Музыкант-3 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович. Страница 40

Высотою до облаков

Куда я не возьму дураков

Для начала спел просто под свой 'Gibson', аккорды были простенькие, всего один септаккорд в куплете, поэтому музыканты без труда врубились в тему, и на второй раз мы отыграли уже с приличным аккомпанементом.

— А что, свежо! — констатировал Валя, когда мы прогнали вещь несколько раз. — Вроде бы и просто, но мелодия прилипчивая в хорошем смысле слова. Да и текст оригинальный.

— К словам могут и докопаться, — вздохнул я, памятуя терзания 'машинистов' с их двусмысленными текстами. — Поэтому пусть пока полежит себе в загашнике до лучших времен.

— Жаль, — вступила Лида, — мне тоже песня понравилась. Но отдельные… дураки могут и впрямь увидеть в тексте некоторые намеки.

— Так, ладно, бежать надо, у меня на три часа запланировано интервью с одним французским журналистом…

— О, поздравляю, слава стучится в двери, — засмеялась Лида. — А мы в детский дом едем с шефским концертом сегодня вечером.

— А что за детдом?

— Вспомогательная школа-интернат?11 для детей-сирот, в Кировском районе.

— А можно и мне с вами?

— Ты серьезно?!

— А чем я хуже вас? — с ноткой обиды произношу, и чувствуется, что Лида даже растерялась.

— Да я-то… мы не против, да, ребята?

— Не-е, не против! — наперебой заголосили те.

— Тогда захватите на всякий случай акустическую гитару. Думаю, у меня найдутся детские вещи просто под гитару.

В общем, так и порешили, что они на своем микроавтобусе 'Старт' заберут меня из гостиницы в пять вечера. Это хорошо, у меня была мыслишка кое-куда заехать, чтобы не заявляться в гости с пустыми руками, а в это время магазины еще должны работать.

До оговоренного времени встречи с французом я успел перекусить в ресторане. Что интересно, давешний чекист так и сидел все на том же месте, в том же прикиде, вот только на этот раз читал не 'Правду', а 'Известия'. Словно никуда и не уходил, разве что до газетного прилавка в фойе пробежался. А может, сменщик приболел, и он отрабатывает за себя и того парня?

Поднявшись в номер, я из интереса решил проверить помещение на наличие подслушивающих устройств. Развинтил даже мембрану телефона, вроде чисто, но вполне возможно, специально обученный человек слушает разговоры на коммутаторе. А 'жучок' я все-таки нашел, он примостился в каркасе люстры. Проводки-усики, отходящие от миниатюрной коробочки, не оставляли никаких сомнений в принадлежности данного устройства. Хм, придется реально фильтровать базар.

Лурье заявился ровно в три часа дня, вежливо постучав в дверь. Разговор занял около сорока минут. Были вопросы и о музыке (фестиваль фигурировал как само собой разумеющееся событие), и о футболе. В частности, журналист спрашивал, продолжится ли мое выступление в составе 'Челси'. Я снова сослался на мифическую травму, заявив, что мои футбольные перспективы покрыты густым мраком. В отличие от музыкальных, которым пока что ничего не мешает воплощаться в жизнь.

А когда я сказал, что через час за мной приедут Лида Клемент с музыкантами, и мы поедем в детский дом, оживился:

— О, месье Мальцев, а можно и мне с вами?

— Зачем? Тоже споете?

— О нет! Певец из меня еще тот, как говорят у вас в Советском Союзе. Но я хотел бы сопроводить наше интервью не только портретной фотографией, но и репортажной съемкой.

И потряс в воздухе дорогой фотокамерой.

— Ладно, так уж и быть, хотя, если места не хватит — я вам свое точно не уступлю.

— Я могу и… как у вас говорят… на корточках.

Будем надеяться, предложение Лурье не сильно идет вразрез с чаяниями товарищей из Комитета. В ожидании Клемент и ее музыкантов мы выпили по несколько стаканов чая, поболтали на отвлеченные темы, посмотрели телевизор. По телевизору шел повтор вчерашнего выпуска КВН. Кольнула мысль, что Масляков совсем не изменится и через пятьдесят лет. Нет, кое-какие изменения, конечно, будут заметны, но в целом это останется такой же щекастый, лощеный тип с несмываемой улыбкой на лице.

В той реальности он вроде бы получил срок за незаконные операции с валютными ценностями, но вместо восьми лет отсидел всего два — якобы освободили его условно-досрочно после заступничества Фурцевой, которая написала письмо на имя дорогого Леонида Ильича. Интересно, если и в этой ветке Масляков накосячит, удастся ему отделаться парой лет в колонии?

Наконец раздался звонок телефона, и в трубке послышался голос Лиды, сообщивший, что микроавтобус подан, и можно спускаться.

— А у нас тут еще один пассажир нарисовался, — сказал я, — в лице товарища французского журналиста. Хочет описать нашу поездку к сиротам. Возьмем пассажира?

— Почему и нет, у нас есть еще парочка свободных мест, а вся аппаратура уместилась в задней части машины. Давайте, спускайтесь, мы вас ждем.

Уже заняв место в этом чуде советского автопрома, я поделился идеей заехать в продуктовый и магазин спортивных товаров. Заставив ребят помогать таскать покупки, приобрел сначала по паре больших картонных коробок с карамельками, такую же большую коробку шоколадных, две коробки печенья, а чуть позже в магазине спорттоваров закупил спортинвентарь: мячи футбольные и волейбольные, коньки, хоккейные клюшки, купил даже две пары боксерских перчаток. Мой бумажник изрядно похудел, но денег на благое дело совершенно не было жалко.

Здание школы-интерната располагалось на улице Ивана Черных. Нас тут уже встречали мальчишки и девчонки, а также их… Нет, не родители, а воспитатели, включая директора учреждения Марию Львовну Круглову. Узнав, что к ним приехал еще и Егор Мальцев, да еще подарки в машине, директриса пришла в совершеннейший восторг. Впрочем, я сразу заявил, что подарки — жест доброй воли всего нашего небольшого коллектива, очень уж не хотелось выделяться на фоне остальных гостей. Я своих предупредил еще в дороге, и когда Лида заикнулась, что так неправильно, что на самом деле все это моя инициатива и все куплено на мои деньги, строго сказал:

— Лидия Ричардовна, сделайте одолжение, не усложняйте момент. Я беру инициативу в свои руки, а вы только мило улыбайтесь. Это, кстати, касается всех!

Возражающих не нашлось.

Вручение подарков и последующий концерт прошли в самой что ни на есть благожелательной обстановке. По такому случаю я достал из своего багажа знаний несколько песен, которые могли прийтись ребятне по душе. Спел им под акустическую гитару песни из мультфильмов 'Пластилиновая ворона', 'Большой секрет для маленькой компании', 'Крошка Енот'… Рассказал несколько, на мой взгляд, интересных, но все же приличных историй из своей жизни, сделав упор на том, что, будучи когда-то обычной московской шпаной, сумел изменить свою жизнь, занявшись музыкой и спортом. И теперь вот, так сказать, пожинаю плоды всемирной славы. А закончили мы хоровым пением 'Вместе весело шагать по просторам'. С удовольствием подпевали даже воспитатели и вышеупомянутая директриса, еще и хлопавшая в ладоши.

Затем Клемент с музыкантами исполнили кое-что из собственного репертуара. Все это время вокруг крутился Франсуа Лурье, то и дело ослепляя присутствующих фотовспышкой. Директриса нас не отпустила без посиделок за чашкой чая, в итоге обратно мы разъезжались около девяти вечера.

Поскольку Лурье проживал также в 'Астории', нас высадили возле гостиницы, и мы на пару зашли в ресторан, чтобы после чайных посиделок все же нормально подкрепиться. Я уже по-приятельски помахал рукой давешнему чекисту, который сделал вид, что приветствие к нему не относится, после чего мы занялись изучением меню. Аппетит разыгрался не на шутку, единственное, что испортило ужин — присевшая на свободное место дамочка, представившаяся Галей. Вполне нехило упакованная девица негромко поинтересовалась, не желают ли гости Северной Пальмиры развлечься. Принадлежность красотки к древнейшей профессии сомнений не вызвала ни у меня, ни у Франсуа, но мы дружно от ее услуг отказались. Впрочем, девица отнюдь не расстроилась, отправившись искать удачи дальше, а я снова поиздевался над чекистом, заговорщицки ему подмигнув. Тот уже начал слегка зеленеть и демонстративно отвернулся к сцене, с которой лилась приятная музыка.