Травма (СИ) - Маслов Рей. Страница 25

- Мрью да.

Это значит "дай сюда", или "давай я". Он забирает пульт у неё из рук - камера болтается из стороны в сторону, выхватывая из полутьмы куски стен с обоями пастельных цветов, абстрактные картины, фигурные лампы на стене - и несколькими нажатиями включает проигрыватель. Экран телевизора слегка отсвечивает на записи, на нём двигаются неясные фигуры, эхом разносятся голоса.

- Шхьярэа ла? - спрашивает женщина.

- Мора. Мора хи.

Оба поворачиваются к экрану. Я вглядываюсь и различаю белёсый прямоугольник на сером фоне. Расстеленная двуспальная кровать. Перед камерой, там, в телевизоре, проскальзывает тёмный силуэт.

- Ну что, готово?

- Сейчас, только поставлю получше.

- Давай уже. Ты меня сюда привёл зачем? Копается в этих своих...

- Сейчас покажу, зачем.

Фигура снова появляется в кадре и встаёт в темноте рядом с постелью. На ней сиреневый пуловер и джинсы с заниженной талией. Плавными шагами, изображая кошку, она приближается к камере.

- Шхумарэиши, суала хэ, - насмешливо отзывается женщина на переднем плане. Оператор согласно хмыкает за кадром.

На записи он подходит ко мне, встаёт на колени и начинает раздевать. Расстёгивает пуговицу на джинсах. Я помню его горячее дыхание на моём животе, помню, как дрожала, как в первый раз, потому что тогда он впервые снимал. Тогда...

Повторяя происходящее на экране, он выходит из-за камеры и обнимает женщину за плечи. Она поворачивает голову и целует его. Тонкие усики гладят его по щекам, забираются за уши, играют с волосами. Он отстраняется, поворачивает её лицом к себе и медленно опускается вниз, нащупывая молнию на бриджах. Я вижу её лицо: она блаженно улыбается, запрокинув голову и закрыв глаза. Сзади из колонок доносится мой негромкий стон, и с её губ срывается короткий смешок. Она приоткрывает глаза и, щурясь, смотрит прямо в объектив, как будто видит меня с другой стороны. Звуки становятся всё громче. Это я. Я - звезда. Я - фон.

Палец на кнопке мыши сам нажимает на крестик в углу дисплея. Видео прерывается. На экране. На экране оно закончилось, но только там. Я по-прежнему слышу собственные стоны, вижу её издевательскую улыбку. Заторможенная, как во сне, хочу выйти из программы, но тут вспоминаю про другой файл. Архив. Подписанный моим именем. Мне почему-то хочется спать. Я зажмуриваюсь и нажимаю "Открыть".

"8-800". Модное заведение. Новые блестящие двери, металлоискатели, фейс-контроль. Сигнал телефона слабый, но программа синхронизации не ошибается - он где-то здесь.

Я в полном облачении - подновила потёкший макияж, оправила одежду, снова надела каблуки. Я попаду внутрь - мне нужно знать, почему он так сделал. Почему так поступил с моей работой... и со мной. Мне важно знать.

Охранник почти не смотрит на меня, и я прохожу внутрь. Иду по длинному полутёмному коридору с полом, ритмично сотрясающимся от звучащей изнутри музыки. Раздражающие звуки клубной электроники нарастают, и вместе с ними приходит тошнота. Я иду, как пьяная балерина, стараясь шагать по одной линии. Из дверей впереди выскакивает пара хихикающих девчонок с гнёздами на голове, и я проскальзываю в главный зал.

Когда он в последний раз смотрел на меня так, как смотрел раньше, как обязан смотреть? Всё вокруг тонет в мерцании стробоскопа и вое колонок, люди дёргаются, как червяки на крючках, но в этом тумане я вижу гораздо больше, чем видела в последние несколько недель. Его опоздания, отгулы, странные "болезни"... как я могла не видеть? Я могла. Так просто было не обращать внимания. В горле застыл болезненный, горький комок, кровь прилила к голове, но слёзы не шли, как будто закончились там, в тёмном зале, перед монитором.

Я чувствую лёгкий толчок. Что-то прохладное льётся мне на ногу. Мужчина с длинными тускло-розовыми волосами матерится и без особенных намерений замахивается на меня бокалом из-под коктейля. Я никак не реагирую и иду дальше. Дикий танцпол остался позади, колонки стучат и гремят за спиной. Прищуриваюсь, чтобы получше разглядеть сереющие в полутьме очертания. Низкий стеклянный столик, короткий диван с мягкими подлокотниками. На левом краю, закинув ногу на ногу, сидит крашеная блондинка с телефоном в когтистых руках. Справа развалилась на спинке целующаяся парочка. Она наклонилась к нему, или к ней, положив одну ладонь на колено, а другой рукой обняв за плечи. Что-то слегка защекотало в животе - приятно, но беспокойно. Она отклонилась в сторону, улыбнулась, облизала губы. Два усика затрепыхались над щеками и исчезли в темноте.

- Эй, ты что здесь делаешь?

Лёд. Я глыба льда. Где же слёзы. Пожалуйста.

- Это кто такая?

- Это... ну, деловой... партнёр.

Он улыбается. Пожалуйста. Пожалуйста.

- А, с плёнки... это она?

- Да-да.

Она.

- Она ещё помогала мне с моим проектом. Ну, я рассказывал.

У меня даже нет сил сказать "почему". Остались только я и мой комок, не дающий пройти слезам. А это насекомое снова придвигается к нему, проводит рукой по его щеке, наклоняется ближе, и

Её лицо изменяется. Как будто мгновенно стёрлась вся краска, вся уверенность. Кончик тонкого усика отрывается и падает на землю, а в следующий миг из широкой щели на шее брызгает фонтанчик крови. Ещё один. Она хватается за горло и падает на подлокотник, стеклянные глаза без зрачков вот-вот выскочат из орбит. С каким-то отупевшим удивлением смотрю на пластиковое лезвие в своей руке. Что-то щёлкнуло внутри, и я перестала чувствовать. Они очень лёгкие и острые, ими можно резать что угодно. В самом деле.

Краем глаза вижу, как рванулась со своего места блондинка. Нельзя, чтобы кто-то ушёл. Почему? Нельзя. Когда я подскакиваю к ней, он встаёт и делает шаг ко мне, вероятно, чтобы остановить. Я оборачиваюсь, на ходу выхватывая из кармана второй нож.

Невада открыла глаза. Тело всё ещё ныло, неохотно приходя в себя, как после наркоза. Слегка саднила нижняя губа, видимо, рассечённая при ударе о перегородку. Наслышанная о действии паралитического оружия, Невада принюхалась, но ничего неприятного не почувствовала. Проверять не хотелось.

В узком пространстве между двумя турникетами царил спокойный, даже уютный полумрак. Серебристые столбы приняли на себя основной удар - один на треть прогнулся под упавшей на неё колонной, другой держал на себе шаткую груду камней, которая по всем законам должна была упасть, но не падала, тем самым сохраняя Неваде жизнь. Повсюду виднелись только завалы без единого просвета. Пространство между колоннами по ту сторону стеклянных дверей было наполовину завалено камнями размером с кулак. То же могло быть и здесь. Повезло.

Невада развела ладони в стороны и всмотрелась в глубину. Интересный источник света. Молочно-белый, спокойный, кажущийся то холодным, то мягким и дружелюбным. И эта огненная искорка, то и дело пробегающая по поверхности... Если всё это вообще свет. И если я в данный момент действительно здесь, а не где-то ещё. Сейчас я одновременно Невада, таинственная женщина-хакер вне закона, и простушка Бри с первой кровью на лезвии ножа. По привычке проверяю свои ножи - три в левом кармане, три в правом. Самым старым уже несколько лет - два классических канцелярских ножа с выдвигающимся металлическим лезвием, разбитым на секции. Но это ерунда, просто старая привычка. Настоящие - вот здесь, на запястьях, в закреплённых прямо на коже гладких кармашках. Если периодически брызгать на них баллончиком "жидкой кожи", никто и не заметит, что они там. Это те самые пластиковые ножи, которыми можно резать всё. Если бы не они, меня бы сейчас здесь не было. Видишь, ничто не проходит зря...

Невада отодвинулась подальше и прислонилась к одному из турникетов. Светящаяся сфера лежала напротив, больше чем наполовину выглядывая из открытой сумки. Невада протянула руки вперёд, ещё, ещё немного. В момент, когда кончики пальцев коснулись прохладной искристой поверхности сферы, Невада снова услышала знакомый глухой хруст и крики, пробивающиеся сквозь гудение электронной музыки.