Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия (СИ) - Егоров Валентин Александрович. Страница 56
- Да, Николай Николаевич?!
- Срочно вызовете бригаду скорой помощи! Николай Николаевичу требуется медицинская помощь!
Бригада скорой помощи прибыла через десять минут, в течение которых я посредством мысленного зонда обследовал здоровье старого конструктора. Первый и самый важный вывод, который последовал из этого обследования, - Гольскому срочно требовалось омоложение. Его жизнь подходила к концу из-за слишком спокойного образа жизни. Последние сорок лет он не занимался спортом, каждый день персональный автомобиль возил его из дома на работа и с работы домой! На работе он все свое время проводил за кульманом или в своем кабинете. Результат налицо, организм Гольского попросту начал сдавать свои позиции!
Врач скорой помощи не обратил на меня ни малейшего внимания, он тут же принялся обследовать товарища Гольского. Я же помог ему принять правильный диагноз и решение о госпитализации старого авиаконструктора. За минуту до того, как Николая Николаевича должны были унести на носилках, я отключил его, разумеется, магически от аппарата искусственной вентиляции легких. Улучил секунду, чтобы подойти к нему, чтобы пальцами коснуться висков его головы. Тут же почувствовал, как тяжело сейчас приходится Николаю Николаевичу бороться за свою жизнь. Чтобы морально поддержать старика, я мысленно связался с ним и прошептал:
- Николай Николаевич, с вами будет все в порядке! Полежите недельку в больнице, поправите свое здоровье...
- Марк, прекрати утешать старика! Я прекрасно понимаю, что остались считанные деньки...
- Прекратите, Николай Николаевич, я могу подарить вам еще десять лет жизни! Для этого мне необходимо, пару ночей поработать с вашим одряхлевшим организмом, осуществляя процесс омоложения. Тогда вы сможете пожить еще десять лет!
- Удивительные дела произошли со мной сегодня, на самом пороге моей смерти! Но главное из них я поверил в существование магии, поверил в то, что, Марк, имеешь непосредственное отношение к этой самой магии! Так что я буду ждать, когда ты навестишь меня в госпитале и начнешь со мной работать!
Товарища Гольского на носилках унесли в карету скорой помощи. В его кабинете я на некоторое время оставался в полном одиночестве. Был донельзя расстроен состоянием здоровья человека, который неожиданно мне стал близким и родным! Снова раскрылась дверь кабинета, на его пороге показался капитан Валерий Офицеров, правда, сейчас он почему-то был одет в гражданский костюм. Парень широко и радостно улыбался! Увидев меня в дальнем углу кабинета Гольского, он протянул ко мне руки и сказал:
- Марк, голуба, а как ты здесь вдруг оказался? Ведь, пропуск на тебя до сих пор лежит в бюро пропусков! Давай пройдем вместе в одно местечко, где ты поделишься с нами своими тайнами. Расскажешь нам о том, как можно проникнуть в какое-либо место, обходя все посты и караулы!
Но через мгновение меня уже не было в кабинете Гольского! Я из него исчез без каких-либо эффектных вспышек, взрывов, попросту растворившись в полусумраке кабинета.
3
Экзамены и зачеты за четвертый курс на факультете я сдавал легко и просто, две ночи отводил на подготовку каждого предмета, после чего был готов отвечать на любой вопрос своего экзаменатора. Я никогда не сдавал эти экзамены и зачеты досрочно или автоматом, так как считал, что мне не следует упускать возможности свои знания проверять общением с экзаменатором, отвечая на его или ее каверзные вопросы. Да и вообще учиться на факультете журналистики было приятно, я завел много друзей, нашел жену, которая мне родила замечательную дочку. Вся пять лет своей учебы я не лез в отличники, мне не нужен был красный диплом. Мне нравились многие предметы, которые нам преподавали замечательные педагоги. Там я узнал очень много нового для самого себя. Главное, магия мне нисколько не мешала в учебе, я ничем не выделялся среди студентов, учился на твердые четверки и пятерки, но за пятерками никогда не гнался.
За пять лет обучения журналистики я только один раз получил неуд по зачету по большевистской печати. Одному профессору преподавателю во время сдачи зачета я по своей глупости или по небольшевистской наивности заявил о том, что меньшевик Юлий Мартов являлся замечательным публицистом, немало сделавшим для становления большевистской печати. Профессор поставил мне неуд, который в течение года дамокловым мечом висел над моей головой. Деканат требовал, чтобы я срочно пересдал этот зачет, но каждый раз получалось так, что мне приходилось его пересдавать тому же самому профессору. Он всегда повторял свой вопрос по Мартову, я же всегда отвечал ему так, как и в первый раз. Одним словом, никто на факультете не обращал внимания на мою классовую борьбу с этим профессором, сегодня очень известным человеком, за выражение излишне самостоятельной точки зрения. В конце концов, деканату это попросту надоело, они созвали комиссию, которая по зачету поставила мне, разумеется, тройку по этому предмету.
Я уже собрался покинуть комнату, которую мы с женой снимали, чтобы отправиться на факультет. Вчера я сдал серьезный экзамен, сегодня же мне хотелось там поболтаться, немного расслабиться после вчерашнего нервного напряжения. Когда я уже находился на пороге, то внезапно зазвонил телефон. Причем, мне показалось, что этот звонок очень походил на погребальный колокол. Я осторожно коснулся телефонной трубки, чтобы сообразить, что мне звонят из больницы, где лежал Никольский. Я уже два раза посещал его по ночам, добился некоторого успеха в коррекции его здоровья. По крайней мере, добился того, что этот человек уже не мог просто умереть от внезапного инсульта или инфаркта!
В телефонной трубке послышался женский голос:
- Я хотела бы срочно переговорить с Марком Ганеевым?!
- Слушаю вас!
- Товарищ Ганеев, Николай Николаевич Гольский хочет вас немедленно увидеть! Он, кажется, умирает!
- Скоро буду!
Я воровато осмотрелся кругом, нет ли поблизости какого-либо постороннего человека, чтобы затем простым усилием воли телепортироваться в больницу, в которой в отдельном боксе лежал Гольский. Кроме подремывающей сиделки в боксе палате Никольского никого не было. Сам же Николай Николаевич лежал в кровати с закрытыми глазами, но он не выглядел умирающим человеком! Румянец гулял по его щекам, он был хорошо побрит, пострижен, выглядел почти здоровым человеком лет на пятьдесят!
- Николай Николаевич, вы меня звали, я пришел! Что случилось, зачем я вам понадобился? - В ментальном диапазоне я потревожил старика Гольского.
Он открыл глаза и пару секунд меня с явным удивлением рассматривал. Затем руками провел по лицу и также мысленно ответил:
- Марк, но я тебя не вызывал! Со мной пока все в порядке! Лечащий врач пообещал, выписать меня через неделю. Я так соскучился по своей работе, что даже договорился с приятелями о том, что перед выпиской, они будут более или менее регулярно наезжать ко мне с вопросами, которые требуют моего решения!
Я слышал Гольского и одновременно мысленным взором обозревал коридоры и палаты этой больницы. Я не мог ошибиться в том, что мне звонили и приглашали посетить больницу Гольского, а это означало, что эти люди должны были поблизости от этого бокса иметь пост с тем, чтобы зарегистрировать мое появление в этой палате. Я мысленным щупом промчался по сознанию сиделки. То, что она была не простая сиделка, было понятно с первой минуты ее появления в палате Гольского, но сейчас эта старуха действительно глубоко дремала. Моего появления она попросту не заметила, движением руки я ее усыпил еще на пару часов. А затем принялся внимательно своими близорукими глазами обследовать стены и потолок этой палаты.
К слову сказать, моя близорукость была настолько высокой, что своими глазами без мягких линз и очков я мог рассмотреть то, что нормальный человек никогда не увидел бы!
Стены и потолок палаты оказались чистыми, там не было никаких подозрительных отверстий или игольных проколов. Но вот одна из ламп правого светильника вызывала некоторое подозрение своим слишком сложным устройством. К тому же от этого светильника куда-то за стену побежала подозрительная микропроводка.