Крестоносец: Железная Земля (СИ) - Астахов Андрей Львович. Страница 26

После того, как мы приехали в Левхад, и стража выписала нам разрешительные грамоты на проживание в столице Кланх-о-Дора, Элика тут же поехала искать лучшую гостиницу в городе. Ее тщеславие требовало именно такого приюта, а деньги - деньги нам выделяла императорская тайная служба. По словам горожан, такой гостиницей был Висинг-Отель на улице Пастырей. Двухэтажное каменное здание с витражными окнами и весьма роскошными интерьерами. Добирались мы туда порознь и уже в отеле делали вид, что незнакомы - на этом настояла Элика. Так вот, в Висинг-Отеле мы попробовали местные блюда. Элика особо рекомендовала нам нарезку из сырой говяжьей печени с сыром, травами и грибами, левхадские овечьи сыры, белый и зеленый, и виссенское жаркое из кабанятины с острым черным соусом и базиликом. А еще местный ликер из лесных трав чудовищной крепости. Может быть, я за проведенное на каторге время отвык от вкусной пищи, но только традиционная еда виссингов показалась мне божественно вкусной. И светлое пиво здесь отличное. Теперь остается проверить, везде ли в Левхаде так вкусно кормят. Но только это, по-видимому, будет совсем непросто сделать. Половой уже несколько раз сделал вид, что не замечает моих жестов.

Все верно - имперцев тут не любят. И это мягко сказано.

Элика осталась в Висинг-Отеле, мы же с Ганелем и Джаремом нашли для себя пристанище здесь, в этой таверне. Мне было непонятно, почему эльфка так осторожничает, но спорить я не стал. А уж Ганель был, казалось, рад абсолютно всему, что с нами происходит. У этого парня определенно дар радоваться любой мелочи.

- Замечательно тут! - вздыхал он, оглядывая зал таверны, куда мы спустились поужинать после заселения. - Можно подумать, что население этого славного города живет только ради того, чтобы превратить свои дома в островки красоты и уюта.

- Но этот парень упорно не хочет нас видеть, - заметил я и несколько раз махнул рукой, привлекая внимание полового. Мне показалось, что парень все же глянул в мою сторону, но демонстративно отвернулся. - Может, мне встать и научить их вежливости?

- Для них мы имперцы, - заметил Ганель. - Хотят показать свою неприязнь.

- Болт я клал на их неприязнь, - сказал я и снова замахал рукой.

Половой все же направился к нам. Это был долговязый, тощий, стриженный в скобку черноволосый парень лет двадцати двух. На его постной физиономии я не прочел ни интереса к себе, ни расположения.

- Что нужно господам? - спросил он, окинув нас откровенно пренебрежительным взглядом.

- Пива. И чего-нибудь поесть. Мяса и побольше.

- Пиво темное или светлое? Гретое или холодное? С яйцами, жженым сахаром, сметаной? - На губах парня появилась издевательская улыбка.

- Клинского или Балтики у вас все равно нет, - ответил я с ответной улыбкой, - так что подай шесть кружек светлого лагера, дюжину раков для начала и соленых сухариков.

- Лагер какой? - Молодой наглец перестал улыбаться. - Есть Эссенский, есть Вазенкрус и Битлица.

- Вазенкрус, - я знал этот имперский сорт пива, который предпочитают фламеньеры в Рейвеноре. - И пошевеливайся, нас жажда мучит.

Парень кивнул, сделал знак официантке, которая обслуживала трех благообразных бюргеров за дальним столом, и они оба ушли на кухню. В дальнем конце зала появились музыканты - один с цитолой, другой с шалмеем, барабанщик с маленьким двусторонним барабаном, прицепленным к поясу и длиннобородый дед с колесной лирой. Встав полукругом, они заиграли что-то тягучее и заунывное, причем барабанщик все время лажал с размером. То отставал, то забегал вперед.

Минуты через три появилась официантка с подносом, на котором стоял наш заказ. В плане любезности она была не лучше своего сотрудника.

- Девять грошей с вас, - сказала она сквозь зубы, без тени улыбки.

- Прими заказ на горячее, мазелька, - ответил я, показывая ей серебряный сильверен. - Что есть мясного?

- Курица на вертеле, фриттер, мясные шарики в галантине, жареная колбаса и пастушье жаркое.

- Говяжье жаркое-то?

- Баранина.... сударь.

- Жаркое на двоих, - я бросил монету на стол. - И поторопись, мы голодны.

Девица мазнула по нас холодным взглядом и, приняв монету, отправилась к стойке хозяина. Я взял кружку и сделал глоток - пиво было отменным. До попадания в этот мир я даже не представлял себе, каким может быть вкус настоящего пива.

- Ваше здоровье, шевалье, - Ганель отведал пива, облизнул губы. - Ммммм!

- Еще три недели назад такое нам могло только присниться, - произнес я.

- Ваша правда. Посему давайте возблагодарим Матерь за наше спасение.

- Э, нет! - Я погрозил Ганелю пальцем. - Вы с самого начала знали, что это испытание и скрыли от меня.

- Поверьте, нет! - воскликнул ученый, прижав ладонь к сердцу. - Я, как и вы, был уверен, что оказался в заключении. Меня лишь просили позаботиться о вас. Сказали, что ваша жизнь напрямую связана с моей, и если вы умрете, мне тоже не жить.

- Однако! - Я сделал еще глоток пива, отломил у самого крупного рака на блюде клешню. - Наверное, не стоит об этом больше говорить.

- Я сам вспоминаю все это как дурной сон, - сказал Ганель.

- Да, как сон....

- О чем вы думаете, милорд?

- О своем сне, - ответил я, помолчав. - И о том, что сказала мне по поводу этого сна Элика....

***

- Так и сказал? - Элика аж зажмурилась от удовольствия. - Рад, что я рядом с тобой?

- И что в этом смешного?

- Ничего. Прости. Это и в самом деле необычный сон. Не сомневаюсь, что он вещий.

- И вряд ли он к добру.

- Ты ведь хочешь поговорить со мной о сэре Роберте, я угадала?

- Понимаешь, я его совсем не знал. Какой он был, Элика?

- Ты ошибаешься, считая, что я была с ним близко знакома. Я видела его несколько раз в Фор-Маньене, встречалась с ним на семинарах в Высоком Соборе. Но я знаю, что у него была очень высокая репутация в ордене. Он был рыцарем, и этим все сказано. Мы, виари, редко относимся к людям с симпатией, на то у нас очень много причин. Вы кажетесь нам грубыми, неуклюжими, крикливыми и тупыми варварами, живущими в грязи и убожестве. Но некоторые из вас, салардов, отличаются от своих собратьев в лучшую сторону. Мы видим внутренний свет, который горит в их сердце. - Элика очень выразительно посмотрела на меня. - Таким вот уникальным салардом был сэр Роберт де Квинси.

- Понимаю, - я почувствовал, что Элика врет. Она наверняка знала сэра Роберта лучше, чем говорит. - И чем же он тебя покорил?

- Ты ведь знаком со всеми командорами, Эвальд? Вот и я с ними знакома. Представь себе, что у сэра Роберта были лучшие качества всех семи командоров, и не было их недостатков. А он был всего лишь рыцарь-капитан.

- Похоже, ты была влюблена в него.

- Неправильная мысль, мальчик. Скорее, я видела в нем настоящего друга. Женщинам иногда нужен друг, а не любовник. Хотя, признаться, он вызывал у меня интерес, как мужчина. Я была очень молодой и любопытной, а маркиз Дарнгэм был одинок и окружен романтической аурой. Так что.... - Элика сверкнула глазами. - Но сэр Роберт был как неприступная крепость. Мне кажется, он всю жизнь любил только Агнессу де Монмерай. Я слышала, что после Агнессы он ухаживал за какой-то дамой из Рейвенора, но та обошлась с ним подло, и после этого сэр Роберт так и остался одиноким.

- Обошлась подло? Я не знаю этой истории.

- Говорят, эта дама изменяла ему с.... Впрочем, неважно. Сэр Роберт узнал о том случайно. После этого он уже не пытался найти себе супругу.

- Печально. Я сжег его письма к Агнессе.

- Ты поступил правильно. Ни одна сволочь не имеет права их читать.

- Я тоже так решил.

- По поводу твоего медальона. Во-первых, надень его на шею. Во-вторых, скажи мне, что ты чувствуешь.

- Ничего.

- Конечно, - Элика коснулась пальцами своих губ. - Для тебя это просто кусочек металла. Хотя ты, как мне помнится, уже видел, что может сделать при помощи фламенант-медальона опытный фламеньер.