Море и звёзды - Бирюлин Гавриил Михайлович. Страница 19

— Пожалуйста, — сказал Ли, — очень прошу вас зайти ко мне на минутку.

Павел вошел в коттедж Ли. Хозяин усадил Павла на стульчик, исчез и снова появился с прозрачным судком. Так же быстро появилась посуда, и Ли положил в тарелку Павла блестящие коричневые куски и зелень.

— Попробуйте, пожалуйста, — попросил Ли.

Павел попробовал. Это оказалось очень вкусное желеобразное мясо. Ничего вкуснее Павел не едал.

— Спасибо, — сказал он после того, как опорожнил всю тарелку. — Вы, китайцы, великие мастера диковинных блюд.

— Не в этом дело, — сказал Ли. — Пожалуйста, погуляем несколько минут.

Ли повел Павла прямо к каналу, который пересекал остров. Канал был довольно глубоким. Через отверстия в бортах он сообщался с океаном. Таких каналов было несколько. В них из тела плота откачивалась уже использованная растениями удобрительная жидкость. Время от времени это необходимо было делать, чтобы освободить искусственную почву от токсинов, появляющихся в ней в результате жизнедеятельности растений и бактерий. Вода в канале была почти прозрачной, потому что сообщалась с океанской.

— Присмотритесь, — сказал Ли.

Павел всмотрелся и увидел, что по дну канала медленно ползали многочисленные темные предметы, напоминающие огурцы. Ли взял сачок и легко выловил один из них. У него на ладони оказалось странное морское темно-коричневое животное без головы и глаз, 12–15 сантиметров в длину, с мягкими шипами.

— Вот, — оказал Ли, — это трепанг, лучшая пища в Китае. Я думаю, что и самая полезная в мире. Опыт нашего народа установил, что мясо трепанга, помимо его питательных качеств, обладает еще и тонизирующими и вообще целебными свойствами. Так вот, это животное живет в узкой прибрежной полосе моря и питается тем, что находит в иле и песке. Мы в Китае разводим и добываем трепангов много, но их все же недостаточно. Подходящих мест для их разведения не хватает. Я сделал опыт искусственного разведения трепангов вблизи острова-плота. И вот результат.

Ли, бросив трепанга в воду, замолчал и выразительно посмотрел на Павла.

— Все ясно, — ответил Павел. — Пошли к Тане. Посоветуемся с ней.

Таня была в своей обсерватории. Почти четверть комнаты занимало особое устройство, при помощи которого принимались сигналы множества всяких приборов, размещенных в различных частях плота. Сигналы перерабатывались и, преображенные, появлялись на многочисленных циферблатах и лентах-самописцах. В этой комнате можно было узнать о силе ветра, скорости течения, о том, какие движения совершает плот на своих якорях и о многом другом, что могло интересовать только мореведов.

Закончив свои вычисления, Таня повернулась на вертящемся стуле к вошедшим, вопрошающе глядя на Павла, который начал рассказывать ей об опытах Ли.

— Что можно придумать, чтобы улучшить дело развития трепангов на острове? — спросил он.

Таня, не задумываясь, ответила:

— Технически весь остров можно превратить в садок для этих червей. (Ли болезненно поморщился). Но тогда не будет растений.

— Спасибо за исчерпывающий ответ, — сказал Павел. Тон и поведение Тани обескуражили его.

Маленький Ли, видимо, понял все.

— Как похожи женщины друг на друга, — вздохнул он. — Когда они предлагают кому-нибудь дружбу, то им кажется, что они осчастливливают его. Но если случается обратное, то они искренне считают себя оскорбленными. И так всегда случалось даже с лучшими из женщин в последние три тысячи лет.

Павел невольно рассмеялся, хотя ему стало больно; он вдруг почувствовал себя одиноким.

Осмотрев все каналы, они с Ли решили несколько расширить их, создать искусственный песок и ил, насытить их питательным раствором и впоследствии перемешать с остатками растений. Эти каналы решено было заселить также устрицами и гребешком. Таким образом, остров мог давать высокоценное мясо беспозвоночных.

После обеда на остров прилетели Эрнест Хоросайн и Джек Мартен. Они долго гуляли с Таней по острову, а потом попросили Павла побеседовать с ними. Хотя ему и жаль было времени, но он не мог отказать гостям. За ужином завязалась беседа, во время которой Павел рассказал о своих планах.

— Все это замечательно, — оказал Мартен, — но нам бы хотелось кое-что уточнить.

— Пожалуйста, — улыбнулся Павел.

— Видите ли, — заметил Хоросайн, — смысл вашей идеи заключается не только в том, чтобы дать людям много ананасов, риса, пшеницы, плодов и овощей, но дать их с наименьшими затратами труда на единицу продукции, то есть, как говорили в старину, подешевле, а для этого нужно, чтобы «земля» больше давала вам, а меньше получала. Самые большие расходы вы понесете на горючем для атомных котлов. Сейчас на это не обращают внимания, поскольку идет эксперимент, но при появлении множества таких островов это вырастет в проблему. Без энергии ваши острова не обойдутся, а как вы знаете, коэффициент полезного действия гелиоустановок еще мал.

Так вот, Павел Сергеевич, вам дьявольски повезло, вы стали как раз там, где находится, может быть, — величайшая в мире урановая аномалия. Наши геофизические батискафы обнаружили ее как раз здесь. Все данные говорят о том, что подводная кладовая богатых урановых руд находится близко к поверхности дна океана и прикрыта лишь небольшим слоем осадочных пород, которые в некоторых случаях сами ценное сырье. Из этого следует, что нужно организовать бурение и добычу на первое время хотя бы образцов руды. Для этого неподвижная платформа очень удобна. Теперь, я думаю, вам ясно?!.

— Ясно-то ясно, — сказал Павел, — но думаю, что наш первый остров мы оставим в покое. Он ведь весь засажен. На нем не осталось и дециметра свободного. Пока это только зеленая лаборатория, правда, гигантская, и лаборатории не стоит давать промышленную нагрузку.

— Стоит, — решительно оказала Таня. — Как показала Япония, полимеры, подобные нашим, можно получить прямо из морской воды. В ней растворены все элементы. Вопрос только в энергии. Если в нашем распоряжении окажется атомное сырье, то это будет значить, что раз появившийся центр заселения океана в одной точке будет постепенно расширяться без всякой помощи континентов. А это грандиозно!

Глаза Тани блестели, ее лицо раскраснелось. Открывшиеся перспективы, видимо, захватили ее.

— Ну, как? — опросил Мартен. — Теперь вы выделите нам половину острова?

Павел задумался. Потом ответил:

— Пока нет. Нужно эксперимент довести до конца.

— Ну, что ж, — оказал Мартен, — попробуем поговорить с вами несколько позже. Завтра приглашаем вас на прогулку в батискафе.

На следующее утро в корабельный док острова вошел батискаф. С тех пор, как этот остроумный аппарат придумал профессор Пикар, он превратился в весьма сложно оборудованное глубоководное судно, правда, с ограниченным районом плавания. Его основу составляли стальные полые шары, рассчитанные на давление в 15 тысяч атмосфер.

Люди размещались в носовой гондоле, ее лобовая часть, сделанная из особого материала — «просветленной стали» — была совершенно прозрачной. Подводный мир наблюдался на экранах особых электронных устройств — телерадаров, дающих цветное изображение.

Павел не мог воспользоваться приглашением. В этот день он продолжал сложный эксперимент по устранению влияния влажности на рост клеток растений. Этот опыт имел для некоторых культур решающее значение. Работал Павел вместе с Ли, отличавшимся необыкновенным трудолюбием и широтой мысли. Важно было еще и то, что китайцы за свою долгую историю накопили множество наблюдений и приемов в земледелии, которые теперь помогали нашим исследователям в поисках научного решения вопросов.

В десять часов утра Таня и Эрнест Хоросайн уселись в удобные кресла в носовой сфере. Батискаф вздрогнул и выскользнул из дока. Волной его сразу же положило почти на борт, так как в океане штормило. Качка продолжалась недолго. Скоро над головой Тани оказалось не голубое небо, а яркий блестящий полог со светлыми тенями. Такой казалась снизу вода. Под ногами виднелась голубая синь. Это рассеянный солнечный свет поднимался наверх. Вокруг гондолы быстро носились стайки летучих рыб. Они, как колибри в лучах света, блистали разными красками. Иногда Таня видела, как появлялось несколько больших торпедовидных темных тел, стремительно несущихся в воде. То были тунцы, гоняющиеся за летучими рыбами. В большинстве случаев они оставались ни с чем — рыбки расправляли свои крылья-плавники и исчезали за пределами блестящего потолка подводного мира. А один раз перед глазами подводников возникла моментальная, но, видимо, обычная здесь драма. Несколько крупных тунцов гнались за стаей золотой макрели, быстро схватывая некоторых из них. Вдруг откуда-то снизу метнулась серебристая тень, и тотчас в воде появилось красное мутное облако, из которого медленно опускался тунец, рассеченный пополам, а серебристая тень оказалась громадной меч-рыбой.