Отважная новая любовь. Сборник (ЛП) - Ширли Джон. Страница 2

А я, я не счастливчик. Пытался нормализовать дыхание и надеялся, чтобы прожил сегодняшний день так, чтобы никто его не пристрелил, Джорджио подумал, что это ещё полбеды.

— Эй, парень! — выкрикнул грубый голос.

Джорджио обернулся и увидел Банкира в противоположном конце холла. Банкир представлял собой огромного, неуклюжего мужчину в безрукавке, его мускулистые руки были покрыты любительскими татуировками. Он называл себя Банкир, потому что он собирал квартплату с людей, которые обосновались внутри или на старом здании Би-Пи Билдинг.

— Тебе нельзя быть в этом здании! Из-за тебя по нам устроили пальбу! Мы не принимаем бездомных несовершеннолетних ни под каким предлогом!

— Он больше не будет стрелять в здание, Банкир. Я же уже внутри.

— Он тебя внутри и прикончит, болван. Смотри! — указал Банкир на окно.

Джорджио выглянул из окна и увидел, как Лимми бежал по веревочному мосту, его ружьё было перекинуто через плечо. Взлохмаченный гангстер остановился, когда поднялся сильный ветер и схватился за веревку. За ним был ещё один человек чуть поодаль, он походил на Романа, заместителя Лимми.

Джорджио надеялся, что бандиты не рискнули бы появиться в этой части Руфтауна, ведь им пришлось бы пробираться сквозь многочисленные устройства защиты территории. Но тем не менее они были здесь, словно пытаясь доказать,что они могли это сделать.

— Парень?

Джорджио повернулся к Банкиру и увидел крупнокалиберный пистолет, направленный прямо на него.

Джорджио вздохнул. Вот дерьмо. Кажется, я тут единственный без пушки.

— Не пытайся дурить меня, просто выметайся. Дорогу ты знаешь!

Джорджио подумал, что смог бы проскочить мимо Банкира: возможно, Банкир промахнулся бы или вообще не решился бы стрелять. Хотя Банкиры не из тех, кто так поступали. В Руфтауне не существовало такого понятия, как милосердие, как бы ты себя не вёл.

— Хорошо, будь по твоему, но тогда ты никогда не узнаешь, что за классную шутку я тебе хотел рассказать, Банкир!

— Убирайся, пока я не...

Слова угрозы потонули в вое ветра, когда Джорджио вышел обратно на платформу. С правой стороны от него была узкая дорожка без какого-либо ограждения. Сооружена она была из листов металла и досок около метра в ширину и ненадежно прилегала к стенам здания, но это был его единственный путь, не считая полёта головой вниз.

Джорджио стал пробираться по дорожке боком так быстро, насколько ему позволял страх — и в этот момент пуля просвистела сзади и попала в здание. Через долю секунды звук выстрела рассеялся эхом. Так как Джорджио жил в Руфтауне, то по нему стреляли далеко не в первый раз. Но от этого не становилось легче.

Джорджио совершил ошибку, когда взглянул влево и увидел пасть пропасти — долгое, долгое падение на твердый, твердый асфальт, скрытый пеленой серо-коричневого смога.

Внезапно у него сильно закружилась голова, он почти потерял равновесие, но опыт проживания в Руфтауне в течение двух лет помог ему собраться, фокусируя взгляд на углу здания впереди него.

Просто иди вперёд, твердил он сам себе.

Ещё пара шагов и Джорджио добрался до угла и немного помедлил прежде чем заставил себя двигаться дальше по дороге. Он завернул за угол, и ещё одна пуля пролетела над его головой. Они не могли промахиваться вечно.

По левую сторону его ждала бездонная пропасть и быстрая смерть, по правую было шесть окон. Когда он осторожно прокладывал себе путь мимо них, прильнув к стене под напором назойливого ветра, то обнаружил, что окна были заколочены изнутри — намертво. Дальше, на следующем углу, дорожка обрывалась. Не было никакого поворота за угол.

Впереди было ещё два окна — они казались не заколоченными. Иного пути, кроме как вниз не было, поэтому он пробрался бы через одно из окон... или умер бы.

Где-то позади Лимми уже прошел по веревочному мосту и вскоре пробирался по дорожке...

Джорджио оказался между двух окон и схватился за ближайший карниз, так как ветер снова поднялся и почти сбил его с ног. Он морщился от боли в пальцах, вцепившись в оконный карниз, ветер, казалось, нарочно старался утащить его в пустоту.

Вскоре ветер стих, и он проскользнул сквозь треснувшее старое окно. Пролезая, Джорджио оцарапался осколками битого стекла. Он оказался в маленьком, пустом офисе, дверь которого вела в коридор и была заперта.

"Остается надеяться, что они решат, что я погиб..." — подумал он.

Если бы только они наткнулись на Банкира, их бы это задержало, а Джорджио бы придумал что-нибудь. Осколки хрустели у него под ногами, он подошёл к двери и дёрнул её. Она не открылась.

Джорджио огляделся и обнаружил старый лом на полу. Снос здания начался, но после Великой Депрессии не был завершён. Он поднял лом, затем замахнулся им словно бейсбольной битой и со всей силы ударил по дверной ручке. Ручка пробила дверь и упала с другой стороны, оставив на своём месте дыру. Он просунул руку, нашёл внутренний запирающий механизм, и дверь щёлкнула. Он сильно толкнул дверь плечом и та вывела его прямиком в коридор, заваленный строительным мусором, через который с трудом можно было протиснуться. Хотя, он и не собирался этого делать.

Прихватив с собой лом, он вернулся к окну и осторожно выглянул наружу. Лимми и его приятель ещё даже не добрались до угла. Они шли медленно при таком ветре, передвигаясь по дорожке по сантиметру, чтобы не упасть.

Джорджио забрался обратно на дорожку, удерживая лом вплотную к стене, чтобы он не мог перевесить его в ненужную сторону. Мальчик прошёл настолько быстро, насколько осмелился, до второго окна.

Это окно было неповреждённым, стекло не разбито. Он заглянул внутрь — казалось, что кто-то там жил: матрас лежал в углу, пара украшений на стенах. С помощью лома он приподнял оконную раму, в надежде, что она не заперта и не сломается. Рама с трудом скользнула вверх, и он проник в комнату так быстро, как только мог. Он повернулся, закрыл окно и запер его: снаружи уже доносился голос Лимми.

Джорджио увидел старый комод, подвинул его к окну, поставил на него вазу, фотографию в рамке и прочую ерунду, стараясь создать впечатление, что так было всегда.

Затем он отпрянул назад из поля зрения и прижался к стене.

Бледный свет просачивался сквозь окно на противоположную стену, на которой появилась тень Лимми, его ружье было у него за спиной.

Джорджио знал, что, возможно, смог бы столкнуть Лимми с дорожки, но он ещё никогда никого не убивал, ему совсем не нравилась эта идея и вовсе не хотелось становиться врагами с каждым бандитом вроде Лимми. Кроме того, не стоило забывать о Романе, который прикрывал Лимми. Роман весьма неплохо обращался с оружием. А лом не слишком-то помогал против пистолета.

Он услышал глухой голос Лимми за окном.

— Оно закрыто. Что? Нет, если я буду пытаться разбить стекло, я могу свалиться. Ты с чего решил, что он именно тут? А?

Голос Лимми становился всё более приглушённым, по мере того, как он продвигался вниз по дороге.

— Ну, тогда давай сам лезь, тупица! Я пропускаю тебя вперёд.

Лимми и Роман проглотили наживку, по крайней мере пока.

Джорджио повернулся, чтобы осмотреться, и увидел пистолет направленный на него.

— Готов поклясться, — начал бормотать он. — ...у всех кроме меня есть... Мне точно нужно раздобыть оружие.

Девушка приблизительно его возраста направила на него проржавевший револьвер. В её внешности смешались азиатские и испанские корни, по крайней мере эта была догадка Джорджио, она была одета в порванные джинсы, кроссовки из разных пар, голубую изношенную толстовку. Она была плотно сложена, но с хорошей фигурой, у неё были длинные, блестящие чёрные волосы. Но выражение её лица было так же гостеприимно, как и направленный на него револьвер.

— Отодвинь от окна то, что ты туда наставил и убирайся обратно, сейчас же. Я считаю до двадцати. — выпалила она.

— Послушай, тут за мной гонится парочка головорезов и то, только потому, что я сказал, что мой дядя не станет платить деньги за обеспечение безопасности...