Завтра конец света (СИ) - Нилин Аристарх. Страница 8

По ходу фильма герой борется с инопланетным пришельцем где-то в Мексике. Я саркастически хмыкнул и сказал:

— И как только режиссеру приходит в голову делать инопланетян такими уродливыми и кровожадными?

— Можно подумать, неожиданно сказала Наташа, — ты знаешь, какие они бывают.

— Знаю, не знаю, но только не такие они, — слегка смутившись, ответил я, и, встав с дивана, пошел на кухню за пивом.

Когда вернулся, Наташа подозрительно посмотрела на меня и неожиданно сказала:

— Положительно, ты изменился, только я никак не пойму в чем именно.

Я сразу попытался перевести разговор на другую тему и сев на диван сделал вид, что мне очень интересен фильм. Когда кино кончилось, Наташа повернулась ко мне.

— Ну что молчишь? Ничего не хочешь рассказать?

— Наташ, ну ты, в самом деле, напрасно беспокоишься. Все нормально. Ничего не произошло. Просто… Я не знал, как соврать, чтобы она поверила, и неожиданно для самого себя сказал:

— Просто меня могут сократить. Взяли кого-то по блату, а мне, сама знаешь, сколько лет. Короче начальство намекнуло, чтобы я подыскивал работу. Ну что я должен плакаться в жилетку, мол, возьми на содержание, не дай помереть с голоду бедному мужику в расцвете сил. Я прильнул к ней головой. Она поверила и, обняв меня, стала целовать и успокаивать, что она что-нибудь придумает, и что все будет хорошо. Мне вдруг стало невыносимо стыдно за этот обман. Это было первый раз, с тех пор как мы познакомились. В эту ночь я целовал и любил её дольше обычного, словно хотел попросить прощения, а она не понимала в чем дело или воспринимала иначе, но была счастлива.

Я лежал на кровати и размышлял. Наташа тихо спала рядом, а я смотрел в темноту комнаты. Мои мысли расплывались в бескрайних просторах космоса, там, где жили они, люди другого мира. Мне почему-то вдруг сильно захотелось увидеть их, поговорить с ними не во сне, а наяву. Посидеть за столом за бутылкой холодного пива, говоря при этом, — да ребята у вас все хорошо, а вот пиво, вобла, креветки, у вас есть? Вряд ли. Разве еда в тюбиках может заменить кусок холодной свинины с горчицей и черным хлебом. Разве рыба, пусть самая маленькая, пойманная тобой утром на крючок в озере, заменит все те блага, которые дает цивилизация, наполненная роботами и прочей техникой.

Я встал и отдернув занавеску, заглянул через окно на улицу. Небо было ясное, и миллионы звезд сверкали на нем.

— Где-то там живут они, люди с планеты Эф, такие же как мы, и одновременно, совсем другие, — подумал я.

В очередной сеанс связи, сразу после того, как я ответил на заданные накануне вопросы, разговор зашел о возможности видоизменить связь. Для этого они предложили сделать головной пояс, наподобие того, который применяется для снятия биополей головного мозга в земной медицине. С его помощью предполагалось вести сеанс связи не в сонном, а в бодрствующем состоянии. Не сразу, но все же мне удалось достать такой прибор. Он напоминал кольцо, которое одевают на голову, сзади него находится разъем для подсоединения с приборами. От разъема идут тонкие провода, на конце которых находятся специальная подушка электрод, которая крепится на определенные части головы, с целью снятия импульсов. Вооружившись медицинской энциклопедией, я весь вечер, сидя перед зеркалом, пытался приладить контакты в нужных местах. Не зная, что получилось, я почти час ждал, когда подойдет время связи.

Я листал медицинскую энциклопедию, когда услышал слабый голос. Он был не такой отчетливый, как во сне, но понять было можно.

— Сергей, ты меня слышишь? — Гао повторял эту фразу раз за разом.

Я немного помедлил и почти с гордостью за себя, что у меня получилось, сказал, — Слышу, слышу.

— Как слышимость?

— Хуже, чем обычно, поскольку идут большие помехи. Слышно словно эхо.

— К сожалению, улучшить мы не в состоянии. Для этого потребуется увеличение энергозатрат, и усложнение системы передачи сигнала. На это уйдет время, а желаемого результата, может не получиться, но будем заниматься этим вопросом. Поэтому я тебя поздравляю. Это по настоящему твоя победа. Главное постарайся зафиксировать точки, куда прикрепляются электроды на голове.

В этот раз мы говорили совсем немного, а на следующий день начались эксперименты. Первое, что они решили сделать, это не только слышать, но и увидеть наш мир моими глазами. Для этого они попытались поймать видеосигналы, поступающие от глазных нервов в мозг. В бодрствующем состоянии, видеосигнал был подобен звуковому сигналу. Сначала у них ничего не получалось. Мы пробовали менять местами электроды на голове, я даже предложил для смеха поставить антенну от телевизора для усиления, однако ничего не выходило. Решение было найдено только через неделю. Оказалось, что от меня ничего не зависело и все дело в их аппаратуре приема. Когда они увидели первую картинку видеоизображения, я невольно сказал:

— Итак, заработала первая в мире живая видеокамера. Мы ведем наш репортаж с планеты Земля, — после этого я взял зеркало и, посмотревшись в него, сказал, — Давайте знакомиться, это я!

Наступила пауза, и я даже подумал, что у них что-то сломалось, но потом услышал знакомый голос.

— Жаль, что ты не можешь видеть нас, но я верю, что это обязательно произойдет. И возможно скорее, чем мы могли себе это представить.

— А ходить я могу или должен лежать на диване в одном месте?

Мой вопрос озадачил его. Ведь если бы я смог передвигаться и при этом поддерживать связь, это во многом облегчило бы решение всех задач.

— Давай попробуем, — ответил он.

Я осторожно, словно больной, приподнялся с кровати и прошел в конец комнаты.

— Гао, ты меня слышишь? — мысленно сказал я, но ответа не последовало.

Я начал ходить по квартире, продолжая повторять одну и ту же фразу, которую говорят, наверное, все радисты, — прием, прием, как слышите. Однако ответа не было. Тогда я снова подошел к дивану и лег. В тот же момент я услышал голос:

— Сережа, Сережа, я тебя не слышу. А вот теперь слышу.

Первый опыт оказался неудачным. Зато возможность видеть открывала новые перспективы в нашем общении. Я сразу предложил им посмотреть телевизор. Передвинув тумбочку, которая стояла у окна, поставил телевизор на неё. Вооружившись пультом, включил телевизор, и мы стали смотреть. Однако здесь нас обоих ждало разочарование. Время общения кончилось. Сначала я не понял, что случилось. Начал проверять, не сдвинул ли с места электроды на голове, но они прочно держались на поставленных местах. Я несколько раз повторял:

— Прием, прием, я вас не слышу.

Но всё было напрасно. В ответ мне никто не отвечал. Только на следующем сеансе связи я понял, что произошло. Оказывается, когда мы разговаривали во сне, обмен мыслями проходил с большой информационной скоростью. Иначе говоря, скорость общения, позволяла ежедневный разговор в реальном времени уместить в несколько секунд. При бодрствующем мозге этого сделать было невозможно. Мы находились в реальном режиме времени, и сжать его было нельзя.

Я очень расстроился, так как надеялся показать, используя видеомагнитофон и телевизор, всю красоту нашего мира, людей, природу, наши достижения, историю, но ничего из этого не вышло.

— Не переживай. В постижении нового, неудач бывает значительно больше, чем побед.

— Я понимаю, но мне редко когда приходилось с этим сталкиваться. Моя работа, которой я занимаюсь вот уже десять лет, довольно банальна, в ней редко бывают проблемы, которые решаются методом проб и ошибок. Наверное, в свое время, именно поэтому я не стал ученым или исследователем.

— Не всем быть учеными, кто-то должен чинить машины, кто-то, лечить людей. Это жизнь. И у вас и у нас она одинакова. Каждый выбирает её сам. Другое дело, что проходит время и то, чем ты занимался, неожиданно становится тебе неинтересным, тогда люди меняют свою профессию и начинают заниматься чем-то иным. Ты согласен со мной?

— Наверно да, — печально ответил я.

Не знаю, передается ли интонация на такие далекие расстояния, или просто прочитал мои мысли, но видимо Гао почувствовал, как я ответил, поэтому сказал.