Соблазнение Ревера (ЛП) - Донер Лорен. Страница 14

Бренда наблюдала, как Али уходит, а потом закрыла глаза, расслабившись на кровати. От воспоминаний о прикосновениях Ревера она вновь затрепетала от желания к нему. Мужчина может стать зависимостью, если она позволит. Она открыла глаза, и волна печали наполнила ее, девушка понимала, что прямо в этот момент он вместе с Тиной. Он занимается с нею любовью? Ревность и боль были теми двумя эмоциями, с которыми Бренда не могла смириться, но она ощущала их обе. Тина не заслужила такого прекрасного мужчину как Ревер, и это жутко бесило Бренду.

Пытаясь отвлечься, она убрала одежду, которую купил ей Ревер. Бренда улыбнулась, вспомнив как им было весело проводить время вместе до инцидента с килласами. Девушка завопила из-за острозубых существ величиной с шар для боулинга. Чертовски милым было то, как Ревер уносил ее от них, чтобы успокоить и защитить.

Она замерла, чувствуя свою беспомощность, в ней вспыхнул гнев из-за желания остаться с Ревером навсегда. Стиснув зубы, Бренда сделала глубокий вдох, осознавая своё желание к мужчине, который был для неё не доступен. Она хотела быть его связанной, хотела, чтоб Тина исчезла, но они застряли в тупике. Быть может, сука захочет поменять Ревера на Волдэра? Фыркнув, Бренда точно знала, что жизнь не может быть столь совершенной. Но опять же, Волдэр определенно плохо кончит, связанный мерзкой сделкой, и очень сильно будет жалеть об этом всю свою жизнь, как и любой другой мужчина, застрявший с Тиной.

Бренда переодевалась, надев красные штаны, которые для нее купил Ревер, и плотную мягкую рубашку, которая спадала на ее бедра. Они не делают для женщин обтягивающие рубашки или такие, которые прилегают, подчеркивая силуэт. Женщины Зорна были крупнее и выше ростом, чем Бренда, поэтому штаны были слегка мешковатыми, но не излишне широкими. Приблизительно через десять минут она покинула свою комнату, направляясь на кухню, чтобы помочь Али приготовить обед.

Али накрывала на стол, поэтому Бренда просто молча взялась за дело и стала помогать. Али одобрительно улыбнулась.

– Та, другая, никогда даже не пыталась помогать мне. Премного благодарна.

– Мне нетрудно. Тебе нужна помощь еще в чем-то?

– Нет. Еда приготовлена, я готовила только легкие закуски. Арджис сказал, что уже перекусил раньше.

В голове Бренды пронеслась воспоминания о ланче наедине с ним несколькими часами ранее.

Бренда кивнула, задаваясь вопросом, насколько неловким станет этот обед.

Сначала она увидела Ревера, который выглядел разъяренным, когда подходил к столовой. Его красивые глаза посмотрели прямо на Бренду, прежде чем он отвел взгляд. Когда он появился из коридора, нельзя было не заметить, что злившаяся Тина наступала ему на пятки. Тина была облачена в слишком широкое некрасивое платье, свои рыжие волосы она стянула в конский хвост, отчего черты ее лица стали выглядеть более хищно.

– Наконец-то, – простонала Тина. – Я так чертовски проголодалась. Чувствую, мне, вероятно, придется давиться, пытаясь проглотить это дерьмо.

Ревер тихо прорычал.

– Али – хороший повар.

– Тогда вели ей готовить что-то повкуснее. Последние два ужина были отвратными, – она плюхнулась на стул.

Все сели, кроме Али. Она исчезла в кухне, чтобы вернуться, неся две тарелки, сначала обслужив Ревера, а затем Тину. Тина в недовольстве нахмурилась на Али.

– Почему ты всегда подаешь ему первому, а потом только мне? Вы что, зорны, никогда не слышали на счет «сначала дамам»?

Али остановилась на пути в кухню и, нахмурившись, посмотрела на Тину.

– Нет. Не слышали. Мужчины всегда обслуживаются первыми, потом связанные, затем гости, а в последнюю очередь – я. Именно таким порядком.

– Я желаю, чтобы с этого момента сначала обслуживали меня, – Тина ухмылялась Али. – Это приказ.

– Арджис всегда обслуживается первым. Это – его дом, – взгляд Али стал еще более хмурым.

– Но и мой тоже, и я хочу, чтобы меня обслуживали перед ним, – Тина надулась, прожигая Ревера злобным взглядом. – Вели прислуге в следующий раз обслужить сначала меня. Я – твоя жена, и я требую, чтобы ты приказал ей выполнять то, что я ей говорю.

Ревер выглядел разъяренным, его губы сжались в тонкую линию.

– Али, пожалуйста, обслужи сначала Тину, раз это имеет для нее такое значение.

С сожалением Али резко кивнула головой, но она выглядела взбешенной. Бренда стиснула зубы, ощущая свой гнев. Что за чертовщина произошла с Тиной? Она намеренно избегала смотреть на женщину. Ревер откашлялся.

– Завтра я возвращаюсь к работе, и меня не будет пять часов. Ты не хочешь узнать, чем я занимаюсь?

– На самом деле, нет, – Тина пальцем ткнула в кусок мяса. – И не надо будить меня, если будешь рано уходить. Мне нравится мой восхитительный сон.

Бренда перевела взгляд на Ревера, увидев разочарование на его лице. Она задалась вопросом, какая часть ответа Тины заставила его себя так почувствовать. Не потому ли, что женщине, с которой он связан, было наплевать, чем он зарабатывал на жизнь, или из-за того, что она не хочет, чтобы он разбудил ее, чтобы с ним хотя бы попрощаться?

– Я бы с удовольствием послушала об этом, – сказала Бренда прежде, чем смогла остановить себя.

Ревер поднял голову, и их глаза встретились. Его гнев смягчился.

– Я тренирую юношей сражаться.

– Ничего себе. Это круто, – Бренда улыбнулась ему. – Я знаю, что вы – воинственная раса. Сколько лет юношам, которых ты учишь? В каком возрасте начинается такое обучение?

На его сексуальных губах заиграла улыбка.

– В пять. Юноши, которых я обучаю, постарше. Я – передовой тренер ближнего боя, поэтому возраст юношей, которых мне поручают, между семнадцатью и двадцатью. Те, что будут завтра, уже присоединились к команде Оутландер, и будут патрулировать районы за пределами городов. Часть Зорна до сих пор остается дикой. Они...

– Господи, да прекрати уже, – вздохнула Тина. – На самом деле, ей наплевать. Это – просто светская беседа, так что прекрати нести чепуху. Никого из нас это не интересует.

От гнева лицо Ревера потемнело. Его губы сжались в линию. Али вошла в комнату, едва не швырнув тарелку на стол. Она была чуть вежливей, когда подавала тарелку Бренде. Бренда бросила полный отвращения взгляд в направлении Тины.

– На самом деле, я бы хотела узнать об этом побольше, потому что мне очень интересно. Для меня это не светская беседа.

Тина впилась взглядом в Бренду.

– Ну, а я не желаю больше ничего слышать об этом. Мне наскучило до тошноты, что аж мутит.

– Тогда не слушай, – Бренда сорвалась, и вправду разозлившись. – Что ты вообще знаешь о светской вежливости? Мне больше не хочется слышать, как ты постоянно обо всем скулишь и все никак не заткнешься! Почему бы тебе не пожевать и дать возможность всем остальным поговорить, не фокусируясь на твоих издевательствах над окружающими?

– Да как ты смеешь! – Тина встала. – Выметайся к черту из моего дома! Я не позволю так с собой разговаривать.

Бренда встала.

– Кто-то должен был сказать тебе это, чтобы покончить с твоими дурными повадками.

– Женщины, – Ревер прорычал. – Достаточно.

– Скажи ей, чтобы проваливала отсюда к черту, – сорвалась Тина. – Быстро, Ревер!

– Я не буду этого делать, – сказал он тихо. – Она – гостья в нашем доме, пока ее будущий связанный не приедет забрать ее, и я дал слово защищать ее до тех пор, пока он не приедет. Это приказ моего отца.

– Мне нет дела до этого дерьма. Я хочу, чтоб ноги ее не было в моем доме, – Тина скрестила руки на груди, впиваясь своими зелеными глазами в Бренду. – Убирайся ко всем чертям!

Бренда была не на шутку разъярена, когда повернула голову, чтобы встретить напряженное выражение Ревера.

– Если ты хочешь, чтобы я уехала, я могу вернуться в медицинский центр, но перед этим, ты не возражаешь, если я немного поговорю с твоей женой?

Он помедлил.

– Ты остаешься здесь, но ты можешь поговорить с ней.

– Я хочу, чтобы она сейчас же убралась, – Тина разбушевалась. – Ты понял меня, Ревер? Убери ее к чертям отсюда, или всю следующую неделю, пока она здесь, будешь спать на кушетке. И можешь быть чертовски уверен в том, что я не позволю тебе забраться в мою кровать.