Покаяние. История Кейса Хейвуда (ЛП) - Куин Меган. Страница 4

– Бред. Когда успел?

– В раздевалке, – с гордостью отвечаю я.

– С кем, с Джоно?

– Черт, нет! – сквозь смех, выдавливаю я. – С ринг гёрл [девушка, которая носит

табличку между раундами в боксе – прим. перев.]

– Запомнил ее имя в этот раз? – спрашивает Джетт, надевая пиджак.

– Не совсем.

– Классический Кейс. – качает головой Джетт. С серьезным выражением лица он

добавляет, – Серьезно, Я горжусь тобой, Кейс. Ты прошел долгий путь. Теперь – только

вверх.

– Надеюсь на это, – с улыбкой отвечаю я.

У меня был дом, работа, была воля и цель, которую нужно было достичь. Моя

жизнь только начиналась, и я не мог быть более взволнованным тем, что для меня

приготовило будущее.

Глава 3.

Мое настоящее…

Хук справа, хук слева, апперкот, апперкот.

Вибрация от удара по груше, побегает по моему телу, а я без остановки пытаюсь

нокаутировать мешок, качающийся из стороны в сторону. Я снова и снова, мысленно

повторяю связку в быстром темпе, нанося удары с неконтролируемой скоростью, пока не

начинаю задыхаться.

По лицу стекает пот, начинает жечь глаза и затуманиваться зрение, но я не

позволяю этому или одышке остановить меня. Я продолжаю срывать злость на груше,

чтобы расстаться с разочарованием и помочь себе забыться. Я всегда пытаюсь забыться.

Хук справа, хук слева, апперкот, апперкот.

Мне трудно дышать, мышцы горят огнём, который, более чем, желанный для моего

тела. Я живу ради этого огня – анальгетика, который временно облегчает пустоту в моей

душе.

Апперкот, апперкот, апперкот….

– Черт! – кричу я и боковым ударом отправляю грушу в воздух, испытывая

облегчение. На последнем вращении, я уворачиваюсь от груши, наношу ещё один хук

справа и отстраняюсь.

Восстанавливая дыхание, я прислоняюсь к прохладной стене тренажёрного зала

отеля Джетта, доступ в который есть лишь у немногих.

Внезапно, открывается дверь и появляется Голди, одетая в её обычную

тренировочную одежду: короткие шорты и майку.

Голди, к сожалению, одна из тех, у кого есть доступ.

За ней входит Лайла, которая, в спортивном лифчике и шортах, выглядит более

возбуждающе, чем Голди.

У Лайлы тоже есть доступ в зал. Твою мать!

Единственная девушка, которая преследует меня во снах, является постоянной

частью моей повседневной жизни благодаря Голди, девушке моего лучшего друга.

– Ой, извини. Я не знала, что ты здесь, – говорит Голди и вздрагивает от моего

вида. – Ты закончил? – спрашивает она, проходя в зал.

Груша продолжает раскачиваться от моих мощных ударов. Вокруг неё, на матах,

следы пота, а всё моё тело горит после тренировки. Я насилую своё тело при каждой

возможности, и сегодняшний день не исключение.

– Я закончил, – резко отвечаю я, срывая зубами перчатки.

– Я думала, ты тренируешься по ночам, – говорит Голди, вставая на беговую

дорожку и нажимая кнопку старта.

– Тренируюсь.

Избегая свирепого взгляда Лайлы, я срываю с рук бинты, комкаю их и бросаю в

мусорную корзину, прихватив бутылку с водой. Мне не хочется скандала.

Встречи с Лайлой неизбежны, но мне, блядь, не хочется пересекаться с ней каждый

день и видеть это красивое лицо. Это как ежедневно сталкиваться с бывшей, только шутка

в том, что мы с Лайлой никогда не были в отношениях. Мы просто страдаем от взрывного

сексуального напряжения, что, на мой взгляд, намного хуже. Моё тело страстно желает её

всеми возможными способами, но мне не позволено быть с ней, а трахнуть кого–то

другого, вовсе не решение проблемы. Скорее наоборот – превращает желание сделать

Лайлу моей в навязчивую идею.

Я иду к двери, когда Голди окликает меня.

– Не хочешь потренировать меня сегодня? Ты никогда не упускаешь возможности

заставить меня попотеть.

Сексуальный подтекст в её голосе, не ускользает от меня.

Я наслаждаюсь, тренируя других, пытая их на беговой дорожке, а затем заставляя

заниматься плиометрикой1, пока они не падают в обморок. Забавнее всего – тренировать

Голди, ведь она нахальная и упрямая, всегда спорит, а вынуждать её выпрыгивать вверх из

упора лёжа – настоящее удовольствие. Но у меня нет никакого желания делать это в

присутствии Лайлы.

– Не сегодня, – не оборачиваясь, бросаю я, качая головой.

– Кейс, что произошло? – искренне спрашивает Голди.

– Ничего, – огрызаюсь я, достигая двери и игнорируя встревоженный взгляд Лайлы.

По дороге к выходу, я хватаю полотенце с полки и вешаю его на шею, чтобы оно

впитало часть пота, продолжающего стекать по моей взмокшей коже.

Физические нагрузки, которым я подверг своё тело, теперь кажутся гигантской

тратой времени, ведь стресс, что я пытался ослабить, вернулся в полную силу в тот

момент, когда вошла Лайла.

Наш последний нормальный разговор без споров и ругани прокручивается в моей

голове. Ей хотелось от меня совсем немногого, лишь маленькой уступки. Она хотела знать,

кем я был, почему больше не управляю своей жизнью и почему отказался принять счастье.

Но я не могу дать ей желаемое, ведь это означает рассказать всё о себе и излить душу, но

это не вариант.

Я попросил Лайлу забыть об этом и не беспокоиться, но для неё этого было не

достаточно. Она нуждалась в большем. Ей был нужен мужчина с сердцем, способный

делиться своей жизнью, то есть такой, каким я не могу быть.

Прикосновение её маленькой руки к моей голой груди, словно выжгло клеймо на

мне и чувствовалось до сих пор. Я до сих пор ощущаю её нежное тело, прижатое ко мне,

тяжесть её полных грудей, напротив моей кожи, её отвердевшие соски, лишь чуть–чуть

задевающие меня.

Бля!

Качая головой, я выпиваю всю бутылку воды и направляюсь к себе в комнату. Мне

нужно проверить кое–что в общественном центре, прежде чем мы откроем доступ в

здание. Я хочу убедиться, что всё безопасно, до того, как позволю сотрудникам попасть

внутрь.

Когда Джетт попросил меня управлять этим местом, я принял предложение. Это

была работа, за которую я был, более чем, готов взяться, потому что меня привлекала идея

помощи другим. Пусть я не самый дружелюбный человек, но всё же, чувствовал

необходимость помогать другим в достижении мечты, раз уж не смог осуществить свою.

– Кейс, – раздается голос Лайлы и моё тело немеет.

Почему? Почему, чёрт возьми, она не может оставить меня в покое?

Я не оборачиваюсь. Я просто не могу. Не могу смотреть ей в глаза, эти красивые