Созидая на краю рая (СИ) - "АlshBetta". Страница 18

Рассеяно киваю и опускаю взгляд.

– Чем ты занимаешься? – мне и вправду было бы интересно узнать. Только вот скажет ли он мне?

– Это уже пятый вопрос, – поджимая губы, сообщает он, будто бы забывая про наш недавний диалог, и я вынуждена кивнуть, признавая, что мой лимит исчерпан. Тянусь к своему полотенцу, решая, что пришло время сделать то, о чём не хочется даже думать, но что так необходимо, как голос Эдварда останавливает меня.

– Теперь ты!

Непонимающе перевожу на него взгляд. Чего ещё он хочет?

– Отвечай на свои вопросы, – раздражённо объясняет он, но в его глазах помимо похоти снова интерес. – Про себя.

– Мне двадцать три, – слабо улыбаюсь, чувствуя, как снова пульсирует голова. Приходится терпеть. – Мои родители умерли, я официантка в баре «Престижная жизнь». Про деньги ответить не могу, это личное…

– Ты что-то скрываешь, Белла, – прищуриваясь, он раскусывает моё молчание по поводу Тони, и, прикусив губу, я отвожу взгляд.

– О чём ты?

– Ни о чём, – он хмыкает, протягивает ко мне руки и исследует своими пальцами мою оголённую кожу. Вздрагиваю от его холодных прикосновений, но мигом беру себя в руки, наконец, отпуская полотенце, и позволяя ему упасть к изножью дивана.

– До полудня пятнадцать минут, Белла, – произносит он, кивая на часы, пока я вынуждаю его снять рубашку. – Только от тебя зависит, успеешь ли ты, прежде чем счета аннулируются…

– Успею, – уверенно шепчу я, вжимаясь в его губы поцелуем и искренне веря, что и вправду смогу сделать то, что он просит за столь короткое время.

Впрочем, выбора у меня нет.И не было…

_ _ _

Плыву в каком-то странном озере. Вокруг тихо и спокойно. Солнце светит, и вдалеке раздаются трели птиц. Умиротворение. Не хочется прощаться со всем этим, но прекрасно понимаю, что в реальности меня ждут Тони и Эдвард. Я должна разобраться с проблемами сына, а сделать это можно только с помощью Каллена.

Лениво распахиваю веки, смотрю на изящную лепнину потолка и боковым зрением подмечаю всё вокруг. Я лежу на кровати. Странно, последнее моё воспоминание – как глаза слипаются ещё на диване, под разговор Эдварда с каким-то человеком, темой которого являлась, отмена аннулирования перечисленной мной суммы. Я оправдала его ожидания – по крайней мере, надеюсь – раз он сделал так, как я просила. Видимо, всё не так страшно.

Мне не понравилось, мне было даже слегка больно, но если это плата за жизнь Энтони, я с радостью заплачу. Хуже уже не будет – я и так продалась, дальше опускаться некуда.

Утешает лишь мысль, что я сделала это ради своего ребёнка, и это поможет ему.

В комнате тишина. Тихое и размеренное дыхание слышно на другой половине кровати рядом со мной. Перевожу глаза туда и вижу напряжённое даже во сне лицо мужчины. Невольно возникает вопрос: не виню ли себя за него, я ведь только что переспала с этим человеком – что его гложет? Смотрю ниже его обнажённой груди, на локтевые сгибы, и вижу на покрывалах уже знакомую серебристую упаковочку, снова опустошённую на несколько таблеток.

Если Каллен принимает наркотики, перепады его настроения вполне естественны. Возможно, когда-нибудь я узнаю, что служит этому причиной.

Приподнявшись на локтях, отмечаю, что головная боль унялась, да и усталость отпустила. Гляжу на часы – сейчас полпервого ночи. Я впервые за последние пару месяцев проспала столько времени – 12 часов! Это, несомненно, рекорд! Возможно, с самого рождения своего малыша я не спала столько. Долгожданная трезвость ума и лёгкость в мышцах придаёт силы, и я даже искренне улыбаюсь, радуясь тому, как мне хорошо…

Но радость мигом пропадает. Я вспоминаю Тони. Вспоминаю его бледность, приборы вокруг него, призрачные гарантии доктора Маслоу… всё это давит неподъёмным грузом и мигом рушит мою радость в руины. Я не могу быть счастлива, пока не буду убеждена в том, что с моим ангелочком всё в порядке. Больше всего на свете я желаю этого.

Интересно, я могу уйти? Или обязана дождаться утра?

Рискованно будить Эдварда – он и так сменил гнев на милость во время сегодняшнего дня – не стоит нарываться.

Пока я думаю над тем, что буду делать, не сразу замечаю изумрудный взгляд уже открытых глаз мужчины, смотрящих на меня в упор.

– Куда собралась?

– Никуда, – откидываюсь обратно на подушки, говоря это, и прикрываю глаза.

– Не расслабляйся сильно, Белла, это только начало, – лукавость его голоса заставляет меня вздрогнуть. Наверное, большое количество женщин сочли бы Каллена потрясающим любовником, но мне, откровенно, секс с ним доставляет только неприязнь. Мне это не нравится, и я едва успеваю совладать лицом, прежде чем его искривит какая-нибудь гримаса. Тем временем губы Эдварда уже блуждают по моему оголённому плечу, заставляя ёжиться от холодка, пробегающего вслед за его горячим дыханием.

– Я прощаю тебя последний раз, Белла, – произносит он, опираясь на локоть и исследуя мою грудную клетку. – Ещё одно опоздание, и я без предупреждения лишу тебя всего!

– Поняла. Больше это не повторится, – говорю с придыханием, пытаясь подыграть ему, чтобы всё это побыстрее кончилось.

– Завтра ночью ты снова приедешь сюда, – шепчет он, двигая губами по моей шее. – Где ты живёшь?

– Зачем тебе знать? – напрягаюсь, пытаясь отстраниться, но он не выпускает меня.

– Напомнить тебе правила? – нахмурившись, рычит Каллен, и я качаю головой, произнося адрес. Мужчина кивает:

– К восьми у твоего дома будет стоять машина, водитель доставит тебя сюда. Только выгляди презентабельно, иначе я за себя не ручаюсь!

– Обещаю, – снова киваю, запуская руку в его волосы, и несильно тяну их на себя. Ему нравится некоторая грубость. По-моему, он воспринимает это как страсть. Только вот наши с ним возможности отличаются. Он сильнее меня в несколько раз, и если я стараюсь не делать ему больно – не хочу знакомиться с его гневом снова, то он об этом не заботится вовсе. Не удивлюсь, если завтра на мне обнаружатся синяки.

Я вообще не уверена, что в силах вести такую активную половую жизнь.

Каллен впивается в меня поцелуем, наваливаясь большей частью своего веса. Даже не пытаюсь оттолкнуть его, мужественно терплю.

Стараюсь по мере возможности откликаться на его прикосновения, но в то же время думаю о своём сыне. Думаю о том, что иду на это только ради него.

Невольно вспоминаются моменты из прошлого: во время занятий любовью с отцом Тони мне было хорошо, мне было приятно, и мне не было ни капли больно. Всё проходило практически идеально, а теперь…

Чувствую себя так же, как султанские наложницы в исламских странах: не имею право сказать «нет», лишь наделена способностью терпения и обязана удовлетворять прихоти своего повелителя. Мой повелитель – Эдвард Каллен, теперь уже точно…

Я вспыльчивая, но я знаю свои приоритеты и возможности. Пять недель. Я должна быть здесь, как минимум пять недель, чтобы отработать ту сумму. Сегодня всё едва не рухнуло, и мне несказанно повезло, что Эдвард изменил своё решение по поводу счетов.

Главное, что сейчас всё в порядке. Я перетерплю, перебьюсь и переживу. Только бы был жив мой малыш…

И всё же хочется сопереживания, хочется сочувствия, хочется помощи…Ну не Каллену же рассказывать об этом!

Опускаю руку на кровать с затылка мужчины и чувствую под кожей что-то острое. Стреляю туда взглядом, замечая серебристую упаковку. В голове зреет вопрос, способный на пару секунд оттянуть кульминацию нашего «времяпровождения».

– Эдвард, можно кое-что спросить? – спрашиваю так, чтобы показать, что считаю его главным, признаю его непобедимость. Сложно её не признавать – не думаю, что кто-то ещё остался жив, после того, как сделал это. Опять же, вспоминается спутница Каллена из ресторана, которая была пристрелена в этом доме, и скорее всего, спала с ним, как и я, на этой кровати. Не постигнет ли та же участь меня? Вдруг меня тоже пристрелят? Он пристрелит. Пристрелит собственной, не дрогнувшей рукой?

– Какие ещё вопросы? – раздражённо и нетерпеливо спрашивает он, сильнее сжимая мои руки и тело в своих руках.