Варвары ледяной планеты (ЛП) - Диксон Руби. Страница 39

– О, – стонет она. – О, Вэктал. Еще!

Моя пара очень шумная, и другие услышат ее. Мне плевать. Я отступаю и снова врезаюсь в нее, заталкивая член глубоко внутрь, шпора - нарост над членом, скользит через ее влажные складочки.

Она снова кричит, и я чувствую, что она сжимается вокруг меня.

– Имкмигллди, – выдыхает она на своем языке. – Гахдамитее! – я в беспокойстве приостанавливаюсь, но она здоровой рукой хлопает меня по руке. – Еще! – требует она на моем языке. – Именно так!

Посмеиваясь, я даю моей сладкой, требовательной паре именно то, что она хочет. Я врезаюсь в нее снова и снова, а мой кхай вибрирует со столь сильной интенсивностью, что я чувствую его в своей челюсти и члене. Джорджи наверняка его тоже чувствует, так как она извивается подо мной, издавая возбужденные крики и прерывисто дыша. Ее руки царапают мои плечи, и она скандирует «еще» снова и снова. Я делаю, как она желает, вколачиваясь снова и снова, пока Джорджи не кричит от удовольствия. Ее влагалище жестко сжимается вокруг меня, и тогда я, наконец, изливаюсь в нее, разряжаясь настолько сильно, что звезды танцуют перед моими глазами. Какое-то мгновение я сотрясаюсь, и, когда Джорджи тянет меня вниз на постель рядом с собой, я с радостью следую к ней.

Мой член все еще похоронен внутри нее, но я выхожу и поворачиваю ее, прижав спиной к своей груди. Она немного извивается в этом положении.

– Я чувствую, что ты вжимаешься в мой... зад, – говорит она, стараясь изо всех сил сказать правильно.

– Моя шпора? – спрашиваю я, посмеиваясь. Я возбуждаюсь от мысли взять ее таким способом. Этого не сделать с женщинами моего племени. Не тогда, когда у нас хвосты, которые мешают. – Это неприятно?

Она снова извивается.

– Это просто... странно.

Я с радостью провожу рукой по ее все еще плоскому животу.

– У нас будет время, чтобы вместе раскрыть все, что нам нравится, а что нет, моя Джорджи. Не переживай.

Вдруг сердце у меня в груди будто останавливается.

Если она остается со мной. Если.

– Мм, – говорит она сонным голосом. Тогда в темноте она издает «хм». – Твой кхай остановился.

– Он на некоторое время после спаривания замолкает, – говорю я ей. – Он не исчезнет даже тогда, когда родится комплект.

– Комплект? – спрашивает она, и я могу распознать осуждение в ее голосе. – Что это за слово? Мысленный образ, который я получаю с этим словом, отражает ребенка.

– Совершенно верно, – говорю я ей и снова поглаживаю рукой низ ее живота. – Комплект - это ребенок.

– Откуда... как у меня может быть от тебя ребенок? – спрашивает она, ее тело становится совершенно неподвижным около меня. – Я - инопланетянка. Вообще-то, это ты - инопланетянин, но ради спора, скажем, что это я.

Разве я ей этого не объяснил?

– Именно так кхай и выбирает, – сообщаю я ей. – Это определяет рождение ребенка. Резонанс-пара — единственная, кто может родить детей. Потомство появляется только через кхай-спаривание.

– Постой. Постой, постой, постой. Постой, – Джорджи стонет, а потом вылезает из постели. Я испытываю чувство потери, когда она отдаляется. Мой член уже жаждет вернуться обратно в ее влажную теплоту. Но она издает страдальческие звуки. – Постооооооой. Вэктал, выкладывай мне все прямо в лицо*.

– Лицо? – повторяю я совершенно сбитый с толку использованными ею словами. – Ты хочешь меня лицом к лицу*?

*прим.: игра слов

– Нет! Скажи мне правду!

– Но я же говорю тебе правду, – говорю я, озадаченный.

– Ты... ты вибрировал – резонировал – потому что твой кхай решил, что ты можешь сделать мне ребенка? – спрашивает она, а громкость ее голоса все усиливается.

– Да, – говорю я, не совсем понимая, куда это приведет. – Кхай всегда реагирует на плодовитую женщину.

Она снова стонет.

– Нет. Ты не можешь сделать мне ребенка. У меня срок месячных... о, бля*ть, – говорит она на своем языке. – Бл*ть! БЛ*ТЬ!! У меня никогда нет задержек! БЛ*ТЬ!!!

– Блясь? – повторяю я эхом. – Я не знаю такого слова.

Джорджи возвращается обратно в постель, только чтобы хлопнуть кулаком меня по руке.

– Это означает, что у меня задержка! Это означает, что ты мог сделать мне ребенка, козел!

– Ко-зел? Этого слова я тоже не знаю.

– Бл*ть! - это все, что она говорит.

Часть 6

ДЖОРДЖИ

Трудно продолжать злиться на парня, который не понимает, почему ты так расстроена.

Нет, забудь. Легко вот так просто разозлиться на парня. Но очень, очень трудно продолжать злиться на парня, который ведет себя, будто лучше тебя он никогда никого не встречал, балует тебя на каждом шагу и ведет себя так, будто ребенок, которого ты вынашиваешь в своем животе, - единственное, что он когда-либо хотел в своей жизни. Особенно трудно продолжать злиться, когда он и девять из его самых сильных охотников делают большой переход сквозь сплошные сугробы во время невыносимого мороза, неся запасы для пяти человеческих женщин (а на самом деле их одиннадцать).

Я им еще не сообщила эту деталь. По одной бомбе за раз. И если мы примем решение испытать судьбу с маленькими зелеными человечками, нет никаких оснований будить спящих девушек и подвергать их новым и страшным испытаниям. Например, таких как: крупными, синими, рогатыми парнями, которые, если это возможно, захотят спариваться с ними и преподнести им «булочку в духовке».

Я чувствую непреодолимое желание прикоснуться к своему животу, даже при том, что сейчас я нахожусь на спине Вэктала, и мы пробираемся сквозь снег, неизменно направляясь вверх по этой ледяной горе, туда, где я оставила остальных. У меня, может, и не было выбора относительно этого ребенка, но... Я не расстроена. Что для меня само по себе странно. Трудно злиться, когда видишь столько счастья на лице другого человека, в результате чего, Вэктал это счастье доставляет и мне в виде сладкого удовлетворения.

Быть может, я схожу с ума по этому парню больше, чем мне хотелось бы признать.

– Вот, – говорит Вэктал, и его голос практически теряется на ветру. Снежная буря превращает путь вверх по склону в настоящий кошмар. Независимо от того, сколько шкур на мне надето, я не могу сохранить тепло; даже Вэктал сжался от холода. Я укутана шкурами с головы до пят, даже перчатки покрывают руки, но мои зубы все равно стучат. Это беспокоит Вэктала, но когда он высказал мысль о том, чтобы оставить меня в «пещере» старейшин, я отказалась. Я не останусь. Я не могу. Мне нужно увидеть девушек, чтобы убедиться, что они в безопасности.

В то время как мы остановились на ночь в пещере старейшин, несколько ша-кхай выучили английский язык посредством воздействия компьютерной системы на мозг. Их версия нашего языка не совсем правильная, но достаточно понятна, так они, по крайней мере, смогут разговаривать с остальными женщинами.

Я не упустила тот факт, что Рбхош был первым, кто вышел вперед для «загрузки языка». Он, определенно, запланировал заполучить себе кое-какую человеческую добычу. Вэкталу я все же сказала про это и попросила его присматривать за охотником. Он кивнул, и с тех пор мы идем впереди, рядом с Рбхошем.

Обломок черного корабля на расстоянии практически невидим, так как полностью покрыт снегом. Меня снова мучают угрызения совести, что я оставила своих людей там, на столь долгое время. Это никогда не было частью плана. Я - дерьмовый, дерьмовый лидер.

– О, – говорю я тихо. – Поторопись, Вэктал. Пожалуйста. Если с ними что-нибудь случилось...

Я позволяю словам улететь в след ожесточенному ветру. Мне даже не хочется говорить все это во Вселенную.

Вэктал похлопывает мою руку, одетую в перчатке.

– Все будет в порядке, сладкий резонанс. Не волнуйся. Мы уже пришли.

Как ни странно, его слова утешают. Это больше не спасательная экспедиция из одного человека. Это - спасательная экспедиция из одиннадцати. Мне уже не приходиться все это делать в полном одиночестве. Эти смелые инопланетяне прикрывают мою спину.