Правила эксплуатации ведьмы (СИ) - Зингер Татьяна. Страница 71

поспорил, но не стану.

— Все относительно? — мудро уточнила я.

— И это тоже. Но мне приятна ваша материнская забота о том, кто старше вас в два раза.

— Что?! — протянула я. — Сколько ж ему нынче исполнится?

— Если память не изменяет мне, в следующем месяце минет сорок два. На наши годы это, конечно, не возраст, но для рядового человека…

— Постойте. — Я зажмурилась и медленно переварила сказанное. — Ответьте тогда вот ещё

на что. Что вам сделал Лис? Вы ведь знаете его?

— Знаю, — подтвердил правитель. — Он из богатой семьи. Если углубиться в семейное

древо, то, в некоторой степени, мой сводный брат. Мы дружили, если общение двух богатых

мальчишек называется дружбой. С младых ногтей общались, дрались до кровавых ран, вместе обучались. Ему сулили военную службу, богатое будущее. Но однажды разгорелось

восстание, и он сбежал, чтобы подавить его малой кровью. Желал уладить всё миром. Увы.

Его шрамы — они остались с тех самых пор. Родители и так боготворили единственного

сына, а после случившегося — сдували пылинки, следили за каждым его шагом. Я лично

нашел ему прекраснейшую из женщин в жены. Но Лисан-дэро-кодльонор изменился после

того дня. Он не выносил боли, смертей, голода; грезил легендами, мечтал вернуть

спокойствие в наш мир. И предпочел уйти, бросить невесту и предать всех нас своим

безразличием. Он выбрал «приключения» и отправился к ним едва ли не голым, забрав с

собой пару монет да одежду. Теперь я понимаю, насколько он был прав, а мы — глупы и

честолюбивы. Но тогда…Он ведь бедствовал?

— Да, — я мрачно мотнула головой. — И умудрился попасть в темницу одного из наших

княжеств. Но ни разу не обмолвился о том, кто он такой… А я и думала, почему он знает

столько всего. Вроде простой вори…

Нет, лучше смолчать. Какая разница, кем представился Лис.

Не верить правителю я не могла. Получается… Ах, восемнадцать, да?! Несчастный нищий

мальчик?! Ну, он у меня получит. Гаденыш.

— Извините, — я перебила задумавшегося правителя и заорала: — Лис, стоять, мать твою!

Сколько тебе там лет, богатенький сыночек?

— Простите, — хихикнул друг и, поцеловав собеседнице перчатку, спешно ретировался из

зала.

И буквально спустя десяток мгновений туда влетела другая персона. Ею оказался молодой

светловолосый мужчина, который вырывался из хватки стражи и орал что-то о

принадлежности к княжескому роду. Запыхавшийся, потный. В нестиранной рубахе, серой

от дорожной пыли. Уж больно безумец напоминал мне кого-то.

— Ой, — пикнула я и дернула правителя за рукав серебристого одеяния. — Пускай его

отпустят. Он князь.

Что этот дурень позабыл в чужой стране?!

— Вы знакомы? — удивленно спросил Амарэ’ль.

— Встречались пару раз.

Я подбежала к мужчине, который крутил перед стражей смятым письмом, и потыкала

пальцем под его лопатки. Нет, настоящий.

— Всемил?

— Радочка!!! — Князь только теперь приметил меня и сжал до такой степени, что разом

хрустнули все кости, а старая рана на груди запульсировала болью. — Объясни сиим

невеждам, кого они пытались выгнать взашей!

— Простите, правитель, — бубнил стражник, кланяясь Амарэ’лю. — Он вроде приличный

пришел, хоть и неопрятный. Мы и решили, что к вам на прием со стороны спасителей; запоздал там али ещё чего. А когда почти проводили, то… засомневались. И не прогадали.

Ненормальный какой-то.

— Сами вы ненормальные! — огрызнулся Всемил. — Радочка, дорогая, я знаю о твоем

поступке. И я загнал трех коней, но прискакал сюда.

— Откуда знаешь? — ужаснулась я.

— Полагаю, у князя хорошие осведомители и качественные доносы. — Амарэ’ль лукаво

изогнул бровь и указал на бумагу.

Он взмахом приказал не прекращать танца и музыки, и пускай все варрены с любопытством

наблюдали за представлением, но видимое спокойствие восстановилось.

— Это кто? — спросил незаметно подкравшийся Радислав.

— Всемил. Князь Лерейского княжества. Мой… бывший жених, — на ухо просипела я.

— Ты ему не особо рада?

— Я ему совсем не рада.

Всемил же, осознав, что выгонять его не собираются, разошелся не на шутку.

— Ах, правитель, батюшка, родненький, простите за неугодное поведение. Но я так спешил.

— Как он успел? — продолжала я шептать Радиславу, поднявшись на цыпочки.

— От его княжества до граничной точки с Галаэйей недалеко, — лениво объяснял охотник.

— Впрочем, не южной границы, откуда прилетели мы, а северной. Мы-то и ехали долго, с

остановками, привалами, никуда не торопясь. А твой жених за день-другой добрался до гор, пересек их по специальной дороге… Было бы желание.

— О, правитель, спешу поздравить вас с тем, что сбылись предсказания, — спешно вставил

князь, отряхиваясь от грязи. — Ах да! Радочка, я приехал сюда не один.

Кого бы он ни притащил, надеюсь, то не родственники, желающие затискать меня до смерти.

Тьфу.

Светловолосый картинно завалился на одно колено и достал из нагрудного кармана дорогой, но окончательно испорченной сорочки кольцо в деревянной коробочке, расписанной

узорами.

— Выходи за меня, Ладислава. Прямо сейчас, при всех этих изумленных люд… варренах.

Пускай они станут свидетелями нерушимого союза. Когда ты сбежала тем дождливым днем, я проклинал всё на свете. Я возненавидел тебя. Но узнав, что ты ушла не просто так, а ради

спасения Галаэйи, — простил и тотчас ринулся сюда. Прости меня, родная. И стань же моей

женой!

Я отпрянула в сторону. А Радислав хмыкнул, но придержал меня и затолкал за свою спину.

— Не беспокойся, всё уладим по старому обычаю, — и добавил, из-под густых бровей

смотря на Всемила: — Мужчина, что вам нужно от моей жены?

— Ж-жены?

— Пока — нет, — невозмутимо согласился охотник, — но церемония не за горами. Не так

ли, любимая?

— Так, любимый, — пролепетала я, осторожно выглядывая из-за широкой спины.

— Вопрос, полагаю, исчерпан? Незачем предлагать свадьбу той, чье сердце принадлежит

другому?

Всемил ответить не успел. По всему помещению разнеслись восклицания. Вначале редкие

хлопки в ладоши, после — оглушительный шквал. Словно заезжим артистам, почтенные

гостьи — мужчины или смолчали, или едва заметно нахмурились, поразившись тупости

охотника (ибо разумный замуж не позовет), — хлопали Радиславу и выкрикивали: «Ох, прекрасная пара! Какое счастье! А мы и не слышали о церемонии».

Поверили.

— Надеюсь, целоваться нас не заставят… — в сомнениях проблеяла я, утыкаясь носом в

рубашку охотника.

— А хоть бы и так. Или тебе страшно?

— Эй, я ничего не боюсь! Я за месяц раз пять чуть не умерла. Какой тут страх?!

— Тогда поехали отсюда? — Радислав на пятках развернулся ко мне и зажал мои ладони в

своих

— Сейчас?

— Да. Долг перед обществом выполнен, пора б отдохнуть.

Я стыдливо осмотрелась. Дамы с веерами, мужчины с бокалами. Шум, музыка, утомившиеся

слуги. Довольный правитель, оскорбленный до глубины души Всемил. Последний

обязательно найдет свое счастье — женщины любят брошенных бедолаг. Не по мне

обстановка, я её откровенно страшусь. Ляпну что не так, упаду не там. И навсегда останусь в

памяти, как неуклюжая сумасшедшая. Вот леса, болота, нежить — то, чего требует сердце.

— Поехали, — заликовала я. — Сначала развяжи корсет.

— Ты решила напоследок показать себя во всей нагой красе? — не понял Радислав.

Я подмигнула ему и высоко задрала полы платья. Под пышной юбкой оказались походные

штаны.

— А сверху — рубашка. — Не зря ж выбирала платье на размер больше. — Я втайне

надеялась на подобный исход.

Точнее — собиралась сбежать, но никак не подыскала подходящего момента.

— Кажется, я люблю тебя, — расхохотался охотник, рывком растянув ленточку на спине.