Правила эксплуатации ведьмы (СИ) - Зингер Татьяна. Страница 62

вырвался знакомый зеленоватый дым. Во рту стало сухо. А нос будто забило дымом от

костра.

Как и в прошлый раз, мрамор потек. Символы расплылись в бессвязное пятно. Тепло зала

смешалось со свежим воздухом, холодным, задувающим под бесполезную рубашку.

Пробрался смущенный розоватый рассвет. А виверна не переставала шипеть и изрыгать

ядовитый пар.

Промозглый зимний ветер, стонущий в верхушках гор, запутался в волосах. Я невольно

поежилась.

«Забирайтесь на спину, хозяева», — защекотало в ушах.

Ящерица опустилась перед нами.

— Мы полетим в страну варренов, — захохотала я и схватилась за живот — от смеха

засвербело в ране. — Вот так чудеса.

— Летите? — переспросил Радислав. Его пальцы застыли у рукояти меча.

— Летим. И ты, и я, и Лис.

Друг в доказательство кивнул.

— А если я откажусь? — Радислав настороженно осматривал отверстие. — Ваша радость

подозрительна.

— Радислав, я не одурманена. Я — это я. Доверься.

— Ну уж нет. Не тебе говорить о доверии. Не мне доверять ведьме. Я не полечу с вами.

— Нашел запасной выход?

— Поищу, — отрезал охотник.

Ящер издал тяжелый рык. Радислав незамедлительно выхватил меч и замер, готовясь к атаке.

Второй раз переживать бойню я не собиралась и буквально повисла на охотнике.

— Успокойся! Мы не зря прошли весь путь, в наших возможностях спасти Галаэйю.

Радислав!

— Вы, как помешанные, верите ящерице. Откуда уверенность, что она не сожрет вас или не

скинет с себя?

— Иначе бы она добила меня сразу.

Радислав сдался. Он поджал губы и качнул подбородком.

— Пусть будет так.

Через пару мгновений мы держались за выступы на спинном гребне ящера и выбирали позу

поудобнее.

Виверна проделала семь грузных шагов до дыры, в которую еле протиснула широкие

крылья. Но затем расправила их, совершила пару пробных взмахов, словно разминаясь после

веков заточения. Вся неуклюжесть спала. Виверна взлетела.

Желудок перекрутился и, казалось, собирался покинуть организм через горло. Замутило.

Высота вводила в дрожь. Крохотные пятна гор остались далеко внизу. Ветер злыми

наскоками бил по ресницам, перехватывал дыхание. По спине прошла волна озноба. Я

впилась ногтями в костяной гребень существа и едва не завизжала от страха.

Путешествие ждало незабываемое.

— Ма-амочки! Мамочки… Мамочки… Никогда больше не буду летать! — Собственное

верещание доносилось до меня порывами.

Солнце недавно вынырнуло из-под плотного одеяла утренних туч и заполнило небосвод.

Голубое небо напоминало прозрачную водную гладь, на которой черным пятном плыл

корабль под названием «Погибель Ладиславы».

К слову сказать, виверна была учтива. Иногда она вопрошала, удобно ли хозяевам и не

мешает ли что-то их покою. Хозяйке мешало все. Изредка я соскальзывала с чешуи и едва

удерживалась за гребни.

Именно поэтому я и визжала, и толкалась, и представляла, как стремительно седею. В ответ

на представление спутники выдерживали тягучее молчание.

— Опустите меня! — продолжала вопить я. — Меня тошнит!

На плечо легла тяжелая рука сидящего позади Радислава.

— Тебе помочь спуститься? — не повышая голоса, спросил он в самое ухо.

Я помотала косой.

— Узнай, долго ли лететь.

Ящер расслышал вопрос Радислава и незамедлительно «защекотал» затылок.

«Все зависит от понимания твоим другом времени. И века бывают коротки».

— Нам желательно измерить его в часах.

Я часто задышала на онемевшие от мороза кончики пальцев.

«Совсем чуть-чуть, хозяйка».

— Совсем чуть-чуть, хозя… Тьфу! — я вновь переключилась на ящера: — Ты точно знаешь, куда направляешься?

«Не существует места, которого бы я не знала».

— Ты настолько всемогуща?

«У меня хорошая память, хозяйка».

Вряд ли древние ящеры умеют ехидничать, иначе бы я решила, что виверна надо мной

подшучивает. Так спокойно перекатывался её голос в моей голове и столь надменными

выглядели фразы. Она мудрее нас, древнее, могущественнее. И она невольно показывала это.

Именно поэтому обращение «хозяйка» звучало насмешливо.

— А ты не скучала в пещере?

«Мне незнакомо одиночество и скука. К тому же я спала»

— А кому понадобился твой глаз? — вклинился Лис. — И ты — это точно «она»?

«Богам. Они забрали глаз и отдали храму, чтобы никто, кроме хозяев, не мог разбудить меня.

Но позволили смотреть через него на мир. Я повидала много крови и битв… Сквозь столетия

все забыли, зачем нужна драгоценность… Но каждый жаждал её заполучить. И я беспола, если вы о принадлежности к мужскому или женскому началу. Но вы — хозяева, и сами

решаете, как меня называть».

— Да уж, а в итоге камень попал к тем, от которого боги и спасали тебя. — Я вспомнила

морщинистое лицо ведьмы-учительницы. — А можно возродить других виверн? Или создать

их заново?

«Не мне решать, хозяйка».

Пальцы немели от уколов морозных иголочек. Солнце, кажущееся таким близким, ничуть не

грело. Оно только приоткрывало туманную завесу, висящую над простирающимися далеко

вдаль горными хребтами. Мы летели туда, где кроны деревьев становились изумрудными, а

не болотными. Пограничные горы отделяли привычный мир людей от поистине сказочного

варренского. На чистом зеленом полотне сверкали алмазные капельки озер. Тоненьким

пером прочертились дороги. Различались опоясывающие города стены и крошечные точки

домов.

— А как жилось до того, как вы… исчезли? — задала я новый вопрос.

«Точно так же».

— Неужели ничего не изменилось?

«Нет. Земля все так же принадлежит зверям. Вода — рыбам».

— Разве земля не во власти разумных существ? — Я потерла рукавом оледеневшей рубахи

замерзшую щеку.

«Вы — гости, хозяйка. Вы исчезнете в битвах, а волки в лесах все так же будут выть на луну,

— пропела виверна. — Хозяйка, кажется, твоему другу холодно».

— Какому именно?

«Тому, что сидит позади тебя без рубашки».

— Бес тебя подери!

Как я могла забыть?! Да даже не забыть, а не подумать о том, что лететь на такой высоте без

одежды невыносимо холодно. А Радислав почему-то смолчал, хотя лично я ныла и когда

замерзли ноги, и когда перестал чувствоваться кончик носа.

Наплевав на предосторожность и страх, я развернулась к охотнику. Выглядел он не лучшим

образом: губы посинели, руки до выступающих вен сжимали спинной гребень, смуглая кожа

побелела. Между тем, мужчина слабо улыбнулся и прищурился из-под покрывшихся инеем

ресниц.

— Наговорились сами с собой? — тихо узнал Радислав.

— Почему ты не напомнил о себе?!

— А зачем?

— А вдруг ты умрешь от холода?

— Тогда, думаю, варрены не обрадуются упавшему с небес телу, — все так же весело

ответил охотник. — Или припишут его богам.

— Срочно нужна одежда! Срочно! Сколько мы летим? А вдруг у тебя воспаление или

оледенение какое?!

На мой крик обернулся и Лис, тоже не подумавший о здоровье напарника и выглядящий

смущенно и напугано одновременно.

Я могла бы сотворить некое подобие одежды, но, во-первых, морок не согрел бы Радислава, а во-вторых, волшба без книги да с моим везением могла превратить в рубаху самого

охотника.

— Придется греть тебя самой, — пессимистично заявила я и мешком свалилась к едва

успевшему подхватить меня мужчине.

Я начала растирать его кожу руками, плечом и зачем-то щекой, будто бы копошение

согревало. Охотник засмеялся.

— Что тут смешного? — я насторожилась.

— Щекотно. И мне не удержать нас, — хохоча, признался Радислав, но когда я захотела

отстраниться, прижал крепче. — Ты обещала греть меня.

И он легонько провел рукой по моей спине. По позвоночнику волной пробежала дрожь, и

причиной тому не был холод. Я прижалась носом к мигом покрывшейся мурашками груди