Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина. Страница 59

А дело обстояло так. Один американец заказал легкий пятиместный вертолет для аэрофотосъёмки в окрестностях Дублина, и попросил пилота в назначенный день и час приземлиться на поле, чтобы загрузить оборудование и лететь дальше. На поле пилота встретили два вооруженных человека в масках и убедительно попросили выполнить все их требования. Не зарегистрировав рейс, не сообщив диспетчерской службе о полёте, все трое, ориентируясь по железнодорожным путям, полетели к тюрьме Маунтджой. Вертолёт сел во дворе тюрьмы, в то время как заключенные были на прогулке и смотрели футбольный матч по вынесенному во двор телевизору. Никто из надзирателей не удивился появлению вертолёта — наверное министр обороны прилетел для инспекции, обычное дело. Когда надзиратели опомнились, было уже поздно — заключенные как по команде напали на охрану во дворе, а трое арестантов из ВИРА без всяких препятствий сели на борт. Вертолёт поднялся в воздух, и лишь один надзиратель в истерике кричал: «Закройте ворота! Закройте эти чертовы ворота!». Вертолет сел на заброшенном ипподроме, оттуда беглецов забрали на загодя угнанном такси. Двадцать тысяч полицейских и солдат ринулись на поиски беглецов, но безуспешно.

Тем временем Туми успел дать эксклюзивное интервью западногерманскому «Шпигелю», а ВИРА — выпустить официальное заявление: «Трое республиканских заключенных были спасены специальным подразделением из тюрьмы Маунтджой. Операция завершилась безоговорочным успехом, спасенные в безопасности, несмотря на массированную охоту со стороны сил независимого государства Ирландия».

Радости в католическом Белфасте не было предела, в лондонской бригаде тоже. Вот только командир Туми на пост начальника штаба не вернулся, оставшись в бегах. Приказ из Белфаста о возобновлении работы лондонской бригады пришёл только через полтора месяца вместе с распоряжением отправить Алистрину в Манчестер за очередной партией взрывчатки.

То, что новоприбывший командир лондонской бригады мало что понимает в акциях устрашения, Алистрина узнала из газет, где чуть ли не каждый день сообщалось, что в Лондоне в очередном почтовом офисе в отделе сортировки взорвалась очередная бомба, так и не дойдя до адресата.

Потом были взрывы в пабах и полицейских участках, и всегда с ранеными. А потом наступило Рождество и всё стихло. Пока Алистрина курсировала из Манчестера в Лондон и обратно, лондонскую бригаду едва не накрыла полиция. Пришлось спешно сворачивать дела и разъезжаться по стране.

Всё-таки под началом Алистрины не до конца организованная сеть могла успешно наводить ужас на лондонцев целых два месяца. Под руководством нового командира реорганизованная бригада не продержалась и одного.

Алистрина и Дарси вернулись в Белфаст — из шума и блеска столичной жизни в полувоенную серость оккупированной провинции. Приказ начальника штаба был недвусмысленным: не светиться, не лезть, не болтать, стать образцовыми и тихими горожанками, вспомнить, что такое ирландский говор и приберечь свой опыт до лучших времен.

Тогда-то и навалилась беспросветная тоска. Алистрина не знала, куда себя девать, чем заняться, о чём думать. Ирландия совместно с Британией запланировала некое соглашение о разграничении полномочий в Ольстере и создании трансграничного Совета Ирландии, и руководство ВИРА посчитало, что вооруженную борьбу стоит свернуть до минимума, и ограничиться лишь перестрелками с армией. Но Алистрину не допускали и до этого.

Целыми днями она пролеживала в постели, в которой даже не спала, просто валялась, перекатываясь с одного бока на другой. Есть было не надо, читать или смотреть телевизор не хотелось. Оставалось только изучать сетку на растрескавшемся потолке.

— Ну, не лежи, — пыталась ободрить ее Дарси. — Не лежи, пойдем гулять.

— Там патруль, — монотонно отвечала Алистрина.

— И что? — беззаботно произнесла та, — Мы же гражданские.

— В прошлом году женщину пристрелили во время досмотра, — апатично заметила Алистрина. — Она тоже оказалась гражданской.

Дарси запрыгнула в кровать и заставила её подвинуться.

— Ну что с тобой, подруга? Почему все время грустишь?

— Безделье.

— Так делай что-нибудь.

— Что?

— Не знаю, придумай.

— Не получается.

С полчаса они лежали в полной тишине, а потом Дарси обняла её за плечи. Алистрина ответила тем же, обвив рукой шею своей дарительницы, машинально считая удары пульса. А потом она ощутила теплоту дыхания на щеке и робкий поцелуй.

— Я не поняла, это что сейчас было? — тут же выйдя из полусонного состояния, спросила Алистрина.

— А как ты думаешь, что? — загадочно спросила Дарси.

Алистрина на всякий случай отстранилась и завернулась в одеяло.

— Понятия не имею. Может у тебя от безделья тоже крыша поехала?

— А может я в тебя влюбилась?

Алистрина продолжила отползать на край кровати, поняв, что лежит под одеялом только в майке и трусах.

— Дарси, если это шоковая терапия, то ты победила — я взбодрилась.

— А хочешь я ещё раз тебя поцелую? — спросила Дарси и с грацией кошки поползла в её сторону.

— Дарси, мы же с тобой два года знакомы, — начала уговаривать её Алистрина, — ты же не такая.

— А ты какая? — понизив голос до эротического шепота, спросила она.

— Если это актерские штучки, — пришла ей в голову спасительная мысль, — то кончай этот хоррор, ты меня до смерти напугала.

— Вспомнила актерские курсы? Я тоже помню. Особенно как ты переодевалась в мужчину, и обнимала меня в Херродсе, а все смотрели и думали, что мы молодожены…

— Это было один раз и для дела.

— Но ты была такой убедительной, — и Дарси подползла совсем близко, тяжело дыша, — такой властной, с тех пор я только и хочу отдаться тебе.

Алистрина в ужасе дернулась в сторону и свалилась с кровати, больно ударившись локтем. Не успела она опомниться, как поняла, что Дарси прыгнула сверху и уже лобзает её шею. Одним уверенным рывков Алистрина отбросила её в сторону и поднялась на ноги:

— Лучше найди себе мужика и трахай его, а не мои мозги!

— Ты моя мачо, — подобострастно продолжала Дарси, глядя на неё снизу вверх. — Да все мужики тебя боятся, потому что чувствуют твое мужское начало. И я чувствую.

— Дарси, ты совсем дура? Если у меня не видно вторичных половых признаков, — она машинально провела ладонью вдоль плоской груди, — то первичные точно есть.

— Покажи.

— Да пошла ты!

Это был первый раз, когда они поссорились. Вернее обиженной себя считала Алистрина. Она надеялась если не на извинения, то хотя бы на то, что половой психоз у Дарси скоро пройдет. Алистрина не разговаривала с ней ровно до тех пор, пока слабость в теле не дала о себе знать — настал день забора крови. Она принялась искать медицинские иглы, которые всегда хранила в шкафчике в ванной и которыми начала пользоваться ещё с Шеймасом. Но ни одной иглы не оказалось на месте. Если это был намёк, то Алистрину он не сильно порадовал.

— Дарси, — впервые за неделю заговорила с ней Алистрина, — если ты больше не хочешь давать кровь, то могла бы просто сказать. Я бы успела найти кого-нибудь другого.

— Кого? — с лёгкими нотками ревности, спросила она.

— Чёрт возьми, не знаю, но пришлось бы искать. Это не игрушки, Дарси, не приму сегодня, завтра мне будет хуже. Это болезнь, понимаешь?

— Болезнь, которая заставляет не пить, не есть и не спать? — с ехидством в голосе, Дарси пошла в наступление, — Эта болезнь заставляет быть очень умной, ловкой и предвидеть многие события?

Алистрина только помотала головой. Рано или поздно такие вопросы должны были прозвучать. Но почему так не вовремя?

— Последнее вообще не в тему.

— Разве? А по-моему это самое важное.

— Это достигается годами тренировок и приобретением опыта.

— А сколько тебе лет?

— А не скажу.

— Это какая-то магия крови? — не отставала Дарси, — колдовство?

— Ага. А ещё я эльфийка, поднялась на грешную землю из холма и теперь жду, когда сородичи заберут меня на запад в страну вечной юности. Дарси, кончай эту ерунду. Нет, так нет.