Лунные дети (СИ) - Тишь Наталья. Страница 77

Джудас резко остановился и до боли сжал кулаки. Книги. Бесовы книги, о которых мозг уже сам отказывается думать! Хотя, может, и правда пока стоит забыть о них, лучше наведаться к другу в гости и обсудить с ним насущные дела столицы и страны. Или лучше просто помолчать. Книги подождут. В конце концов, всегда можно издать указ, запрещающий печатать тексты о королевской семье, которые порочат ее репутацию. А нарушивших закон отправлять на виселицу или рубить головы. Нет человека — нет проблемы, этот закон вечен и таким останется еще на долгие годы вперед.

Джудас заглянул в свою комнату, сбросил тяжелый темно-карий плащ — знак главы королевского Совета, переоделся в привычную и куда более удобную одежду. Из смежной комнаты неловко выглянул на шум нерасторопный служка и почти сразу спрятался, заметив взгляд Джудаса. Служка не боялся своего хозяина, Джудас это прекрасно знал, но равнодушный взгляд, предназначенный для посторонних, вызывал практически у всех дрожь. Верный кот Флари, он не намеревался показывать всем остальным свои эмоции и настоящие чувства. Кроме короля Джудас мог открыться в некоторой степени своему так называемому другу, Томасу Конноли, главе Центрального сыска. Что бы там ни думали его подчиненные, Джудас за преданность даровал сыщику высокую должность, отдав ему в распоряжение все сыски Рохстала и позволив назначать собственных глав отделов. Естественно, в разумных пределах. Если Томас хоть где-то перейдет рамки дозволенного, Джудас с легкостью заменит его другим человеком, кандидаты на примете уже имелись.

Но пока Томас Конноли исправно служил своему королю, и с ним можно было выпить.

Прихватив бутылку бренди, Джудас покинул дворец через один из потайных ходов. Не то чтобы он скрывал свои встречи с Томасом — от сыщиков все равно ничего не скроешь, эти коты-ищейки вынюхивали и слышали порой чересчур слишком много, но у них хватало ума не совать нос, куда не следует. Просто собственная репутация, которая в какой-то невероятной точке сливалась с репутацией Флари Мудрого, дорогого стоила. Что бы подумали снующие вокруг дворца и на площади люди, увидев главного советника с бутылкой в руке? Прятать бренди во внутренний карман не позволял сам благородный, многолетней выдержки напиток — тяжелая бутыль могла порвать ткань и разбиться. Кто потом возместит убытки? На запах наверняка сбегутся местные попрошайки. Их не видно до поры до времени, но Джудас знал, что искоренить нищету не силах даже Флари Мудрый. Впрочем, этого не требовалось. Нищие были дополнительными глазами Джудаса, они знали столицу куда лучше среднестатистического горожанина и видели куда больше, особенно когда получали конкретное задание. В этом смысле нищие оказывались даже более полезными, чем сыщики, да и денег на них уходило меньше. Но даже за отличную работу Джудас не собирался дарить попрошайкам семилетний хересный бренди.

Центральный сыск имел несколько отделов, главный находился между площадью Мечты и улицей Праведников. Серое трехэтажное здание казалось странно небольшим для такого заведения, но мало кто знал, что под землей располагались еще пять этажей, включая тюрьму для особо опасных преступников. С точки зрения Джудаса, это отдавало глупостью — если какой-нибудь спеленатый маг, усаженный за решетку, сумеет выбраться и устроит под землей взрыв, провалится не только здание сыска, но и площадь, и часть улицы. Хотя… последнее время за решетками ютились сплошь фанатики, вопящие о нашествии лунных, и безумные натурфилософы, от чьих экспериментов почти регулярно страдали горожане.

В сыск Джудаса пропустили беспрекословно, широкоплечий мужчина на входе (Патрик Белл, тридцать пять лет, женат, не маг — информация всплывала в голове машинально) только бросил цепкий взгляд на гостя, коротко отдал честь и снова вернулся к книге. Джудас отметил название — «Создание ядов последнего поколения» Хогана. Судя по обложке, свежее издание, но он помнил, что текст точно не менялся, хотя первый экземпляр из тиража приносили на экспертизу.

Узкие скользкие лестницы компенсировались широкими коридорами, правда, не особо светлыми. В Центральном сыске постоянно царил сумрак, и с непривычки случайный посетитель мало что видел (на то и был расчет), но за много лет Джудас привык. Глаза подстраивались под освещением сами. Сыск — это не дворец, где всегда светло и ярко, сыск — это место, где за дверьми порой происходит нечто страшное, а в допросную людям со слабыми нервами лучше вообще не заходить. Магия магией, но простые пытки никто не отменял, и практика доказывала не раз — можно сколь угодно угрожать заклинанием, но стоит действительно взрезать кожу где-нибудь поблизости от кровеносного сосуда, и допрашиваемый скажет все.

— Добрый вечер, главный советник, — Томас приподнялся из кресла, приветственно кивнул.

Джудас молча уселся в привычное кресло-качалку, которую притащил давно Алсандр по приказу своего хозяина, и показал бренди. Томас понятливо вытащил два коньячных бокала, ставя их на край стола, и не произнес ни звука, пока Джудас наливал. Только спустя минуты три, когда бренди немного согрелся, Томас шумно втянул носом воздух и заговорил:

— Вы никогда не приходите просто так. Что-то случилось?

— Книги, — нарочито лениво произнес Джудас, разглядывая темный напиток. Терпкий запах постепенно проникал в организм, для этого даже не потребовал сделать большой глоток, как Джудас привык. Но он слишком устал сегодня, хотелось просто насладиться компанией. В кабинете не хватало только камина для создания нужной атмосферы, хотя обстановка никогда не радовала его взгляд: серое снаружи здание оставалось серым внутри, а Томас не стремился это менять, предпочитая минимализм во всем. Ярким пятном разве что выделялся широкий военный ремень, специально выкрашенный в ало-красный цвет, слишком напоминающий о крови.

Джудас сделал еще один небольшой глоток, покатал бренди на языке и медленно проглотил, чувствуя, как алкоголь разбегается по артериям и венам, согревая и успокаивая напряженный разум и тело. Томас молчал — как всегда. Джудас знал, что со своими подчиненными он совершенно другой, что-то вроде строгого отца, который может выпороть за непослушание — ремень никогда не был просто яркой вещью. Но Джудас потому и позволял Томасу считаться другом, что тот четко разделял свой круг общения. Если бы Томас хоть на минуту забылся, повел бы себя с Джудасом по-свойски… На следующий день у Центрального сыска появился бы новый глава.

— Книги, — повторил Джудас. — Но не важно, я подумаю об этом завтра.

Томас понимающе кивнул и откинулся на спинку кресла. Как обычно приходилось выглядывать его лицо поверх кипы бумаг или между стопками (документы, казалось, появляются прямо из воздуха, стол ни разу не бывал девственно пустым, он словно таким и возник), но Джудас предпочитал видеть глаза собеседника. Глаза никогда не лгали, чтобы ни вылетало изо рта человека, в глазах отражались настоящие чувства. Читать по взглядам Джудас научился давно: вслед за королевской семьей в Берстоль перебрались высокопоставленные советники советников и советники советников советников, не считая мелких прихлебателей, которые прижились у царственной кормушки. Пока Флари не взошел на трон, Джудас скрипел зубами от собственного бессилия и едва заметно улыбался лизоблюдам. Но стоило смениться королю, и он взялся за чистку. Дворец немного опустел и притих, но когда все закончилось (понадобилось всего полтора месяца), казалось, все вздохнули свободно. Воздух во дворце изменился, посвежел, и даже Флари, последнее время ставший слишком угрюмым и не обращавший внимания ни на кого кроме Джудаса, снова начал улыбаться.

— Что у тебя нового?

Томас, прежде чем ответил, сделал еще один маленький глоток и покачал бренди, вслушиваясь в тихий плеск. Он рассеянно улыбнулся, не отводя взгляда.

— Вчера накрыли очередную секту. Маленькую, крохотную, но у них были очень интересные фантазии о происходящем.

— Происходящем? — равнодушно уточнил Джудас и долил себе бренди, снова погрел бокал в ладонях.