Стратегия обмана. Трилогия (СИ) - Ванина Антонина. Страница 130

   - Хороший вопрос, если речь идёт о потомственном искателе эликсира вечной жизни, не правда ли? Фортвудс уже год бьётся над загадкой этих фотографий, пытаясь понять, что же такого произошло в жизни Пауля Метца, что на каждом фото рядом с ним появляются всё новые женщины? Лично моя версия такая: были у отца дочери близнецы, - сказал полковник, указав на одно фото в руках Сарваша, и тут же перешёл к другому. - Потом отец женился на молодой красавице Лили и дал ей свою фамилию, отчего одна из дочерей рассорилась с отцом и потому на фото рядом с мачехой присутствует лишь одна из близнецов. А вот на следующей нет и её, зато там есть Гольдхаген и, видимо, тот, кто ей эту фамилию дал. - Он указал на молодого темноволосого мужчину, что стоял рядом с Алекс. - Я проверял архивы Мюнхена, по всем данным, это Даниэль Гольдхаген, ученик и ассистент доктора Метца. Видимо они были очень близкими людьми, раз запечатлены на одном, почти семейном, фото, а теперь покоятся на одном кладбище в соседних могилах. Не верю в совпадение что, у одного доктора своя альваресса, у его ассистента другая. Это слишком странно. Либо Лили и Алекс были в сговоре, когда входили замуж за этих людей, либо, они им вовсе не жены, и я даже не хочу думать, почему они приняли чужие фамилии.

   - Полагаете, до знакомства с Метцем и Гольдхагеном Лили и Александра были смертными женщинами?

   Полковник только покачал головой.

   - Об этом можно было бы разузнать от дочерей доктора Метца, но вряд ли они ещё живы, а найти их теперь и вовсе нереально.

   - Господин полковник, - возразил Сарваш, - даже мы с вами не знаем, как стали альварами и никто на поверхности не знает. Даже профессор Книпхоф бы не узнал, не говоря уже о его внуке.

   - Однако Книпхоф вплотную интересовался альварами. После вашего неосторожного поступка, когда вы попались ему на глаза, между прочим.

   - Да ну бросьте, я-то тут при чём?

   - При том, что профессор Книпхоф говорил мне, что присутствовал на вашем вскрытии в морге.

   Сарваш озадаченно посмотрел на полковника:

   - Что вы такое говорите, меня ещё никогда не резали в морге.

   - Ну не резали, так осматривали. Главное он вас видел и мёртвым и живым и в могиле и снаружи около неё. С тех пор у Книпхофа в голове явно что-то перемкнуло. Он ведь меня вычислил, так и сказал, что я бессмертное создание. А потом его внук то ли нашёл себе такую же вечноживущую, то ли самостоятельно переродил её в таковую. И для своего ассистента тоже. Не знаю, как всё было на самом деле. Надо искать их обеих - и Лили Метц и Алекс Гольдхаген - и спрашивать, почему они представляются не своими фамилиями.

   - Знаете, господин полковник, - произнёс Сарваш, глядя на фотографии, - только не смейтесь, но мне кажется, что эти две справные девушки-близнецы и есть Александра с Лили. Потому на одной фотографии Лили и одна из близнецов, а на другой только Лили и Александра. Я, конечно, не физиономист, но если представить, что девушки похудели, сменили прическу, макияж и прочее, что делают женщины, то в принципе, основные черты лица претерпели не самые сильные изменения.

   - Мне уже высказывали такую версию, - холодно заметил полковник, - но этого не может быть.

   - Почему?

   - Потому, что из-за альваризма нельзя измениться до неузнаваемости. Вот вы сейчас выглядите так же, как и до перерождения?

   - Так.

   - Я тоже. Ни старше, ни моложе, ни худее, ни толще, даже седые волосы, какие успели появиться, так до сих пор у меня и остались. К вашему сведению, альвары не могут поменять цвет волос. Одна кровопийца недавно выходила от нас на свободу. После реабилитации она снова стала шатенкой, какой и была. Но она насмотрелась на фортвудских дам и вдруг изъявила желание остаться платиновой блондинкой, какой была в темноте. Эту её блажь, конечно, выполнили, но блондинкой она походила недели полторы, потому что даже после осветления перекисью волосы у неё постепенно потемнели до натурального оттенка. В медицинской лаборатории заинтересовались, изучили этот вопрос и выяснили, что чешуйки в альварских волосах краску не удерживают. Не могла Лили быть сначала русой или что-то в этом роде, по черно-белой фотографии сложно понять, а потом стать жгучей брюнеткой. Так не бывает и наука это подтверждает.

   - Зачастую и наука ошибается, - заметил Сарваш. - Я просто вспомнил, Лили говорила, что у неё есть сестра-близнец по имени Александра, сейчас они в ссоре и не виделись много лет. Причём Лили на словах описала мне именно Александру. Когда я встретил её в Швейцарии, я ведь даже не подумал, о словах Лили, не сопоставил их с увиденным. Я-то думал, раз у Лили Метц есть сестра, то и звать её должны Александра Метц. Это-то меня и сбило с толку. А теперь, когда вы показали мне эти фотографии, я вижу единственно возможный вариант событий. Близнецы Метц как были, так и остались, и будут жить вечно. Почему у них изменилась внешность и фамилии, этого я не знаю. Что такого произошло при перерождении, тоже не имею ни малейшего, но ведь соблюден основной баланс - близнецов нельзя разлучать даже в смерти.

   - Ну не знаю, - произнёс полковник, - забирая фотографии, - это ведь даже не научная фантастика.

   - Когда Лили Метц выйдет на контакт, обязательно сообщу ей, чтобы связалась с вами.

   - Благодарю за сознательность.

   - Не стоит. Это ведь и в моих меркантильных интересах. Проясните вопрос с Лили, может, найдете мне Александру.

   Полковник насупился:

   - Ещё не передумали?

   - С чего вдруг?

   - Конференция ОПЕК, Сарваш. Есть хоть какое-то злодеяние в этом мире, которое вызвало бы в вас омерзение к этой женщине?

   - Омерзение? Вряд ли. Скорее наоборот. Не у каждой женщины хватит духу взять в заложники больше полусотни человек. Это ведь редкий сплав мужества и безрассудства.

   Полковник только безнадежно вздохнул:

   - Если ваша версия про близнецов верна, то Алекс Гольдхаген носит фамилию мужа. Вас это не смущает?

   - А должно?

   - Альваресса никогда бы не стала носить фамилию очередного мужа, если бы он так сильно не запал ей в душу.

   Сарваша и это замечание не смутило:

   - Знаете, господин полковник, я общался с Александрой дольше вашего. Она не производит впечатления женщины, которая хоть один день могла бы быть за кем-то замужем. Не тот характер.

   - А если характер с течением времени просто изменился?

   Сарваш пожал плечами:

   - Вы сами сказали, тот Даниэль Гольдхаген давно мёртв.

   На этом они и расстались. Начинался рабочий день, к Банку Амвросия начали подходить люди, растерянно оглядываясь по сторонам и встречая кругом разоблачительные надписи о Роберто Кальви.

   Полковник Кристиан отправился на автовокзал, чтобы успеть на утренний междугородний рейс на север, до Беллано, городка, что лежал на берегу озера Комо и у самого подножия Бергамских Альп. Здесь его уже ждали Найджел Флетчер из агитотдела, ответственный за снабжение Ивлин Сессил и тридцатишестилетний Хейман Грэй, бывший помощник секретаря в британском посольстве в Риме, ныне служащий международного отдела Фортвудса. Их совместная операция по спуску в Гипогею должна была начаться этим вечером.

   За десять лет, что сэр Майлз пробыл главой Общества, в Фортвудсе наметилась удручающая тенденция - для окончательного принятия любого решения требовалось долгое время и хорошее настроение сэра Майлза. Потому больше года понадобилось Фортвудсу для отбора кандидатов в переговорщики с под-Альпийской конфедерацией и формирования оперативной группы. А сколько было споров и согласований места дислокации, объемов экипировки, и чуть ли не каждый этап обсуждения либо срывался самим сэром Майлзом, либо саботировался уставшими от всего этого главами отделов. Как следствие - начало переговоров с Гипогеей всё откладывалось и откладывалось, а служащие всё свирепели, а в итоге и вовсе наплевали на всё и самоустранялись.

   Кандидатурой Хеймана Грэя как представителя международного отдела, полковник Кристиан был крайне недоволен, но чтобы ещё больше не затягивать со спуском, он вынужден был сдаться. Для Грэя потребовался ускоренный курс подготовки к подземному спуску, так как ранее он не бывал даже в под-Лондоне. Полковнику же потребовалось переобучение, ведь в последний раз он лично участвовал в "спелеологической экспедиции" больше пятнадцати лет назад. Присутствие начальника отдела на таком ответственном задании вовсе не требовалось, но опыт и возможности альвара, единственного вечноживущего, кто работает на Фортвудс, не оставляли полковнику выбора - отпускать самостоятельно в Гипогею простых смертных он не мог.