Драконьи долги (СИ) - Танжеринова Янтарина. Страница 12

Юджис был широкоплечим, могучим, мускулистым, чуточку грубоватым, иногда вспыльчивым, но сердечным и добродушным. Он мог показаться слишком неотёсанным и любил простоту во всём, но отнюдь не являлся примитивным солдафоном. Густые мохнатые брови и мощный бас, от которого порой дребезжали стёкла, производили впечатление разве что на человека стороннего, но не могли запугать даже трепетного секретаря магистра, что уж говорить о прочих орденцах. Все знали, что магистру просто лучше не попадаться под горячую руку, а если уж не повезло, то надо всего лишь переждать, пока Юджис выкричится, остынет и решит дело по справедливости. Как он сам шутил, это в нём говорила кровь нескольких поколений воинственных пограничных баронов, охранявших северо-восточные границы Эстиссы от нашествия неуживчивых сайгарцев, в прошлом частенько зарившихся на богатое соседнее королевство.

— Приветствую, Нидайра, дорогая моя! — пророкотал магистр, одновременно делая секретарю знак удалиться и сразу после активируя «полог тишины».

От образа Нидайры магесса избавилась сразу, как только за Тайвиром закрылась дверь. Личина надоела, да и не была она самой любимой. Просто так получилось, что в Эстиссе знали именно «Нидайру», и менять что-либо было уже поздновато. Иначе придётся заново знакомиться со своими не посвящёнными в тайну приятелями, и потом всякий раз судорожно припоминать, что и кому она говорила в каком образе, чтобы не перепутать и не выдать себя. Нет, надо заканчивать с этой вереницей обликов, сколько можно осложнять жизнь себе самой!.. Конечно, изначально драконна использовала разные личины для удобства, ведь никак не планировала надолго застрять в Акротосе. Но раз уж так получилось, лучше жить, что называется, с одним лицом, в идеале — со своим собственным, так гораздо проще. Глаза драконьи подкорректировать иллюзией и крылатую ипостась показывать лишь близким друзьям. А рабочие личины использовать только в случае крайней необходимости.

В общем, надо постепенно «выводить в мир» драконьего мага Айриэннис; пусть в Акротосе её будут знать под собственным именем и лицом. По крайней мере, знать её бескрылую ипостась. Пока что слухи о возвращении драконов в Акротос пользы не принесут, только немалый вред. Может, через какое-то время Айриэ и её сородичам удастся подлечить этот мир, исправить его повреждённые силовые нити, вот тогда… Но сейчас об этом говорить рано. Неизвестно, удастся ли это вообще, да и в любом случае процесс этот долгий, и драконам не стоит появляться здесь открыто. Шуму будет много, а пользы мало.

— Здравствуй, старый медведь! — улыбнулась драконна и обняла приятеля, со смехом напомнив: — Только не тискай слишком сильно, задушишь! А то знаю я, от твоих дружеских объятий кости трещат и шея ноет.

— Ну, прости, прости, Айриэ, всего-то разок и не рассчитал, — нарочито смущённо развёл он руками. — А ты и рада про мой промах при каждом удобном случае напоминать.

— Так шея-то у меня одна, и мне её жалко, — насмешливо напомнила драконна.

— Ладно, готов искупить вину добрым обедом, идёт? — ухмыльнулся магистр. — Прошу к столу.

Они приступили к еде, болтая о пустяках и обмениваясь новостями об общих знакомых. Поесть Юджис любил, Айриэ за ним угнаться и не пыталась. Магистр давно оставил попытки заставить своих сотрапезников есть наравне с собой, при этом сам же первый подшучивал над собственным безмерным аппетитом. Завершили обед рюмочкой ароматного орехового ликёра: Юджис был большой охотник до сладкого.

— Уф, немножко перекусили, теперь можно и о делах поговорить, — довольно поглаживая живот, сказал Юджис. — Давай переберёмся в кабинет.

В кабинете, чья обстановка была выдержана в том же спокойном, лаконичном стиле, Юджис будто сбросил маску добродушного обжоры и балагура. Его светло-голубые глаза смотрели остро, холодно и внимательно, а морщины на лбу стали резче. Этот холод в глазах не имел отношения к Айриэ, но к тому, что магистр собирался ей поведать.

— Айриэ, Гидиар тебе больше не писал?

— Нет, а что?

Юджис шевельнул мохнатыми бровями и мрачно сказал:

— На этого сволочного волколака, чтоб его на куски разорвало, наткнулся отряд стражи в деревне возле Грюннедирского леса. У командира были амулеты против нечисти, хорошие, орденские. И думаешь, ему это помогло? Амулеты нашли среди тех кровавых ошмётков, что остались от тела, и складывается впечатление, что командира рвали злее всех, будто из-за нашей магии. Что самое скверное, этот сумасбродный мальчишка Эдоред решил, что он умнее и отважнее всех.

— Только не говори, что принц отправился охотиться на сизого, — простонала магесса.

— Скажу, — ещё более мрачно подтвердил Юджис и, кажется, едва удержался от смачной ругани в адрес «сумасбродного мальчишки».

— Корррявое Равновесие, он что, не мог дождаться моего приезда? — разозлилась Айриэ. — Или не знал о нём?

— Да всё он знал! — досадливо махнул рукой магистр. — Просто заявил, что это его королевство и его люди, которых он клялся защищать. Мол, он не имеет права бездействовать, когда гибнут люди. Попробуй удержи такого. Собрал своих лучших охотников и, к счастью, согласился взять пару наших — боевого мага и целителя. Думаю, только благодаря им он и уцелел. Боевик отогнал нежить заклинаниями и даже двоих уничтожил, не позволив добить раненого Эдореда. А целитель помог ему продержаться до Сигмаля, где принцем занялся эльф Виаллерон.

— Сильно его ранили?

— Чудом уцелел, — кратко информировал Юджис, не вдаваясь в подробности.

Очень типично для Эдореда. Броситься в самое опасное место, не думая о возможной гибели. «Подумаешь! — обычно говорил принц с беззаботностью. — К счастью, я не наследник, у брата есть дети, а я могу располагать собой по собственному усмотрению. Убьют так убьют, зато сделаю что-то стоящее». Он не был легкомысленным, напротив, всегда старался просчитывать свои действия, но рисковать своей жизнью для него было естественно. «Если уж я приказываю своим людям идти на смерть, значит, сам пойду первым. Я не настолько ценен для Эстиссы, чтобы моя совесть позволила отсиживаться за спинами тех, кто клялся мне в верности, и кому я клялся быть достойным господином».

— Как он сейчас?

— Выздоравливает, Айриэ. Отлёживается у себя, и по официальной версии, учти, принца никто не ранил. Он всё равно ездил тайно, знали только свои. Король распорядился, чтобы о ранении принца молчали, дабы не сеять панику среди простонародья. К тому же сейчас в Эстиссе находится с визитом брат дилианского короля, принц Мэйгин, так что всякие слухи об опасной нечисти нам не нужны. Да и наш Эдоред о промахах вспоминать не любит, сама знаешь. Он лучше пойдёт и исправит ошибку, тогда и будет о чём поговорить, — усмехнулся магистр.

— А что тварь?

— Пожертвовал своей стаей и ушёл, когда понял, что до Эдореда ему не добраться. Магия, кстати, на него действует очень плохо, а своим мечом Эдоред его не достал. Насколько я понял, волколак напал на Эдореда со спины, пока его костяные волки отвлекали принца и его защитников. Осторожный, сволочь, хвост крепко бережёт. А костяных волков он себе новых наделает, что ему прежняя стая. Сизый удрал на восток — в леса, где его видели впервые. — Магистр снова помрачнел и добавил, крепко выругавшись: — Он напал на очередную деревню, это ещё восемь жертв. Тамошний маг уцелел и прислал мне «письмоносца». Это было два дня назад.

— Подожди, Юджис, ты сказал, отряд стражи он уничтожил у Грюннедирского леса? — внезапно дошло до магессы. — Но это же всего в дне пути от столицы. Эдоред тоже там с ним схватился?

— Ну да, я же говорю! Потом волколак убрался обратно в восточные леса. Он, похоже, умеет быстро бегать, чтоб ему шею свернуть поскорее!

— Интересно, что он здесь делал? Вряд ли просто так погулять вышел. У него должна быть какая-то причина, чтобы появиться так близко от столицы. И мне это не нравится, Юджис. Сизые волколаки — твари злобные, коварные и хитрые. Ими можно управлять, вот что самое скверное.