Вирус смерти - Фаенко Павел. Страница 22

По взмаху руки сержанта двое находившихся поблизости охранника резко сорвались с места и в четыре прыжка оказались у шлюза, встав на одно колено и направив стволы автоматов в темный проем двери.

Бронированная крыша транспортера медленно поднялась, и капитан Рассел грузно спрыгнул на пол. Подойдя к воротам, он поднял руку с транслятором и прокричал:

— Если у входа в шахту есть кто-то живой, бросить оружие и выйти с поднятыми руками! Даю двадцать секунд, после чего открываю огонь на поражение!

Время шло. Часы медленно тикали в груди солдат, которые до боли в глазах смотрели в темное пространство шлюзовых ворот, откуда медленно выплывали густые облака дыма.

— Огонь! — скомандовал капитан.

Две гранаты полетели в черную дыру, сопровождаемые плотным свечением трассирующих пуль. Взрывы прозвучали почти одновременно, осветив безжизненное пространство шлюза. Но даже этих коротких вспышек огня было вполне достаточно, чтобы заметить части человеческих тел, разбросанные по всему полу шахты и теперь уносимые новыми взрывами.

— Отставить! — рявкнул Питер. — Сержант, заводите людей попарно внутрь. Рядовой Барни, Вы остаетесь здесь и будете охранять наш тыл.

— Но сэр! — запротестовал Джим. — Почему именно я?

— Это мой приказ, идиот! — взорвался капитан Рассел, недовольный возражениями нахального новичка. — И не вздумай покинуть пост, расстреляю без трибунала!

Оставшись в шлюзе один. Джим первым делом выключил микрофон. После этого он дал волю своему языку, посылая командира в такие заоблачные дали, откуда он уже никогда не смог бы вернуться на грешную землю.

Еще бы!

Его, опытного солдата, владеющего боевыми искусствами и способного стрелять не только на звук, но даже на запах, оставили сторожевым псом у входа в эту грязную клоаку, в то время как другие смогут показать себя в бою.

Он ругался сложной многоэтажной бранью и даже пару раз ударил ногой по каменной стене рядом с входными воротами шлюза.

Какая-то крупная тень промелькнула за его спиной, но Барни даже не заметил ее, убитый нанесенным ему оскорблением. Автомат болтался у него на шее, а пальцы рук сжимались в кулаки, которыми он больше всего на свете хотел бы сейчас отдубасить ненавистного ему капитана.

Джим у же выплеснул большую часть своих эмоций и, взяв автомат, хотел повернуться к броневику, когда его голову в гермошлеме обхватили чьи-то сильные руки…

Отряд медленно продвигался вперед, разглядывая кошмарную картину сражения. Капитан Рассел замыкал шествие, изо всех сил пытаясь побороть приступ рвоты. Впервые в жизни он увидел, что может натворить взрыв мощной гранаты, которая попала в толпу людей. В этой кровавой каше с еще поднимающимися от останков теплыми испарениями, отчетливо видимыми в лучах фонарей, было практически невозможно разобрать, кто перед ними находится.

— Господи Боже! — воскликнул потрясенный сержант. — Такое впечатление, словно здесь поработала гигантская мясорубка…

— И мы еще пару гранат добавили! — прошептал кто-то из рядовых.

Прямо перед ними возникла небольшая пирамида из обрывков скафандров, гермошлема с разбитым стеклом пары торчавших космических башмаков и поблескивающего автомата с сильно погнутым стволом. И все это было увенчано выступающей из кучи окровавленной рукой в порванной перчатке, из которой выглядывали голые полусогнутые пальцы.

Капля крови упала откуда-то сверху и медленно растеклась по мертвому запястью. Сержант поднял голову и увидел свесившееся с подвесного мостика тело охранника, изрешеченное множеством пуль.

— Проклятье! — выругался Каминский и повернулся к стоявшему в семи ярдах капитану. — Чтобы здесь ни произошло, сэр, мы сильно опоздали…

Его слова потонули в грохоте мощного взрыва. Потолок шахты вспыхнул багровым пламенем и грудой камней обрушился вниз, засыпав двоих солдат. Остальные вместе с сержантом были отброшены взрывной волной и повалились друг на друга.

Все дальнейшее произошло в считанные мгновенья.

Капитан Рассел, устоявший при взрыве на ногах, развернулся и, выронив автомат, бросился к выходу. Он успел пробежать не более десяти ярдов, когда за его спиной раздался еще один сильный взрыв, бросивший его наземь. Уже падая, он повернул голову и с ужасом заметил, что места, на которое рухнули люди его отряда, больше не существует. Вместо них на полу возвышалась, осыпаясь камнями в облаке взметнувшейся пыли, огромная куча булыжников.

Питер закончил падение, стукнувшись гермошлемом об острый камень, выступавший из пола шахты Прозвучал звон разбитого стекла. Воздух вышел из замкнутого пространства скафандра, и наступило удушье. Рассел перевернулся на спину, ничего не видя вокруг и пытаясь вдохнуть сильно разреженную холодную атмосферу в разрывающиеся от внутреннего давления легкие. Затем он поднялся на колени и обхватил гермошлем руками, расстегивая его капризные замки нервно дрожавшими пальцами.

«Если я смогу его снять, то можно будет отсоединить воздушный шланг и взять его прямо в рот. — сообразил капитан. — Я должен спешить, пока не потерял сознание! Барни не мог не услышать такого сильного взрыва. Он прибежит на помощь! Нужно только снять с себя этот проклятый гермошлем, чтобы продержаться еще пару минут и у спеть добраться до броневика…»

Что-то ударило Питера в живот и он почувствовал, как его внутренности вывалились наружу через образовавшуюся скафандре дыру. Он ощутил острую боль и нестерпимый жар, который разлился по всему телу и лишил его способности сопротивляться.

Сильные руки встряхнули капитана и, сорвав гермошлем, схватили его цепкими пальцами за шею, постепенно усиливая хватку. Разноцветные пятна поплыли перед глазами Рассела, и он услышал над своей головой незнакомый хриплый голос:

— Твоя быстрая и легкая смерть зависит от того, как скоро я получу интересующую меня информацию…

Вот уже двое суток Александр находился в секторе «Д» совершенно один. Никто не приносил ему еду и не выводил по вечерам на прогулку.

Стюарта не пугало само одиночество, но его невыносимо терзал голод, скручивая желудок и отдавая ноющей болью во всем теле. Водопроводный кран с капающей из него питьевой водой стал единственным предметом, который все еще поддерживал контакт с остальным миром за прутьями решетки. Несколько раз Александр пытался привлечь к себе внимание, нажимая кровавой каше с еще поднимающимися от останков теплыми испарениями, отчетливо видимыми в лучах фонарей, было практически невозможно разобрать, кто перед ними находится.

— Господи Боже! — воскликнул потрясенный сержант. — Такое впечатление, словно здесь поработала гигантская мясорубка…

— И мы еще пару гранат добавили! — прошептал кто-то из рядовых.

Прямо перед ними возникла небольшая пирамида из обрывков скафандров, гермошлема с разбитым стеклом, пары торчавших космических башмаков и поблескивающего автомата с сильно погнутым стволом. И все это было увенчано выступающей из кучи окровавленной рукой в порванной перчатке, из которой выглядывали голые полусогнутые пальцы.

Капля крови упала откуда-то сверху и медленно растеклась по мертвому запястью. Сержант поднял голову и увидел свесившееся с подвесного мостика тело охранника, изрешеченное множеством пуль.

— Проклятье! — выругался Каминский и повернулся к стоявшему в семи ярдах капитану. — Чтобы здесь ни произошло, сэр, мы сильно опоздали.

Его слова потонули в грохоте мощного взрыва. Потолок шахты вспыхнул багровым пламенем и грудой камней обрушился вниз, засыпав двоих солдат. Остальные вместе с сержантом были отброшены взрывной волной и повалились друг на друга.

Все дальнейшее произошло в считанные мгновенья.

Капитан Рассел, устоявший при взрыве на ногах, развернулся и, выронив автомат, бросился к выходу. Он успел пробежать не более десяти ярдов, когда за его спиной раздался еще один сильный взрыв, бросивший его наземь. Уже падая, он повернул голову и с ужасом заметил, что места, на которое рухнули люди его отряда, больше не существует. Вместо них на полу возвышалась, осыпаясь камнями в облаке взметнувшейся пыли, огромная куча булыжников.