Белый - цвет вины (ЛП) - Винтер Лаура. Страница 4

- Ты имеешь в виду, что моя рука здесь ищет?

- Точно! – его губы не отдаляются от моего уха и следят за тем, чтобы все мое тело снова и снова покрывалось мурашками. – Хочешь это узнать?

- Это рука преступника! – прошипела я. Я немного наклоняю лицо и касаюсь своей щекой его щеки. Она теплая и немного царапается, двух-трехдневная щетина. Это бальзам после бритья, который я вдыхаю? Я смыкаю губы и делаю глубокий вдох, когда рука скользит по моему животу. Кончики его пальцев танцуют между моих грудей к шее, пока его рука не оказывается на моей челюсти.

- Горе вам, если вы меня поцелуете! – угрожаю я ему.

- Нет, это было бы нечестно. Этот поцелуй был бы ненастоящим. Ты не знаешь, кто я. Уверен, скоро ты это узнаешь, и тогда мы точно встретимся во второй раз. И может быть,… ты захочешь меня тогда поцеловать. Приятная мысль, да, действительно приятная мысль – я чувствую, как он выдыхает и наклоняет свою голову. Медленно, он отрывается от меня и отдаляется.

- Твои коллеги находятся в кухне. Они в отключке, но с ними все хорошо. А что касается записи… - мужчина встает. Я могу понять это по его голосу.

- Мои ребята лучшие. Было действительно легко вас взломать. Если ты захочешь меня поймать, тебе придется сильно напрячься – шаг. Он идет.

- Подождите! – прошу я и при этом кладу обе свои руки на холодный пол.

- Почему я? – хочу я знать

- Хороший вопрос, на который я тебе пока не отвечу.

- Почему нет?

- Потому что еще не пришло время. Ты еще не готова к правде. И я тоже. Еще нет.

- Почему… ты не убил меня? Что все это значит? Что значит эта бредовая игра? – он мне не отвечает. Я слышу, как открылась дверь. Свет ослепляет меня так, что я ничего не вижу.

- Подождите! – я подскакиваю и спешу к двери, но он запер ее снаружи.

- Черт! – я раздраженно дергаю дверь, но это не помогает. Дверь заперта. Дерьмо! Через мгновение свет снова загорается. Я щурю глаза и неуверенно осматриваю пустой холл.

Мне нужно к моим коллегам, немедленно! Мое оружие все еще лежит на полу. Я бегу к нему, убираю его в кобуру и направляюсь на кухню. Точно. Рейчел, Эйвери, Тейлор и администратор лежат на полу. Я приседаю на колени около них, проверяю пульс. Повезло! С ними все в порядке.

Несколькими минутами позже перед дверью уже стояли две машины скорой помощи. В доме возятся дополнительно вызванные коллеги из ФБР и криминалисты.

Я сижу возле Рейчел, держа ее за руку. Ей дали кислород, и она лежит у меня на руках.

- Что же все-таки случилось? – она хотела узнать у меня.

- Если бы я только знала… - отвечаю я ей. Все мои мысли были о том мужчине. Ему от 25 до 40 лет. Я не могла сказать точно. Определенно, у него есть связь с ФБР, или его нанял непосредственно Грегори, потому что он не может смириться с тем, что я ушла, а потом вернулась. Грегори хотел продолжать со мной интрижку, но я перевелась в Вашингтон и лишила его такой возможности. Уверена, это ужалило его эго!

- Я просто рада, что с тобой не случилось того, что произошло с остальными – я прислонила свой лоб к ее лбу и тяжело вздохнула.

Шон меня убьет. Что мы напишем в докладе? Должна ли я упоминать о встрече с незнакомцем? И если да, то насколько подробно? То, что этот незнакомец знает мои любимые цветы? Да никто мне не поверит…

Через час мы вчетвером находимся в нашем доме. Его специально предоставили нам, чтобы мы могли работать вместе, новый метод ФБР. Может быть, поэтому Шон сравнивает нас с детским садом? Когда день и ночь проводишь друг с другом, это быстро начинает действовать на нервы. Но растем вместе, … как семья. Мы живет в этом доме три месяца, и я привязалась к ним всем сердцем. Я знала Шона только по внешности, потому что ранее мы работали в разных отделах.

Исследования продолжаются, но об этом позаботятся коллеги. Эйвери, Тейлор и Рейчел еще слабы и нуждаются в отдыхе после 18-часового наблюдения.

Мы входим в дом, впрочем, все остальные оказали сердечный прием. Шон стоял перед нами с шерстяным одеялом на плечах, кружкой чая в руке и смартфоном у уха.

- Вот вы и здесь! – набрасывается он на нас испуганно, и при этом покачиваясь. Мужчина ростом 195 сантиметров, который дрожит и Рейчел, ниже него на добрых 40 сантиметров, которая сама едва стоит на ногах, первой подбегает к нему, чтобы поддержать.

- Ты должен оставаться в постели! – говорит Рейчел настолько серьезно, насколько она может, причем ее высокий голос звучит скорее мило и немного слабо.

- Что я слышу? Тейлор, ты не заметил запись? Как такое могло произойти?

Мы собрались в гостиной. Нижний этаж представляет собой одно большое пространство, которое включает в себя гостиную, обеденный уголок и открытую кухню. Еще есть ванная комната и кладовка ниже. Мне нравится это помещение, оно такое уютное и гостеприимное. Сейчас, когда на нас кричит болеющий Шон, его рев напоминает скорее хрип.

Я тяжело присаживаюсь на диван, Тейлор садится рядом со мной. Эйвери усаживается в кресло напротив нас, чтобы, возможно, сохранить дистанцию между нами. Я оставила это без комментариев.

Шон качается из стороны в сторону, пока Рейчел пытается его поддержать.

- Сядь уже. Сядь! – она заставляет его сесть на пуфик, на котором он устало устраивается.

- Вы должны были лишь следить за монитором! Почему вы не вызвали подкрепление? Как я должен объяснить это нашему руководству?

- Это я виновата. Тейлор следил за монитором, но я его отвлекла – когда я это сказала, Эйвери раздраженно вскакивает и покидает нас, направившись к холодильнику. Я закатываю глаза и виновато смотрю на Шона.

- Это было по большей мере 10 секунд. Хорошо то, что мы теперь знаем, что за нами следили. Для того чтобы включить запись, нужен был момент, когда мы все отвлеклись! Это нужно было подкараулить!

- Итак, наблюдатели находились под наблюдением? Об этой операции знали кроме нас только избранные и высокопоставленные сотрудники ФБР – Шон трет себе виски и устало кашляет.

- Есть кто-то, кто проследил за нами, и сделал это чертовски хорошо – бормочу я.

- Итак, я хочу точно знать, что случилось. Знаю, уже поздно и завтра мы могли бы еще раз об этом обстоятельно поговорить, но я хочу это знать сейчас!

Шон был прикомандирован три месяца назад и мы, разгильдяи, были прикреплены к нему. У каждого из нас своя собственная история - на самом деле, мы не совсем нормальные. Тейлор, например, так же как и я, вырос без родителей. Он был подкидышем и жил в приюте, пока в 14 лет не оказался в Гарварде. В двадцать он пришел в ФБР. Он здесь уже два года. Он умен, но замкнут. В отличие от него Эйвери сын высокопоставленных сотрудников ФБР. Все напоминает ему, чей он сын, и это оказывает на него сильное давление. Ему 32 и, как говорит его отец, он достаточно взрослый, чтобы возглавлять свой собственный отдел. До сих пор Эйвери, Тейлор и я являемся лишь специальными агентами.

Рейчел случайно попала в нашу команду. Вообще она пришла в ФБР в качестве психолога, чтобы разговаривать с родными и членами семей пострадавших. В свои 24 она все еще маленькая.

А Шон? Его перевели, и нас четверых прикрепили к нему, чтобы он мог показать себя. При этом он молчит о том, что случилось до этого, ясно, что на Шона оказывается давление.

- Тогда я начну с начала – я сажусь прямо и бросаю взгляд на Эйвери, который с пивом в руке садится обратно в кресло. Я в деталях рассказываю Шону, что произошло до того момента, когда мы покинули комнату.

- Тейлор должен был оставаться наверху у лифта. Эйвери пошел налево к лестнице, я направо. Таким образом, мы разделившись спустились вниз …

- Вам нельзя было этого делать. Сколько раз я вам говорил, что вы всегда должны ходить, по крайней мере, вдвоем? – Шон кашляет в платок, который ему подала Рейчел.

- Мне стало страшно за Рейчел. Если бы она встретилась с ними на той лестнице, где нас не было … этого я не смогла бы себе простить! – Я смотрю на Рейчел, которая смотрит на меня с улыбкой, но печально.