Прекрасные иллюзии (ЛП) - Джокоби Энни. Страница 4

— Ну, я на самом деле был рад, что ты оставила на барной стойке одну из своих визиток. А то я уже собирался начать серьезную розыскную операцию, — он отпил свой виски. — Я собирался отыскать тебя в любом случае, будь уверена.

Ух. Должно быть, я была просто бомбой в тот вечер. Или нам и правда было «весело».

Он улыбнулся.

— Итак. У нас есть то, о чем мы сожалеем, но нам надо попробовать узнать друг друга.

Не помню, что именно я Райану говорила, потому даже не знаю, что ему вообще обо мне известно. Было бы не очень красиво начать рассказывать ему то, что он уже слышал.

— Хорошо. Что ты знаешь обо мне? — спросила я.

— Что ты юрист, который хотел бы заниматься чем-то еще. Например, стать писателем или активисткой движения по борьбе за права животных. Или лидером нового оккупационного движения. Ты хочешь забрать все деньги у политиков и освободить всех животных на Земле. А еще у тебя шикарные рыжие волосы, — Райан задумчиво поболтал льдинкой в пустом стакане, потом потряс его и огляделся в поисках официантки. Она появилась рядом мгновенно, ожидая следующего заказа.

После Райан продолжил.

— И ты считаешь, что «Как важно быть серьезным» — самая веселая история, которую ты читала.

— Ух. Я просто фонтан идей, правда? — я знаю, что у меня ломается предохранитель, когда я пью, но все же не могла поверить, что рассказала за один вечер историю всей своей жизни. И я, конечно, лицемерка, ведь, глубоко любя животных, я, тем не менее, ем рыбу и курицу.

— Нет, не фонтан идей. Ты просто была очень… увлечена. Ты думаешь о мире, даже зная, что можешь сделать для него всего чуть-чуть. Это освежает. Ты как будто реалистичный идеалист.

Райан взял салфетку, положил ее на стол и стал что-то рисовать на ней. Как настоящий художник. Не отрываясь от занятия, он продолжил.

— А то, что ты назвала Оскара Уайльда одним из любимых драматургов, покорило меня. Он один из моих идеалов тоже.

Я закрыла глаза, не вполне веря в происходящее. Это было почти сюрреалистично. Так же как и то, что нарисовал Райан на салфетке. Закончив, он подвинул салфетку ко мне с улыбкой на лице.

— Это тебе.

Рисунок был словно сделан с картины Дали: маленькие тающие сердца на кончиках пальцев и глаз, парящих над ними. Это было очаровательно, я не могла поверить, что нарисовано это только что.

— Впечатляет, — начала я. — Дай я угадаю. Ты художник-график?

Он покачал головой.

— Президент банка.

— А. Я должна была догадаться.

— Почему?

— Ты выглядел как президент банка в тот день. Все признаки были налицо.

Он потягивал свой напиток, помешивая кусочки лайма в стакане. Глаза Райана не встречались с моими. Я инстинктивно почувствовала, что что-то не так, и спросила.

— Все нормально. Ты мне нравишься, вот и все.

— Ты мне тоже нравишься, — сказала я. Но почему Райан не хочет рассказать мне о себе?

Чуть позже он спросил задумчиво:

— Тебе нравятся горные велосипеды?

— Никогда не пробовала, если честно.

— А хочешь? Я знаю несколько велосипедных баз здесь в городе.

— Ну, вообще, у меня нет горного велосипеда. Есть обычный, и я катаюсь на нем, но в последнее время все реже. Если можно так сказать.

Он пропустил мои слова мимо ушей.

— У меня есть горный велосипед, ты можешь им воспользоваться, если захочешь. Но только если правда захочешь, — на лице Райана появилось выражение побитого щенка.

Я глубоко вдохнула, не вполне понимая, во что ввязываюсь.

— Ладно, хорошо. Когда ты хотел бы покататься?

— Ну, что ты делаешь, к примеру, завтра утром?

— Никаких планов.

— Заеду за тобой в восемь?

— Конечно.

Я почувствовала, что мартини начинает действовать на меня. Я посмотрела на стакан — второй по счету — и сказала себе «стоп». Не собираюсь я снова напиваться — парень может решить, что у меня проблемы с алкоголем. И ко всему прочему, я не собираюсь спать с ним сегодня ночью. У меня был опыт в отношениях, которые, начавшись сексом, им же и заканчивались, и я хотела узнать о Райане чуть больше перед тем, как снова прыгнуть к нему в койку. Как я говорила, в душе я все же была благопристойной девочкой.

По крайней мере, пока была трезва.

Наше общение продолжалось до самого конца вечера, а потом мы отправились из бара в стейкхаус, поужинать. Естественное, легкое, непринужденное общение, ни минуты натянутого молчания. Словно мы друзья детства, которые выросли вместе и знали все друг о друге. Один начинал предложение, а второй его заканчивал. И так весь вечер.

Но пока мы говорили, я осматривала закусочную. И заметила, как по крайней мере несколько человек пялятся на Райана. Не только женщины, но и мужчины. Даже те, от которых я бы ничего подобного не ожидала. И я снова начала чувствовать себя не в своей тарелке. Конечно, я тоже не страшилище, но этот парень был просто магнитом, притягивающим людей, и каждый в баре почувствовал это. Все коктейли в мире не смогли бы прогнать ревность, вспыхивающую во мне с каждым похотливым взглядом, который я замечала.

С бьющимся сердцем я сказала себе, что пора завершить вечер, пока я не слишком увлеклась парнем из супервысшей лиги.

Мои руки затряслись, я начала:

— Райан, это был прекрасный вечер. Но я не думаю…

Мне не суждено было закончить предложение, потому что Райан оказался с моей стороны стола в мгновение ока. Он провел рукой по моим волосам и подарил мне легкий поцелуй. С языком. Разряд пронзил мое тело, и я поняла, что не могу дышать. Сердце мое остановилось на несколько секунд, и я затрепетала еще сильнее. Он посмотрел в мои глаза своими пронзительными зелеными глазами, обрамленными длинными темными ресницами.

— Айрис, пожалуйста. Я знаю, что ты чувствуешь себя так, словно я лучше тебя, но я не хочу, чтобы ты так думала. Ты мне правда нравишься. Я хочу проводить с тобой больше времени.

Я не очень-то его слушала. Поцелуй ошеломил меня, мир вокруг словно замер. Я слышала свое дыхание и сердцебиение, остальные звуки словно пропали. Я поняла вдруг, что просто продолжаю смотреть на Райана. Он по-прежнему стоял, наклонившись ко мне, его глаза слегка светились. В них было желание.

— Я… — других слов не было. Я попыталась прийти в себя, глубоко дыша, чтобы не упасть в обморок.

Он выпрямился, убрав руки. Я тоже поднялась. Райан взял мои руки в свои и улыбнулся.

Я все еще не могла говорить.

— Я заплачу по счету. Пойдем в машину, я довезу тебя до твоей машины.

Я, пошатываясь, последовала за ним. Райан открыл дверь, и ночной воздух немного освежил мои чувства. Было около 90 градусов, несмотря на то, что была уже половина двенадцатого. (Примеч. — по Фаренгейту, около 32 градусов тепла по Цельсию). Он взял меня за руку и повел вниз по улице. Я все еще чувствовала легкую дрожь руки. Ноги вообще были как спагетти.

Райан заговорил.

— Теперь, с горным велосипедом, ты возьмешь свою жизнь под контроль. Ты выберешь свою тропу и свой велосипед. Это главное. Не переживай, ты справишься. Мы начнем с самого легкого уровня трассы, а когда ты заскучаешь, перейдем на более трудную. Я не хочу слишком торопить тебя.

Наверное, на моем лице во время его речи отразился ужас, потому как Райан поспешно добавил:

— Конечно, если ты сама захочешь.

Боже, я чувствую себя дурой. Почему я не могу говорить?

Вскоре мы добрались до его машины, и я почувствовала себя еще более ошарашенной. Это была новая модель — «Порш 911» класса «люкс». Что он делает со мной?

Райан открыл дверь машины. Я подошла к двери, и тут он положил одну руку мне на плечи, другую на мои волосы, снова приникая к моим губам. Его язык медленно исследовал мой рот. Я испугалась, что не смогу вздохнуть снова, и испугалась его сердцебиения, которое вдруг оказалось на удивление громким. Этот поцелуй был дольше и глубже чем в ресторане. Разряд, прошедший через мое тело во время первого поцелуя, сейчас был сильнее, пронзая насквозь. Мое сердце забилось быстро и тяжело. Поцелуй был мягким, губы прижимались к моим, язык скользил в моем рту.