Только у своего логова - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 9

Они окружили вирма, крича и ликуя, пытаясь ошарашить чудище внезапно обрушившейся мощью.

Но, в конце концов, Уршула был драконом, а не простым хищником. Он яростно принялся топать лапами, рвать когтями, бить хвостом, истошно махать крыльями, и вскоре преимущество нападавших сошло на нет.

Один из рыцарей подался вперёд, выкрикивая приказы. Он поднял высоко над головой меч и призвал остальных рыцарей прикрыть его.

Драконья пасть поглотила весь верхний торс смельчака и сомкнулась. Чудище подняло голову так, чтобы соратникам несчастного была хорошо видна участь своего товарища. Воины выкрикивали его имя в то время, как ноги беспомощно брыкались в предсмертных конвульсиях.

Уршула сомкнул зубы сильнее, и нижняя часть рыцаря беспомощно шлёпнулась на землю. Дракон тряхнул головой и швырнул остатки в свободный полёт. Импровизированный снаряд угодил в ряды сослуживцев. Те, кто на своё счастье оказался проворнее, отклонились в сторону, избежав последовавшего за бронированными останками рыцаря второго заряда кислоты.

Те, кому не повезло, погибли, растворившись в кислоте.

Прежде, чем аплодировать вирму, Женги огляделся, увидев шквал зарядов энергии — зелёных, голубых, фиолетовых — устремившихся в сторону дракона. Победный клич Уршулы превратился в крик боли, когда заряды врезались в чешую, которая не могла защитить зверя от подобных атак.

Дракон заметил волшебников, сгруппировавшихся в устье туннеля слева. Не обращая внимания на удары рыцарей, по-прежнему продолжавших атаковать его по сторонам, Уршула плюнул кислотой вновь.

Камни вокруг магов зашипели и с треском полопались, однако троица осталась нетронутой. Один, всё же, поморщился от боли, но, тем не менее, смог подключиться к очередному артиллерийскому выстрелу своих товарищей.

Опасаясь, что дракон будет повержен слишком быстро, Женги решил, что пора вмешаться.

Однако Уршула поднял задние ноги и яростно замахал крыльями. В воздух поднялся винегрет из пыли, монет и камешков, и устремился в сторону волшебников. Большого вреда это им не причинило, однако помешало колдовать дальше — и что более важно, понял Женги, снаряды проникли сквозь магический щит.

— Превосходно, — приветственно произнёс Король-колдун.

Реакция дракона не удивила сэра Донегана. Обученный самим Гаретом Драконоборцем — человеком, честно заработавшим такое прозвище, — Донеган разработал атаку в четыре фазы: первая — выстоять против смертоносного кислотного дождя чудища; вторая — организовать собственно нападение; третья — создать магическое препятствие, предназначенное для того, чтобы отвлечь дракона от завершающей, и самой главной, смертельной фазы.

Рыцари Донеган и Бевель сидели на лошадях в туннеле, ожидая реакции дракона. Когда он встал на дыбы, они пришпорили скакунов. Опустив копья, двое опытных воинов обогнули магическую защитную стену каждый со своей стороны, после чего заново объединились и обрушились всей мощью на ничего не подозревающего дракона.

Несясь бок о бок, они целились в живот, самое слабое место в естественной броне зверя. Используя вес могучих скакунов, напиравших вперёд, и заклинания, наложенные на наконечники копий, оружие пронзило твёрдую чешую и вошло глубоко в мягкие внутренности чудища.

Дракон взревел и опустился на все четыре лапы. Однако Донеган и Бевель не стояли на месте. Они развернули скакунов, оставив копья в животе чудища. Бывалые рыцари синхронно вытащили из-за спин мечи. Палаш Бевеля запылал огнём, повинуясь безмолвной команде хозяина, а в это время Донеган вынул двуручный меч, сверкающий внутренним магическим светом. Когда на него опустилось крыло дракона, Донеган крепко стиснул ноги и нанёс колющий удар, сжав оружие обеими руками. Зверь снова взвыл и попятился назад.

Находящемуся с другого бока Бевелю повезло меньше, и хотя он нанёс сильный рубящий удар, крыло задело его и сбило с лошади. Рыцарь распластался на земле.

— Ко мне! — крикнул Донеган своим людям, и те, кто был в состоянии биться, не замедлили исполнить команду.

Дракон повернулся к нему лицом, и Донеган едва не свалился в обморок, подумав, что находится от смерти близко, как никогда.

Но тут снова ударили волшебники, голову чудища поглотил огненный шар, и в его пламенеющем ореоле растворился шквал магических снарядов.

Донеган использовал этот момент для новой атаки. Спешившись и послав коня шлепком прочь, он взял меч в обе руки и полоснул по грудным пластинам чудища. Вокруг слышалось ликование воинов, неистово атакующих монстра.

Зверь был ранен, он еле держался на ногах.

— Кончайте с ним! — закричал сэр Донеган, полагая, что победный миг не за горами.

Однако дракон развернулся, одновременно взмахивая хвостом. Донегана и других рыцарей с силой швырнуло на пол. Воины попадали, скрежеща железом о камни.

Командир попытался подняться. Шлем перекосило набок, мешая обзору, меч вылетел из ладоней. Ему пришлось повозиться какое-то время, прежде чем чья-то рука ухватила его за плечо, давая опору.

Он поправил шлем и увидел ухмыляющуюся и кивающую Мэрилин. Она протягивала ему его меч.

— Кончай с ним, — сказала она.

Женги наслаждался зрелищем. Его поражала подготовка и стойкость солдат; мало кто мог продержаться так долго против разъярённого змея.

Впечатляла также выносливость и неистовство Уршулы.

Но дракон был серьёзно ранен, и Король-колдун это понимал. Одно из пронзавших его брюхо копий выпало, из отверстия хлынула кровь — не было сомнений, что наконечник другого копья был глубоко всажен во внутренние органы чудища.

Волшебники начали новую атаку, снова устремился к цели шквал огненных шаров и магических снарядов.

Женги явился сюда, чтобы уравнять шансы, однако с удивлением обнаружил, что его силы нужны Уршуле, а не людям. Он не мог позволить, чтобы победа далась им так легко.

Король-колдун скользнул обратно в трещину в стене.

— Теперь огнём, — сказал Фистикус своим товарищам. — Когда вирм поднимет голову, стреляйте огнём. Он поглотит его.

Тройка волшебников приготовила заклинания.

— Раз, — начал отсчёт Фистикус, — два …

— Три, — раздался скрежещущий голос за спинами магов.

Женги наблюдал, как они напряглись, и ухмыльнулся, представив выражения их лиц. Но он не дал себе отвлечься и приготовил пустить в ход своё любимое заклинание.

Волшебники резко развернулись, подставив лица прямо под неожиданный шквал переплетающихся разноцветных лучей.

Фистикус вскинул руку, закрывая глаза, волшебника по левую руку от него поглотило голубым сиянием. Несчастный, ослеплённый нестерпимым сиянием заклинания Женги, пытался закричать, но кожа стала тверда как камень, и он застыл на месте с раскрытым ртом.

Фистикуса поглотило фиолетовое пламя, и он исчез, просто исчез, переместившись из Главного Материального Плана в случайную точку мультивселенной, хотя это позволило избежать участи правого мага, которого на месте испепелило мощным разрядом молнии. Разряд пронзил место, на котором только что стоял Фистикус, и врезался в окаменевшего мага. Твёрдый камень, в который тот превратился, взорвался под натиском удара молнии, разлетевшись на мелкие кусочки.

Волшебника, получившего первый разряд молнии, осветило новой вспышкой.

Поверженный и практически мёртвый, он всё же умудрился собрать остатки энергии для финального крика агонии, и его окутало красное свечение, превратившееся в ревущее пламя.

Он даже не мог кататься по полу, и лежал на месте, тело несчастного было объято огнём.

Женги издал скрежещущий вздох и покачал головой.

— Где твоя благодарность, дорогой Уршула? — прошептал он и повернулся к дракону и битве. Он понял, что его вмешательство не осталось незамеченным.