Галактика. Принцесса и генерал - Гусейнова Ольга. Страница 32

Наверное, потому что исполнилась моя давняя мечта увидеть Лейса и случилась встреча — невероятная и нежданная — с живым и здоровым Кишем, исчезло множество старых страхов, печалей и горечи. Мне было легко, как будто за спиной крылья выросли, а новые проблемы отошли на задний план…

— Позвольте забрать у вашего… хм… партнера прекрасную даму, — раздался за спиной густой баритон.

На мои плечи легли сильные чужие руки, и я, вздрогнув от неожиданности, — слишком привыкла, что в мою лабораторию не входят без разрешения, пока идет работа, — резко обернулась, неосознанно отстраняясь. Часть нанатов облепила меня, защищая, а другая плотной волной оттолкнула Башарова.

Незваный гость сделал пару шагов назад и чуть не упал, но придержался рукой за стол. Тем не менее он не испугался и главное — не разозлился из-за нападения нанатов. Невероятный человек. Он с восторгом таращился на меня, в данный момент покрытой собственной верной тенью, словно черной пленкой.

— Потрясающе! — выдохнул профессор, встряхнувшись и вновь направляясь ко мне, словно это не его сейчас довольно чувствительно оттолкнули. — Дарья Сергеевна, у вас реакция настолько стремительная или прямая связь с ними? Или…

— Или, — уже расслабленно ответила я, приводя дыхание в порядок, и приказала киберу сделать музыку тише.

Теперь она звучала ненавязчивым фоном. Питомцы, ощутив мой благостный настрой, зависли облачком, позволив свободно общаться с профессором. На нем не было пиджака, и синяя рубашка-поло замечательно подчеркивала его мускулистую атлетическую фигуру.

— Красавчики. — Башаров бесстрашно вошел в темную мерцающую массу нанатов, поднял руку и посмотрел на ладонь, которую они по моему желанию облепили подобно пчелам. — Что они такое? И главное — как управлять? — Мужчина широко, белозубо, заразительно улыбнулся.

Я невольно ответила ему улыбкой:

— В детстве меня заинтересовали черви с планеты Граппа. У них весьма любопытное строение нервной системы: синаптическая связь настолько мощная, что, даже если их разделить на части, она переходит на энергетический уровень. Я несколько лет экспериментировала, а потом, на последнем курсе университета, рискнула соединить свою ДНК с ДНК этих червяков, чтобы получить, скажем, нанороботов.

— Ужас, — заявил Башаров, а его взгляд лучился удовольствием и восхищением. В карих живых глазах отразился глубокий интерес ко мне, женщине и ученому — такой нарочно не подделаешь.

— Мои родители тоже так сказали, — хихикнула я, вспомнив особенно потрясенную маму. — Но в итоге я синтезировала нанатов. Они, в сущности, часть меня из-за присутствия в них моей ДНК. Я их разум и направляющая. Структурная часть нанороботов позволяет создавать любые конфигурации и выполняет всевозможные функции как единый слаженный организм благодаря свойствам граппских червей.

— Значит, нанатон — твой симбионт?! — резюмировал профессор.

— Да. Симбионт, помощник, тень. — Последнее слово прозвучало с легким раздражением.

— Мне послышалось? — удивился мужчина. — Ты гениальна, но при этом недовольна?

— Да так, глупости, — отмахнулась я.

— Как ты ими управляешь? — Башаров сжал ладонь и, сразу же зашипев, выпустил горстку нанатов.

Я подошла к столу и надела серьги, поясняя:

— Вот эти «украшения» глушат нашу связь. Нанаты меня все равно чувствуют и следуют тенью. Но глушилка позволяет отдать приказ и заставить их подождать меня где-либо, не реагировать на все мои мысли и желания, «запомнив» форму и функцию, которыми я их наделила на данный момент. В общем, они перестают быть моим отражением и становятся управляемым автоморфом.

— А зачем свою ДНК использовала? — с некоторым недоумением спросил Башаров. — Можно же было искусственную синтезировать…

Я поджала губы и ответила с большой самоиронией:

— Потому что гениям, как и обычным людям, свойственно спешить и совершать глупости. А теперь вот пожинаю результаты: можно сказать, не рассчитывая на уединение, всегда хожу с группой товарищей. Но я учла эту ошибку и с тех пор не тороплюсь.

Профессор смотрел на меня озадаченно секунду-другую, а потом — расхохотался, искренне, от души. И этот смех ему очень шел. Весьма симпатичный, мужественный, энергичный мужчина. К таким невозможно остаться равнодушной.

Он успокоился, шагнул ко мне и, не опуская взгляда, взял мою руку в свою — горячую, сухую (видимо, от постоянной обработки антисептиками), сильную. Хорошая у него рука, надежная.

— Ты уникум, Дарья Сергеевна…

— А мы уже на «ты» перешли? — спросила я с веселым недоумением.

— А ты против? — Его брови слегка приподнялись, глаза заинтересованно вспыхнули. Он со мной откровенно заигрывал: — Мне было бы приятно, если бы такая красивая и, главное, умная девушка звала меня по имени. Зови меня Ильей, а?

Я усмехнулась и, попытавшись вытащить руку из крепкой мужской ладони, тоном примерной ученицы заявила:

— А мой папа всегда учил: на работе нельзя заводить… личных отношений. Нужно создавать исключительно дружескую атмосферу, не более. Только она способствует поддержанию хорошей репутации и достижению отличных результатов.

— Дарья, я исключительно с серьезными намерениями! — Илья приложил мою ладонь к своей груди у сердца.

Я почувствовала твердые мускулы под теплой кожей, а мои щеки загорелись смущением:

— Илья, в данных обстоятельствах серьезные намерения лучше сосредоточить на выяснении того, что за зараза угрожает нашим жизням…

Не отпуская моей ладони, он положил вторую руку мне на талию и бережно, осторожно притянул к себе. Башаров не отличался высоким ростом, чуть выше среднего, и идеально подходил, чтобы вот прямо сейчас… целоваться… с мужчиной, взгляд которого завораживал, соблазнял… Приподняв лицо, я смотрела ему в глаза и не знала, как реагировать на подобные вольности. С одной стороны, было приятно ощущать себя центром внимания и интереса совершенно незаурядной личности, с другой — не готова я к отношениям. С ним!

— Даш, уверен, ты и сама понимаешь, что ситуация патовая. Неизвестно, удастся ли нам быстро разобраться с розовой, а впереди целая зараженная планета ждет. Боюсь, вопрос о нашем выживании стоит слишком актуально.

— Я не совсем понимаю тебя, — оборвала я вкрадчивый монолог Башарова.

Его ладонь с моей талии сместилась на спину, вынуждая еще ближе, теснее встать к нему, ощутить напряженное мужское тело и одну весьма красноречивую выпуклость…

— Когда я увидел тебя, сразу решил, что хочу, — признался мужчина с теплой улыбкой. — Мне сорок, определенных успехов достиг, честолюбие удовлетворил. Но женщину, которую бы захотел пустить в свою жизнь, встретил только здесь. Причем на корабле фактически смертников.

Я уперлась ладонью ему в грудь, пытаясь отстраниться:

— Я не настолько пессимистична, чтобы заранее нас хоронить.

— Хорошо, давай не будем о плохом, — шире улыбнулся Башаров. А потом приказал киберу: — Включить музыку громче на три пункта.

И теперь настоящий партнер мягко повел меня под упоительные звуки медленного танца. Мы кружились по лаборатории в вальсе и, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.

— Илья, честно говоря, я не готова строить с тобой серьезные отношения, — чуточку нахмурившись из-за неловкой ситуации, в которую попала, предупредила и вновь попыталась выбраться из его объятий.

— Ладно, а просто заняться любовью? — усмехнулся он. Незлобиво, необидно. Но его предложение задело.

— Ты всем женщинам после нескольких часов знакомства предлагаешь сексом заняться?

— Сексом — не каждой, но бывает. Любовью, можно сказать, впервые. Я же говорил: ты для меня идеальный вариант жены.

— Простите, профессор, — я не выдержала и рассмеялась: невозможно на него обижаться, — но вынуждена отказаться от столь лестного предложения.

— Я догадывался, — весело поморщился он, — нет, даже боялся этого, но все же надеялся на свое природное обаяние и харизму.

— Вы невыносимы, хоть обаятельны и харизматичны. — Я уперлась двумя руками ему в грудь и мягко оттолкнула.