Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина. Страница 28

Она не сказала Шеймасу к кому и куда уезжает из города, только пообещала, что скоро вернётся. Пройти мимо патрулей вояк было не так-то сложно, всё-таки в трёх лагерях её хорошо обучили незаметно прорываться через окружение. Сесть на междугородный автобус посреди шоссе тоже удалось без проблем. Тревожно стало только на подъезде к Белфасту — армия добралась и туда. Пришлось проезжать через блок пост и показывать документы. Для себя Алистрина уже решила, что покидать Белфаст будет обходными путями.

Сам город произвёл не неё неизгладимое впечатление. То, что происходило здесь не шло ни в какое сравнение с Дерри: на каждом шагу баррикады из пустых металлических бочек, перевернутых грузовиков, скелеты сожженных полицейских автомобилей, разбитые окна домов и витрины магазинов. Здесь всё началось, как и в Дерри, но с Оранжистского парада месяцем раньше. Сейчас же запад Белфаста контролировала британские военные, восток — Ирландская республиканская армия.

— Вас нет в Богсайде и даже Дерри, — с ходу заявила Алистрина в штабе ИРА.

Благодаря связям с активистами многочисленных комитетов она знала, куда и к кому идти. В штабе о ней тоже знали.

— Обороной Богсайда занимаются вчерашние пацифисты, — продолжала излагать Алистрина. — Лоялистские твари спалили вчера целый католический квартал и всем плевать. А всё, что смогли мы, так это подпалить парочку полицейских униформ. Это не дело, парни. Если вы до сих пор диспутируете с дублинцами о марксистском пути борьбы за лучшую жизнь, тогда самое время выкидывать белый флаг и сказать англичанам: «Извините, мы вчера плохо себя вели».

Командующий бригады внимательно выслушал её жесткую речь, смерил Алистрину оценивающим взглядом и закурил.

— Мне уже звонили, рассказали о тебе и рецепте Че Гевары. Умно для безработной санитарки.

— Я сейчас в таком состоянии, что если мне дать автомат, я, не раздумывая, выйду на улицу и перестреляю всех солдат, которых встречу.

— Если раньше они не пристрелят тебя.

Алистрина звонко рассмеялась.

— Пускай, — ухмыльнулась она, — у меня крепкое здоровье.

Командующий снова смерил её взглядом и заключил:

— Дублинцы не дадут нам оружия, потому что всё, что они умеют, это теоретизировать и размышлять о политической борьбе. Может для них на республиканском юге это и приемлемо, но мы уже послали к чёрту всю их марксистскую чушь. Это палестинским мальчикам и девочкам можно называть себя марксистами и угонять самолеты. Нам сейчас не до громких поступков. В Белфасте началась гражданская война.

— Можно подумать, в Дерри её нет, — ухмыльнулась Алистрина.

— Вчера полиция убила здесь ребенка. Из пулемета на бронетранспортере. Протестантская полиция зверски убила католического мальчика. Лоялисты врываются в дома католиков, устраивают погромы и выгоняют людей на улицу. Это лоялисты подкладывают бомбы у электростанций и водопровода. Пока в городе стоит британский полк, есть надежда, что произвола полиции и лоялистов станет меньше.

Алистрина только покачала головой.

— Прости, командир, но ты дурак, раз надеешься на честную игру. Кто тебе сказал, что британская армия будет гарантом спокойствия в Ольстере? Королева? Премьер-министр? Ты, что малое дитя, чтобы им верить? Что-то вчера армия не очень-то рвалась наводить справедливость, когда в Дерри подожгли Бомбей-стрит. Даже тушить не помогали. Потому что они такие же протестанты, как и лоялисты с местной полицией. Случись ещё одна стычка, угадай, на чьей стороне выступит армия.

— Ни на чьей — каменным голосом произнёс командующий бригады, — у них есть приказ, и они его обязаны придерживаться.

— Значит, ты веришь тем, кто отдает приказы? А почему бы им не дать такой простой приказ: «Давите ирлашек»?

— Чего ты вообще от меня хочешь? — не выдержал командующий.

Алистрина тут же изложила свои требования:

— Я простая ирландская женщина. Всё, что у меня есть, чтоб защитить свою честь и жизнь в моем городе, это кухонный нож. Я прошу тебя, командируй в Дерри бойцов, организуй в нашем городе партизанскую ячейку для сопротивления оккупационной армии. Поверь мне, не пройдет и полгода, как она действительно понадобится. Британская армия никогда не была сообществом альтруистов. Они вообще не видят людей ни в ком, кроме самих себя, ни в ирландцах, ни в индусах, ни в неграх. Англичане — враги на нашей земле. Как триста лет назад колонисты выгоняли наших предков жить на болото, так и сейчас они поступят с нами.

— Вот что, девочка, — наконец ответил ей командир, — езжай-ка домой, выходи замуж за своего Шеймаса, рожай ему детишек и выброси из головы всю эту воинственную чушь. Ты перечитала книжек по истории, а тут тебе реальная жизнь.

И Алистрина вернулась домой ни с чем. Командующий белфастской бригады ИРА оказался молод и глуп, чтоб понять очевидное или хотя бы вспомнить историю своего народа и осознать, что пощады от англичан ждать смертельно опасно. А она… для него она «девочка», как и было сказано. Её опыта для него не существует, он в него просто не верит.

На следующий день под вечер в квартиру Алистрины ворвалась полиция.

— И что вам угодно, господа?

Видимо застать квартирантку на месте они не рассчитывали, ибо из Белфаста Алистрина уехала, минуя армейский блок-пост и проверку документов.

Трое в форме без лишних слов начали сваливать её вещи с полок и вытряхивать содержимое ящиков из шкафов.

— Это называется обыском? — с сарказмом вопросила она и, покачав головой, закурила — однако…

Полисменам её невозмутимость не понравилась. Им явно хотелось видеть страх и трепет. Один из них тут же с нескрываемым раздражением вырвал из её губ сигарету и растоптал.

Завели служебную собаку. Нахрапистая овчарка вместо того, чтобы громко лаять и пугать всё живое, нервно прижала уши, попятилась к выходу и жалобно заскулила.

— У-тю-тю, какой милый волкодавчик, — весело засюсюкала Алистрина, увидев вполне ожидаемую реакцию животного на её кровопийскую персону. Видимо, как и все её собратья, собака учуяла что-то неладное.

Полисмен как не пытался, но не смог затащить собаку в квартиру. Алистрина сделала вид, что хочет помочь и подошла ближе. Овчарка сорвалась с поводка и с протяжным воем рванула прочь, и полисмен вслед за ней.

Троица вандалов при исполнении покинули квартиру без всяких вопросов и разговоров, просто вышли вон и направились шерстить другие квартиры.

А на следующей неделе в условленном тайнике Алистрина нашла шифровку — первое ответное послание за целый год, что она провела в Ольстере. Алистрина — Алекс — Кастор-573 даже растерялась от неожиданности. Куратор назначил ей встречу. Значит, Джейсон вернулся. И это было по-настоящему хорошим известием, самым лучшим за последний месяц. Да, у неё теперь есть Шеймас, но, стало быть, Джейсон был для неё не просто дарителем крови, раз сердце забилось чаще.

Встреча была назначена днём на квартире в Вотерсайде. Идти туда не так далеко, всего-то минут пятнадцать-двадцать пешком. Да вот только это протестантский район. Алистрине пришлось потратить два часа на обход города вокруг, чтоб запутать свои следы и прибыть в условленную точку без всяких подозрений со стороны прохожих о том, что она католичка из того самого «Свободного Дерри».

Алистрина вошла после условного стука. В квартире был не Джейсон. Какой-то плюгавенький невысокого роста с залысиной мужчинка тридцати лет с ходу радостно произнес:

— Приветствую бесстрашного борца за свободу. Ты меня удивила, правда. Отметка о въезде в Белфаст есть, о выезде нет. А на постах Дерри тебя и вовсе не было. Поздравляю, великолепно.

Он указал ей на стул. Алистрина осторожно обошла комнату, прежде чем сесть.

— Было бы великолепно, — наконец ответила она, слегка взволнованным голосом, — если б я и вовсе не попалась на глаза военным.

— Это ты верно подметила. Правильно делаешь, что критикуешь саму себя. Это будет весьма полезным на будущее.

Алистрина пресекла этот поток слащавой похвалы, грубо спросив: