Музыкант-3 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович. Страница 46

— Отлично! А ты вообще давно с ней связывался?

— Да вот только по возвращении из Штатов. Пишет сейчас книгу о новых похождениях своего кота Таффи — тираж первой книги практически весь разошелся.

Так и досидели до полуночи, когда уже кроме нас в пабе почти никого не осталось, да и хозяин заведения то и дело кидал взгляд на висевшие в углу часы, что не укрылось от моего внимания.

Руперт лично провожал нашу компанию на выход. Напоследок, пожимая мне руку, он сказал:

— Егор, я рад, что турнирная сетка развела наши сборные. Не хотелось бы болеть против тебя.

— Так ведь можем в финале схлестнуться, — слегка заплетающимся языком ответил я.

— Думаешь, Россия или Англия смогут дойти до финала?

— Почему нет?

— Ну, ты не обижайся, но наши еще могут побороться за 'Нику', а вот ваша команда — вряд ли.

— А вот это мы, Руперт, еще посмотрим!

Я обворожительно улыбнулся, хлопнул его по плечу и покачивающейся походкой вышел на свежий воздух, догонять товарищей. Еще раз попрощавшись с ними, я упал на заднее сиденье такси, благо что в пабе оставил не все свои сбережения, назвал адрес и отрубился. Очнулся только от того, что таксист трепал меня за плечо:

— Эй, мистер, мы приехали!

Уф, надо же… Хорошо, что не обчистил мои карманы, а то ведь мог бы и воспользоваться невменяемым состоянием пассажира, выбросив его у подъезда. Хотя, насколько я помнил из опыта двух своих жизней и рассказов тех, кто пожил в Лондоне, настоящие столичные таксисты (а не те гастарбайтеры, что понаехали в 21 веке) считают себя чуть ли не аристократами и обворовать клиента для них — вещь неприемлемая.

На автопилоте добрался до постели, а в пять минут восьмого меня разбудил телефонный звонок. Звонил Федулов.

— Егор, вы уже на ногах?

— Теперь да, Леонид Ильич, — просипел я, чувствуя, как земля — вернее пол — уходит из-под ног.

— Что у вас с голосом? Часом, не заболели?

— Хм… Можно и так сказать.

— Что-то серьезное?

— Э-э-э, нет-нет, просто холодненького молока вчера на ночь попил.

— А-а, понятно… Советую прополоскать горло раствором соды с солью. Еще успеете до отъезда на вокзал.

Понятно, что ничего я полоскать не стал. Не без сожаления оставив гитару в квартире до лучших времен, я сдал ключ миссис Палмер, а затем кое-как добрался до Кингс-Кросс. Голова раскалывалась, и перед посадкой на поезд я не удержался, купил пару бутылок охлажденного золотистого 'Classic English Pale Al'. Не удержавшись, одну тут же откупорил, привычным движением сорвав крышку об угол металлического перильца, и принялся жадно вливать в себя пенный напиток. Ух, хорошо!

Вторую бутылку я приголубил уже в поезде, напоминавшем нашу электричку, только не с деревянными, а мягкими сиденьями. После этого, нацепив на глаза темные очки, я пару часиков вздремнул, а после обеда оказался в Мидлсбро. В бытность игроком 'Челси' в эти края судьба меня не заносила, поскольку местный клуб выступал в низшем дивизионе, так что в городе я был впервые и на вокзале первым делом купил дешевую брошюрку с описанием Мидлсбро. На сегодняшний день это был город-графство, расположенный на южном берегу реки Тиса в графстве Северный Йоркшир, с населением около полутора сотен тысяч жителей.

Тут же, на вокзале, прибывающих встречал, а отбывающих провожал герб города, в который было вписано слово 'Erimus'. Вроде бы латынь, на этом языке я мог расшифровать отдельные слова и даже фразы вроде 'In vino veritas, in aqua sanitas'. Но в данном случае моих познаний в латыни явно не хватало, чтобы перевести это загадочное слово.

Впрочем, ответ обнаружился в брошюре. Там этот девиз переводился как 'Мы будем', он был выбран в качестве девиза Мидлсбро в 1830 году, чтобы показать волю города расти. Населенный пункт являлся крупным индустриальным центром, а чуть ли не главной его достопримечательностью является заменитель парома — транспортировочный мост. Его открытие случилось аж 7 октября 1911 года, и главным действующим лицом на этом мероприятии был внук королевы Виктории принц Артур. Ну еще и ратуша с часовой башней, а остальные достопримечательности вряд ли были достойны внимания заезжих туристов.

Впрочем, любоваться ими вживую мне недосуг. Поскольку советская команда базировалась на полпути между Мидлсбро и Сандерлендом, где нам предстояло играть второй матч группового турнира против итальянцев, пришлось предпринять еще один марш-бросок в Дарэм, отнявший около часа. К моменту появления в стане сборной я чувствовал себя практически безупречно, мой внешний вид ничем не выдавал причастности к вчерашним посиделкам. Ну, это мне так казалось.

Грей-колледж оказался тихим, укромным уголком древнего городка с живописными таинственными замками и узкими, разбежавшимися по холмам улочками, хранившим монастырское спокойствие. В этой тишине, нарушаемой разве только щебетанием лесных птах, и обосновались наши футболисты, в распоряжение которых был предоставлен местный гимнастический комплекс, включая вполне качественное футбольное поле с трибуной и гаревой дорожкой вокруг зеленого прямоугольника газона.

В данный момент игроки в тренировочной форме как раз неторопясь покидали студенческий кемпинг, выделявшийся среди других зданий более современными формами, и двигались в сторону этого самого поля с дорожкой. Первым меня увидел Йожеф Сабо.

— О, глядите, кого это к нам занесло! Сам Егор Мальцев!

И даже сделал легкий реверанс, сопровождавшийся ухмылками других футболистов.

Все-таки киевляне в сборной выделялись своим говнистым характером, как я успел заметить в последних своих играх за национальную команду. Такое чувство, что уже тогда из них перло неприятие 'москалей', ярким представителем которых я считался. Хотя тот же Сабо, как я помнил, после того, как его поперли из Киева, продолжил карьеру не где-нибудь, а в московском 'Динамо'.

Я же решил отделаться так же шуткой, но не столь ядовитой.

— Здравия желаю, товарищи футболисты! Как настроение? Готовы побеждать в каждом матче?

На лицах ребят стали расползаться улыбки. А спустя несколько секунд я оказался в окружении наших футболистов.

— Спасибо, мужики, что словечко за меня замолвили, — напомнил я о письме.

— Да ладно, — с улыбкой махнул рукой Яшин, — отработаешь на поле.

— Мальцев! — услышал я голос Морозова. — Ну наконец-то добрался! Как жив-здоров?

— Вашими молитвами, Николай Петрович.

— Так, ну-ка, дыхни… Ты чего, пил, что ли?

Ну вот почему я не озаботился купить на вокзале или где-нибудь по пути жвачку? Пришлось делать виноватое лицо:

— Да вчера со знакомыми немного вечером посидели, отметили встречу… Так-то я в полном порядке, Николай Петрович, зуб даю!

— Ты зубами-то раньше времени не разбрасывайся, пригодятся еще! И кстати, — понизил голос Морозов, — тут нам придан советник министра спорта СССР, пока на глаза ему лучше не попадайся, то еще фрукт. А то тоже вдруг учует запашок — проблем не оберешься… Так, бутсы не забыл? Молодец. Тренировочную форму тебе Васильич выдаст, а потом и игровую в двух комплектах. Он же тебя поставит на довольствие и покажет комнату, где будешь жить. Лева, ничего, если с тобой поселю?

— Да без вопросов!

— Ну тогда заселишься к Яшину. Он у нас курилка еще тот, к нему никого не подселяем, а Яшина уже не исправишь. Это на Банишевского я еще могу прикрикнуть, тот пока стесняется в открытую дымить… Получается, для тебя кровать держали, все равно больше свободных номеров нет. Кстати, будешь играть под 19-м номером.

Я пожал плечами, хотя не отказался бы от 10-го или 11-го.

— На тренировку пока не приглашаю, завтра с утра вольешься в команду. Пока отдыхай, приводи себя в порядок, а утром в семь подъем — и легкая пробежка вокруг поля. Ну, с режимом тебя тоже Васильич познакомит, на то он и администратор. Все, пока, мне ребят тренировать надо.

Обосновавшись в прокуренном номере, я принял душ, переоделся в трико, и отправился поглядеть на тренировку сборной СССР. Ребята гоняли 'квадраты', а вратари занимались отдельно. Банников, Яшин и Кавазашвили по очереди вставали в ворота, а другие два вратаря лупили по мячу, пытаясь пробить своего коллегу.