Музыкант-3 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович. Страница 58

— У Алика? — растянул в улыбке рот Стрельцов. — Он даже если на мине подорвется — приползет играть без ног.

— Ну, без ног-то вряд ли, — заметил Шестернев с серьезным видом, — а вот понос меня точно не остановит.

— Хотите, историю смешную расскажу? — предложил под общий смех Виктор Серебряников, хрумкая огурцом. — Ваню Моргунова, который играл в 'Локомотиве', а потом в 'Нефтчи', все ведь знаете? Так вот, как-то на экзамене по истории он никак не мог назвать хотя бы один строй, по какому развивалось общество, начиная от первобытного. И тогда преподаватель бросил ему спасательный круг, спросив напрямик: 'Ну вот вы сейчас в каком обществе живете?' 'Я? — переспросил Ваня, и тут же победоносно отрапортовал: — Как в каком — в 'Локомотиве', конечно!'

Поржали, затем продолжили трапезу, но уже не так активно, больше смаковали, потому как животы все успели набить прилично.

— Кстати, Егор, расскажи-ка поподробнее про этого Максимыча, а то вчера объяснил все как-то в общих чертах, — попросил Морозов.

Пришлось рассказывать. История старика многих задела за живое. Практически никого война не обошла стороной, вон Серебряников тут же принялся вспоминать, как его дядька три года в концлагере провел в Польше, насилу после освобождения в госпитале выходили — таким был истощенным.

Тут появился и Чуйко.

— Ну как, ребята, еще, может пельмешек отварить? У меня в морозилке лежит парочка килограммов, вчера специально накрутил-налепил…

— Нет-нет, огромное спасибо, все наелись до отвала, — замахал руками Морозов. — Тем более что нам уже нужно ехать. Федор Максимович, сколько мы вам должны за этот сказочный прием?

— Ты это брось, Николай Петрович, ишь чего удумал! Должны… Это я вам спасибо говорить должен, когда бы еще земляки нагрянули в гости, а то сижу тут, кукую в одиночестве. Хоть какая-то радость!

— Знаешь что, Максимыч, а давай мы тебя проведем на наш финал, — предложил я внаглую от лица всех собравшихся, которые, впрочем, тут же согласно закивали.

Старик подергал ус, хитро глядя на нас, а потом махнул рукой:

— А что, не откажусь. Куда и во сколько нужно подходить?

Прощались сердечно, напоследок Максимыч пожелал нам победить в финале, мы пообещали приложить к этому все силы. Что ни говори, а ребята были не только старику благодарны, но и мне, за то, что свел их с Максимычем, помог устроить такой шикарный отдых. Главное — не сильно расслабляться перед решающей игрой, которой в истории нашего футбола может больше и не случиться.

Глава 17

После легкой утренней тренировки в рамках культурной программы у нас была запланирована экскурсия по Лондону с привлечением местного экскурсовода. Для путешествия туристическая компания выделила свой 2-этажный 'Routemaster' с открытым верхом. На втором этаже должна была восседать команда, а экскурсовод с микрофоном по пути станет рассказывать о главных достопримечательностях английской столицы. Обзорная экскурсия была рассчитана на несколько часов, с возвращением к обеду, то есть к 13.30.

— Николай Петрович, ну мне-то зачем с вами ехать? — взмолился я, глядя печальными глазами на Морозова. — Я этот Лондон знаю, как свои пять пальцев, меня уже ничем не удивишь. Ни музеем мадам Тюссо, ни домом на Бейкер-стрит, где якобы жил выдуманный Шерлок Холмс, ни Собором Святого Павла…

— Отрываешься от коллектива, — прошипел тренер. — Я собираюсь тебя ставить на финал, а ты опять включаешь единоличника. Хватит дурака валять, залезай в автобус со всеми. Тем более что Киселев едет с нами.

Делать нечего, пришлось грузиться в автобус. Место я занял в самом конце открытой ветрам и солнцу площадки второго этажа. Может, удастся там, вдалеке от сидевшего впереди начальства и воркующего на хреновом русском экскурсовода побыть с собой наедине.

Рядом со мной плюхнулся Воронин.

— Что, тоже неинтересно? — усмехнулся он. — Я-то прожил в Лондоне несколько месяцев, и то изучил его прилично, а ты вообще за полтора года, наверное, знаешь тут каждую подворотню… Интересно, как Твигги поживает?

— Взял бы и позвонил ей, — брякнул я, думая о своем.

Кто бы знал, к чему приведет мой необдуманный совет! По возвращении с экскурсии, как выяснилось позже, Воронин и впрямь откопал в своих блокнотах телефон красотки, набрав ей прямо из гостиничного номера. И ведь дозвонился с первого раза, и мало того, она согласилась провести с ним вечер в баре в паре кварталов от отеля, благо что у нас было свободное время.

Но и это бы ничего, однако, как и в моем случае, то ли по воле злого рока, то ли просто потому, что Твигги была личностью известной, рядом оказался какой-то папарацци, и на следующее утро уже набивавшая руку на скандалах с советскими футболистами 'The Guardian' вышла с заголовком: 'Звезда советской сборной развлекается с английской моделью!' Ну и фото соответствующее, где Валера и Твигги улыбаются прямо в камеру, сидя у барной стойки, на которой стоят бокалы с какой-то жидкостью и торчащими из них соломинками.

— Сука! — восклицал в нашем с Яшиным номере Воронин, потрясая свежим номером, который ему любезно принес приданный сборной Джордж Скенлан. — Ты представляешь, этот мудак сказал, что он просто поклонник советской сборной, и попросил разрешения сфотографировать нас на память. А теперь вот! Хорошо, хоть не написали, будто я с ней переспал! Ничего такого и не было, если что…

— Ох, наивный ты, Валера, человек, — покачал я головой. — Кто тебя вообще надоумил ей звонить?

— Как кто? — опешил наш полузащитник. — Так ты же и надоумил! Забыл, что ли? Когда на экскурсии были.

— Действительно, это я как-то облажался… И что теперь? Надеюсь, ты предупредил Скенлана, и до того же Киселева информация не дойдет? А то ведь, чего доброго, и над тобой судилище устроят.

— То-то и оно! Хрен бы с ним, с партбилетом, так ведь могут на финал не поставить…. О-о-о, твою ж мать, за что мне это?!

— Ну ты не убивайся раньше времени, — закуривая, невозмутимо произнес Яшин. — Финал — вещь серьезная, я лично в случае чего попрошу, чтобы до финала тебя не трогали. Думаю, и ребята поддержат.

Воронин сел на край моей постели и уронил лицо в ладони. Упавшая на пол газета, словно в насмешку распахнувшись именно на этой странице, мозолила глаза снимком, с которого улыбались Воронин и худющая Твигги.

— Если что, представим это как провокацию англичан, — озвучил я пришедшую в голову идею. — Объяснишь, что Твигги сама тебе позвонила, попросила о встрече в тихом баре недалеко от отеля, сказав, что случилось что-то серьезное, хотя на деле она захотела с тобой просто встретиться как со старым другом. Ты просто шел с ней пообщаться, как к старой знакомой, ну, заказала она пару коктейлей, так ты и не пил, скажешь, если только чуть пригубил за компанию. А тут провокатор с камерой, представившийся поклонником сборной и твоим в частности. То есть это была специально подстроенная диверсия, чтобы лишить сборную перед финальной игрой одного из ее ведущих футболистов.

Воронин оторвал лицо от ладоней, с надеждой глянул на меня.

— А что, может и прокатить.

— Хорошо бы, — хмыкнул Яшин. — Только ты, Валерка, прежде чем пускаться во все тяжкие, лучше бы головой думал, а не тем, что между ног болтается.

— Знаешь что, Лева, хоть ты мне и друг…

— Товарищи, без паники! — осадил я приподнявшегося было Воронина, а Яшин так и сидел с сигаретой в зубах, глядя на товарища по сборной с хитрым прищуром. — Валер, ты извини, но и в самом деле, косяк твой. Да и я хорош, подал идею, не подумавши. Давайте пока не будем пороть горячку. Вот если начальство узнает об этой провокации — тогда и будем внедрять в жизнь предложенный мною вариант, раз у вас все равно ничего лучше нет.

На том и порешили. Воронин со скомканной газетой отправился к себе в номер, а мы с Яшиным решили перекинуться в 'дурака'.

— Удивляешь ты меня порой, Егор, — не поднимая взгляда от своих карт, неожиданно произнес Лев Иваныч. — Казалось бы, 20 лет, а зачастую ведешь себя так, словно чуть ли не старше меня. Выражения у тебя прямо-таки заумные случаются. И ведь из простой советской семьи, рос во дворе…