светились злобой и было в нем, что-то мерзкое и отталкивающее.

Вера вскочила на ноги и, заморгав, уставилась на господина в черном, а он продолжал:

– Мне кажется, сегодня неподходящее время для ЭТОГО – слово «этого» он намеренно подчеркнул и проговорил по слогам.

– Это Вера, – не замечая его слов, произнес Слава – она спасла мне жизнь в той аварии, если бы не она … – он снизил голос, отвернулся и уставился в окно.

– Мне все равно, кто она, – с брезгливостью сказал мужчина, окинув девушку взором, сделал шаг к Славе, заставляя Веру, в свою очередь отступить от него – Я пришел сказать, что мы уже выезжаем. Может быть ты передумаешь и поедешь на кладбище с нами?

– Нет – решительно ответил Слава – я уже сними попрощался. Не хочу видеть, как их будут хоронить.

– А поминки?

– Без меня, мы с Верой помянем моих родителей здесь дома.

Мужчина круто повернулся на каблуках и вышел из комнаты, не обращая внимания на Веру. Вера смотрела в след человеку, который только что окатил ее своим презрением и дал конкретно понять и почувствовать ее неуместность здесь.

– Это твой брат? – осторожно спросила девушка.

– Да это Стас – сухо ответил Слава.

Так состоялось знакомство Веры со Стасом Орловым, человеком, который возненавидел ее персону всеми фибрами своей души, что, кстати, потом стало взаимным.

Глава 5 «Сюрприз от Всевышнего»

В отношениях между двумя людьми существует некая негласность. Где некоторые ситуации и поведение не обсуждаются, а принимаются как должное. Вот и Вера со Славой так же негласно стали жить вместе. Это произошло как-то, само собой. Она, оставаясь почти каждую ночь в огромном доме Славы, однажды перебралась к нему на совсем. Ее родители даже и не заметили, как их дочь ушла из дома и начала самостоятельную жизнь. Нет, вроде бы все было по–прежнему, Вера так же считалась членом своей семьи, и, так же принимала активное участие во всех «родных» делах и мероприятиях, только вот на ночь уходила «домой» к своему любимому Славке. Так незаметно пролетел год. К этому времени Вера закончила художественную школу и поступила в художественное училище. Славка окончил свой университет и устроился в какую-то модную фирму экономистом. Вера не совсем понимала значение этого слова, да, и, честно говоря, о его работе она имела смутное представление. Вера с детства не дружила с точными науками, и поэтому в Славкины дела она никогда не вмешивается. Все шло в их жизни равномерно и спокойно пока однажды утром Вера не зашла в кабинет Вячеслава. Он стоял у окна и разговаривал по телефону: