В прятки со страхом (СИ) - "Ежик в колючках". Страница 81

Просыпаюсь от того, что кто-то трогает меня за руку. Для друзей как-то слишком уж робко. Они обычно без лишних церемоний хватают за ногу или стягивают одеяло. Нет, только не говорите мне, что какого-то из идиотов пробило на мое соблазнение в виду моего растерянного состояния… Открываю глаза и с удивлением обнаруживаю все-таки сидящую рядом на кровати Трис. Она выглядит взволнованной. Черт!!!

— Что? — меня подбросило, словно на батуте. — Что-то случилось?

Удивленно округляет глаза и качает головой. Оказывается я просто проспала завтрак. Проклятье, напугала. У меня чуть сердце не раскололось и не выбило из груди дробью осколки.

— Трис? — как можно мягче окликаю ее я. Дьявол. Из меня все-таки притворщица сегодня никудышная… — Ты не знаешь, вернулись ли бесстрашные из рейда? Может Фор что-нибудь говорил? — голос дрожит, руки выплясывают отчаянный танец паники. Боже мой… только бы все было хорошо, ну пожалуйста. Несколько секунд я ошарашено смотрела на воробушка. Мозг словно отключился. В голове пульсировал лишь темный ужас.

— Все вернулись, ВСЕ!!! — отвечает она одними губами и уходит.

Тупое онемение удается скинуть не сразу. Напряжение отпускает меня, и капельки пота ползут по лопаткам, щекоча кожу. Душа возвращается из пяток обратно, куда-то в солнечное сплетение. Улыбка расплывается, самая искренняя. Как же мне хорошо… Радость кипятком вскипает в груди. Сердце громко ухает, колотится, пригоняя краску к лицу. Жив! Ты очень удачливый сукин сын, Эрик! Как всегда. Жив…, а это самое главное!!! Блин, аж в носу защипало…

Весь день проходит как в тумане. За последние дни столько всего произошло, что меня просто, кажется уже ничего не сможет не удивить, не напугать, не взволновать. Просто ступор какой-то. Сафари, Эрик, перестрелка, допрос… Смутно воспринимаю все происходящее… Его так и не видела. Я так и не понимаю чего от него ждать, я слишком устала… Устала его любить. А нужна ли я ему? Его любовь похожа на состояние аффекта, как будто в нем борются две сущности — ужасная, злобная, кошмарная, черная и какая-то другая, нежная, заботливая, сильная. Светлая. Какой он настоящий? Узнаю ли я это когда-нибудь? Кто бы мне сказал…

Финальный тест прошел на удивление легко. Мне кажется что уже ничто в этой фракции не сможет вызвать во мне трепетания. Инициация научила неофитов только одному — произойти может все что угодно, абсолютно. Сейчас у тебя все хорошо, через минуту ты уже в лазарете с перебитыми конечностями. Пейзаж страха, объявление результатов — все как во сне. Я пятая. Ну надо же… пятая. Первая — Трис, Юряйя — второй. Потом Питер и Уилл. Дальше — не помню. Меня все тискают, обнимают, тормошат, а мне… все равно, что-ли. Трис целуется с Фором прямо при всех, не скрываясь. Даже Вайро, и тот появился под каким-то глупым предлогом, чтобы увидеть Линн и тихонечко утащил ее за собой. А мне остается осознавать печальную истину: У меня, может, никогда так не будет! Ну почему у меня не может быть так же, почему? Он ведь может, ну конечно может. Но не пришел. Не интересуется? Не порадовался за меня. Не гордится? Наплевать ему на меня! Или я для него — лишь очередная забава? Слишком гордый, чтобы показать свои чувства, несомненно. Слишком скрытный, чтобы позволить мне их увидеть, бесспорно. Слишком надменный, властный, самодовольный, самоуверенный. Слишком деспотичный… слишком самоочевидно. Не могу и посметь думать о том, что способно раскиселить его сердце!

Да, свершилось! Я бесстрашная! Но как-же я устала за время инициации! Я думала, что мне захочется бегать и прыгать от радости…хотя нет, вряд ли. Я уже и набегалась, и напрыгалась по самое не могу.

Я даже уже вижу, как пойду в свой первый патруль, как теперь спокойно смогу жить, не доказывая постоянно, каждый день — что я достойна быть членом фракции Бесстрашие. Ох, сколько всего я желала сделать в свое удовольствие! Поскорей бы уже… Но сегодня меня окутало колючим и кромешным слоем тоски. Ну почему мне так хочется плакать, рыдать в голос от одиночества? Опять я себя жалею, плохо это, нельзя же, нельзя…, но я жалею. Чувствую себя маленьким, беспомощным, слабым комочком плоти, оторванным от всего, что делало меня сильной. От всех, чья любовь делала меня смелее, уверенней… сердце рвется на тысячу клочков и слезы, так и напрашиваются безостановочно. Глубокий вдох, мне нужен воздух, необходим, словно я дышу в последний раз. Ну почему так тяжело вздохнуть, почему так трудно, больно?

Девчонки готовятся к банкету. Кристина бегает, делает Трис макияж, меряют тряпки. Я люблю вас, девчонки, но хочу побыть одна. Или хотя бы подальше от вашего мандража. И банкет никакой мне не нужен. Пойду лучше куда-нибудь, пошляюсь. Может это взбодрит меня как-то?

— Ты чего такая кислая, Крошь? Чего не готовишься к банкету? Все ваши опустошили склады сегодня, почти ничего нету… Эй, ты чего такая невеселая? Ты стала бесстрашной! — все Грегу неймется. Ему надо чтобы всем было хорошо и весело.

— Да, я бесстрашная. Просто устала. Хочется лечь, отвернуться к стене и пролежать так неделю.

— Э-э-э нет подруга, — завопила Хирут. Черт, да что с ними сегодня? — Это не принимается. Сегодня мы оттянемся по полной. И никого тут не волнует твоя усталость. Так что утри сопли и пошли развлекаться. Ты меня слышала?

— Хочешь намазюкать мою мурзилку? — спрашиваю с ухмылкой.

— Сделаю в лучшем виде, не сомневайся. Ты же хочешь всех поразить?

— Если честно — не хочу, но ведь ты не отстанешь?

— Нет конечно! — заявила она с самой безапелляционной улыбкой. — Давай собираться.

Ну я и оделась, раз уж они просят. Тонкая, шелковая маечка с довольно высоким декольте, компенсирующимся совершенно открытой спиной. Теперь я могу демонстрировать вытатуированный знак Бесстрашия между лопаток, не опасаясь осуждений. Штаны в облипочку и высокие каблуки. Ну ладно, мне уже нравится. Настроение загорается игривым огонечком. Осталось только мордашку намазюкать.

— Хирут, колдуй! — даю я команду на преображение из заморыша в принцессу.

В столовой куча народу, звон бутылок, клубы дыма, громкая музыка. Много взбудораженных людей, уже изрядно подвыпивших. В зал мы ввалились целой толпой. Может, мне напиться? Да, точно, я хочу напиться в хлам. Вдруг тогда я проникнусь этой обстановкой. И даже чертов Эрик покажется мне милее.

— А давайте-ка налижимся! — требую я у бывших неофитов. Сегодня я буду пьяной и веселой.

Алкоголь, адреналин, кураж делают свое дело и улыбка против воли ползет к ушам. Я живая, свободная! Я дышу! Пусть я зла, но мне отчего-то весело… Вот только к чему-чему, а к коктейлям я равнодушна и с виски опасаюсь переборщить, поэтому приходится держать себя в узде. А значит… будем эпатировать, и пусть потом я могу пожинать плоды своего поведения. Но тем интереснее, правда? Музыка гремит на всю катушку, рубя слух зажигательными битами. Девочки танцуют так, что стены порываются пойти ходуном. С каким-то странным, извращенным удовольствием наблюдаю, как мужская часть фракции, грозится вот-вот свои яйца, коленями от восторга прищемить и это неоспоримо цепляет, волнует… вот оно, сука, внутри скачет, распаляя раж. Накручивает, взвинчивает до обескураживания. Мы распаляемся, входя в полную нирвану и по-дурацки улыбаемся до ушей, пока меня не выхватывает из сгруппировавшейся кучи извивающихся в так мелодии тел, чья-то рука. Сэм? И что от меня нужно лидеру? Не тому лидеру, которого я ждала. Всего лишь танец… ну что ж, почему нет. Хоть это не тот мужчина, который мне нужен, который нарочито необходим. Не тот!

Наконец удираю от ребят глубоко дыша, чтобы успокоиться. Мне просто нужно освежится и склеить свои прыгающие мыслишки воедино. Когда душа разодрана вдрызг — ни в какую любовь верить уже не хочется… всхлипывая смахиваю соль с мокрых щек. Слезы, боль… Вспышка разочарования. Натосковавшись вволю, наконец нахожу в себе силы вернуться в зал, но на мосту, дорогу мне перегораживает Альберт. Да вашу ж мать, ну вот что, опять? Потенциальная опасность мигом вытряхивает из меня все видимое спокойствие, заставляя щетинится всю собранную воедино злость и обиду, нагнанную его близостью. Кровь возвращается в голову, заставляя мозг соображать. Подождать, может, он уйдёт? Так навряд ли. Ал решительно порывается шагнуть ко мне, а я быстро снимаю одну туфлю, перехватываю ее поудобнее и с заранее гневно поджатыми губами, предвосхищая его монолог, напористо наезжаю: