Гавань измены (ЛП) - О'Брайан Патрик. Страница 47

— Наверняка. Взгляните на весла, видите, как они врезаются в воду? Словно крылья сильной и низко летящей птицы, огромного небесного лебедя.

От удовольствия Мартин рассмеялся.

— Полагаю, Пиндар делал подобные сравнения, но я не вижу цепей, похоже, гребцы действуют добровольно.

— Хасан рассказывал, что на галерах Мубары никогда не применялись гребцы-рабы, и это еще одна параллель с пентеконтором.

— Да, безусловно. Как вы считаете, мы её догоним?

— Что до этого, — сказал Стивен, — мое мнение не стоит и ломаного гроша. Я могу только заметить, что Фукидид упоминал галеру, за сутки доплывшую от Пирея до Лесбоса, а может и менее, что означает около десяти миль в час, ужасно высокая скорость.

— Но, мой любезнейший сэр, Фукидид говорил о триреме, если вы вспомните, с тремя рядами весел, что, естественно, ускорит ее продвижение по меньшей мере в три раза.

— В самом деле? Тогда, возможно, нам удастся её перехватить. Но если нет, а я должен заметить, что вон тот маленький островок прямо на пути обогнуть будет весьма непросто, тогда, несомненно, капитан Обри будет преследовать её до самой гавани Мубары. Проблема только в том, что если они достигнут её первыми, а мы будем их преследовать, даже атаковать, эффект неожиданности будет полностью утрачен, и они смогут помешать нашей высадке, возможно даже весьма свирепо.

— Доктор, — позвал капитан Обри, прервав свои расчеты, — прошу, попросите мистера Хасана и всех турок спуститься вниз.

Два возможных решения: он мог рвануть, надеясь захватить галеру до Хатибы. Утренний бриз с суши, к счастью, начал свежеть по мере того как нагревалась земля, и мог отойти на румб или два; а смена прилива менее чем через час уравновесит восточное течение. Но хватит ли этого? Галера, вероятно, сможет плыть и быстрее.

Насколько быстрее? Джек видел, как одна галера гребла со скоростью в десять узлов во время короткого рывка. Если «Ниоба», увалившись под ветер, неудачно обойдет риф с наветренной стороны, то галера легко оторвется от нее, обогнув мыс, а затем, установив косые паруса, с ветром прямо в корму, помчится вниз по заливу и, убедившись, что её преследуют, поднимет тревогу в Мубаре.

С другой стороны, он мог держаться пока мористее, успокоив опасения на галере и пройдя вход в залив, чтобы позже днем (а возможно, и ночью) подкрасться только под марселями, с беспечным видом, может быть, под французским флагом. Тем не менее, это означало бы потерю времени, и не нужен даже адмирал, который сказал бы, что скорость — суть атаки. Джек напряженно всмотрелся в далекий остров, оценивая угол, снос корабля и прибавив дополнительный эффект течения и приближающейся точки стояния прилива.

К этому времени солнце заставило его вспотеть, а остров задрожал в мареве, и Джек сердито пробормотал себе под нос: «Господи, какое утешение иметь приказы, когда тебе точно сказали, что делать». И добавил уже громко:

— Брамсели! Все бегом на мачты, все на мачты!

Как-только фор-марсовые поднялись на выбленки, Джек стал тщательно наблюдать за галерой. Когда на «Ниобе» распустились паруса, человек в малиновых штанах бросил веер, схватил длинную трость с набалдашником и начал отбивать ритм и прикрикивать на гребцов. Весла всё интенсивнее рассекали морскую гладь, взбивая пену, и скорость галеры мгновенно возросла, гораздо быстрее, чем у «Ниобы».

— Теперь нет никаких сомнений, они основательно нас боятся, — сказал Джек и принял решение рвануть вперед: если уж на галере известно о его планах, то нет смысла держаться мористее. Отдав приказы поставить все возможные паруса, он обратился к Стивену, — возможно, нужно пригласить бедного Хасана на палубу, теперь уже нет смысла маскироваться. Можете ему передать, что все решится в течение получаса или около того. А если турки встанут вдоль наветренного борта, то их вес придаст кораблю устойчивости.

Бом-брамсели и верхние летучие паруса пришпорили «Ниобу», но поначалу увеличили её скорость не более чем до шести узлов. Галера уходила прочь: первые пять минут она быстро удалялась, но потом ее ход стабилизировался, и они мчались на пределе возможного по тихой, спокойной морской глади, находясь на неизменной дистанции друг от друга. Перевернули песочные часы, отбили склянки.

На свирепых и хищных лицах стоявших на палубе «Ниобы» людей всё это время сохранялось мрачное выражение, все молчали; но когда корабль начал настигать галеру, лица просветлели, и едва расстояние сократилось на пару ярдов, как все радостно завопили.

— Гребцы начинают уставать, — резюмировал Джек, протирая глаза от пота — он высунулся, чтобы лучше видеть море, и солнце вовсю его припекало, — и я этому ни капли не удивлён.

Расстояние сократилось еще на кабельтов, и теперь течение начало меняться. «Ниоба», идущая прямо в пролив, продвигалась значительно быстрее противника и начала стремительно догонять галеру. Напряжение возросло до предела. Сейчас стало вполне очевидным, что корабль не сможет обойти остров с наветренной стороны без лавировки — фатальная потеря времени — но с другой стороны, вероятность перехвата галеры до Хатибы росла с каждой минутой…

Но появилась угроза, которую Джек не предвидел: вдалеке, по правому борту галеры, виднелся разрыв в линии прибоя, узкий проход через риф в лагуну, под силу для мелкосидящей галеры, но непроходимый для «Ниобы». Тем не менее, их курсы с самого начала сходились в одной точке, и сейчас галера находилась в пределах досягаемости девятифунтовок.

— Позовите старшего канонира, — сказал Джек, добавив, когда тот явился, — Мистер Борелл, осмелюсь предположить, дульные пробки убраны?

— Ну да, сэр, — с укоризной сказал Борелл. — Еще склянку назад.

— Положите-ка ей ядро прямо поперек курса, мистер Борелл. Но не слишком близко. Хорошо? Что бы вы ни делали, только не попадите в неё, эта хрупкая штуковина из полуторадюймовых дощечек утонет на раз-два, а у нас все яйца лежат в этой корзинке.

Мистер Борелл никак не желал утопить пять тысяч кошельков, и от его невероятно точного выстрела сердце просто ушло в пятки — ядро шлепнулось в шести футах от галеры, плеснув огромный фонтан воды ей на палубу. Это не побудило галеру остановиться, но дало ее команде пищу для размышлений. Галера немедленно затабанила — весла беспорядочно сталкивались — дернулась, а затем продолжила движение к Хатибе. А в это время проход в рифе быстро скользил к корме.

Они мчались, по очереди набирая скорость. В целом преимущество оставалось у «Ниобы». Дистанция между ними сокращалась, пока не уменьшилась до расстояния прямого выстрела, даже меньше. Если бы команда галеры была уверена, что в них будут стрелять, ей пришлось бы сдаться, чтобы избежать уничтожения. Но судно с грузом, имеющим такую ценность, готово было пойти на любой риск кроме абордажа.

В мире не было ничего, что Джек Обри любил бы больше, чем морские погони. Но через некоторое время его пылающий восторг начал угасать — из памяти снова всплыло воспоминание о сне с уменьшающейся лошадью.

В глубине разума зародились подозрения: по какой причине столько беспокойства при виде судна Компании, на вполне законных основаниях находящегося в этих водах? Почему они так легко прошли мимо бухты? И почему Малиновые Штаны постоянно бегает вверх и вниз по трапу между гребцами, стучит в гонг и кричит, но реальная скорость галеры не соответствует видимым усилиям гребцов?

Что-то определённо не так. Джеку удалось одурачить в море достаточно врагов, чтобы он так легко дал ввести себя в заблуждение. И когда они подошли на расстояние выстрела из мушкета, и на полубаке послышались радостные возгласы команды, его догадки подтвердились при виде еле заметного троса, протянувшегося в необычно бурлящий кильватер.

— Мистер Уильямсон, мистер Кэлэми, — позвал капитан, и оба мичмана подбежали к нему, светясь от радости. — Вы знаете, что делает раненая утка?

— Нет, сэр, — ответили они, продолжая сиять.

— Она пытается спрятать от вас нечто важное. Чибисы сделают то же самое, если подберётесь слишком близко к их гнёздам. Вы видите трос, идущий от кормы галеры?