Принцесса и Золушка - Деверо Джуд. Страница 8

Прошло два дня с того момента, как босс озвучил план поездки, и на третье утро Сара проснулась от звонка в дверь. Звонок гудел и гудел. Сара с трудом разлепила глаза. На будильнике уверенно горела цифра «4». Господи, четыре утра. Она побрела в прихожую и распахнула дверь. Ариэль стояла на пороге в компании с ночным портье и шестью чемоданами (все из последней коллекции Луи Вюиттона). Сара была слишком растеряна и не успела прийти в себя, как портье втащил все шесть чемоданов в ее маленькую квартирку и быстренько ретировался.

Ариэль сняла перчатки (длинные белые хлопковые перчатки, какие, наверное, носили модели в пятидесятых годах двадцатого века) и обследовала квартиру. Сара видела, что все пятьсот пятьдесят квадратных футов ее жилища показались кузине убогими, но та решила милостиво простить малых сих и, положив руки на плечи сестре, расцеловала Сару в обе щеки («Да здравствует французский кинематограф», – думала Сара). К ее удивлению, кузина не выказала ни малейшего раскаяния по поводу того, что разбудила Сару в четыре утра, хотя ей сегодня на работу.

Следующие три недели стали для Сары кошмаром. На работе ее изводил босс, а дома ждала прекрасно отдохнувшая Ариэль с генеалогическим древом очередного аристократического семейства или правилами пользования фамильным столовым сервизом.

Бромптон объяснил, что целью поездки является остров у восточного побережья Северной Каролины с громким названием Королевский остров. Островок довольно мал, там нет пляжей, и потому нет туриндустрии. Чарли Данкерк хочет купить весь остров или большую его часть и превратить его в приманку для богатых людей, которым наскучили прелести южных широт. Однако прежде чем вкладывать в предприятие немалые деньги, Чарли попросил своего друга Эр-Джея взглянуть на остров и высказать мнение о перспективности проекта.

Сара поинтересовалась, должна ли она собрать предварительную информацию о Королевском острове, но босс заявил, что сделает это сам. «А вы займитесь моим расписанием», – сказал он. Сара вздохнула: «Все ясно. Он будет валяться на кушетке в кабинете и дремать или лазить по Интернету, а я – разговаривать с рассерженными деловыми людьми, чьи запланированные встречи и расписания летят к черту».

Нужно сказать, что с тех пор как из секретарей Сару перевели на должность личного помощника мистера Бромптона, обязанностей у нее стало больше, и они сделались гораздо разнообразнее. Она не умела быстро печатать и стенографировать, а потому босс использовал ее в других качествах. Например, как живой ежедневник. Он полагал, что она обязана помнить все его расписание с точностью до минуты, а заодно знать, где какая вещь лежит, и следить затем, чтобы все как следует функционировало. Последнее означало, что, когда боссу привезли новое офисное кресло, именно она, Сара, ползала на четвереньках с отверткой в руках, закручивая многочисленные винтики и отлаживая высоту, глубину и черт знает что еще. И этот несносный человек имел наглость заявить, что поскольку ему надо работать, то он собирается усесться в кресло, а Сара пусть продолжает. Она выдала ему свой лучший «ледяной взгляд» по рецепту Ариэль. Босс заморгал, встал со стула и отошел в другой конец комнаты. При этом он почему-то нервно оглядывался и усмехался. Но Саре было наплевать – пусть хоть заикой останется.

Еще мистер Бромптон обожал заказывать по Интернету всякие электронные игрушки, но не желал читать инструкции, а потому Саре приходилось разбираться, как именно действует то или иное устройство, а уж потом обучать шефа. Он несколько раз покупал по два экземпляра сразу и пытался презентовать один Саре, но она неизменно отказывалась. Девушка твердо верила, что если человек вам что-то дает, он потребует нечто взамен. А она не желала быть в долгу у мистера Бромптона.

Итак, когда очередной сумасшедший день заканчивался и Сара приползала домой с работы, там ее ожидала Ариэль. Они репетировали каждый день по два часа с утра, до ухода Сары на работу, и вечером далеко за полночь. Сестры оказались неплохими актрисами. Сара имела профессиональную подготовку, но за плечами у Ариэль были годы виртуозной лжи и уверток, все ради минутной свободы, вырванной у деспотичной матери.

Сначала девушки репетировали в четырех стенах, но вскоре рискнули попробовать свои таланты на публике. Покидая здание, они старались выглядеть не слишком похоже. Одна надевала темные очки, а вторая набрасывала на голову косынку. Но, оказавшись на улице, они пытались поменяться местами. Например, Сара изображала богатую капризницу, а Ариэль – ее замотанную поручениями и придирками помощницу. Эта сценка так хорошо им удавалась, что однажды Сара совершенно искренне воскликнула:

– Право же, Ариэль, это немыслимо: ты ничего толком не умеешь!

Ариэль на несколько секунд буквально впала в ступор: ей показалось, что она слышит голос собственной матушки.

– Мой голос был так похож на голос твоей мамы, что ты вспомнила, как скучаешь по дому? – спросила Сара, прежде чем кузина успела опомниться.

– Нет, конечно, но ты... – Ариэль замолчала и уставилась на сестру.

Только теперь до нее дошло, что Сара пошутила. Несколько секунд девушки молча смотрели друг на друга, а потом принялись хохотать, и Сара впервые ощутила смутную надежду, что, может быть, из их безумного плана и выйдет какой-то толк.

Сара не раз повторяла сестре, что единственная выгода, которую она мечтает извлечь из предстоящего обмена, отдых от своего несносного босса. Но это была лишь часть правды. Вторая ее половина состояла в том, что Саре ужасно хотелось познакомиться с Дэвидом. Она очень тщательно следила за интонацией и лицом, когда изображала полное равнодушие, задавая как бы мимоходом чертовски важный вопрос: «Кстати, а что насчет Дэвида? Разве ты не должна рассказать мне о нем?»

Ариэль не понимала, с чего они должны тратить время на разговоры о Дэвиде, раз он в курсе предстоящего обмена и согласился помочь. Но Сара очень хотела услышать хоть что-нибудь. Ей удалось убедить сестру, что для пользы дела она тоже должна обладать некоей внутренней информацией о Дэвиде, и Ариэль крайне неохотно начала рассказывать. Сара уж подумала было, что кузина ревнует, оттого и не хочет посвящать ее в детали, но потом Ариэль вдруг разговорилась, и ее невозможно было остановить.

Сара слушала с жадностью и в конце концов решила, что Дэвид замечательный человек. Его душевные качества оказались, по словам Ариэль, даже лучше, чем его внешность, хотя Сара с трудом могла представить, что такое вообще возможно. «Он милый и добрый, – говорила кузина, – умный, получил прекрасное образование, заботливый и всегда готов помочь». «Похоже, – думала Сара, – этот парень – полная противоположность Эр-Джею». Она честно пыталась рассказать сестре, какой зануда и вредина ее босс, но та просто не стала слушать. В какой-то момент Саре пришла в голову мысль, что Ариэль придумала безумный план обмена для того, чтобы оказаться рядом с мистером Бромптоном, но она тут же посмеялась над такой нелепицей. Ее кузина не похожа на тех поверхностных, не слишком умных женщин, которые обычно вешались на шею ее боссу. И Сара уверилась в том, что главное для сестры – вырваться из-под опеки матери и посмотреть, как устроен нормальный мир изнутри, поучаствовать в чем-то настоящем. «Ну а если после всего, что я ей рассказала про босса, у нее еще остались к нему хоть какие-то чувства, кроме глубокого отвращения, – думала Сара, – то пусть получит то, что заслужила. Нельзя быть такой глупой».

За два дня до отъезда в Арундел Ариэль заявила сестре, что та тоже должна поехать на Королевский остров. Сара с удовлетворением отметила, что сестра сумела перевоплотиться настолько, что ее голос даже не дрогнул при упоминании острова. Когда Ариэль впервые услышала о намерении Чарли Данкерка купить земли именно в этом месте, она буквально впала в истерику.

– Он ненормальный, если думает, что сможет договориться с этими людьми! – кричала девушка, бесцельно перемещаясь по квартире, словно ее гнал страх, пришедший откуда-то с побережья Северной Каролины. – Неужели твой Эр-Джей не додумался расспросить кого-нибудь из местных о том, что за люди живут на острове?