Сердечные перемены - Деверо Джуд. Страница 13

— Не передумал. Если я на что-то решился, меня трудно остановить.

— В последнем не сомневаюсь, это очень похоже на людей вашего типа. — Никто не может упрекнуть меня в непорядочности, — мягко улыбнулся Таггерт. — Я добился всего собственным трудом! Ни сотрудники моей фирмы, ни обслуживающий персонал не упрекнут меня в жадности, но дома… Порой я не знаю, где найти расческу, и если бы со мной был близкий мне человек…

— …то он следил бы за вашими расческами, полотенцами и носками.

— Да. И я буду знать, где они находятся.

— Боже, как это скучно! Вам никто не говорил, мистер Таггерт, что вы вдобавок ко всему еще и нудный?

— Скучно? Зато рационально и обоюдовыгодно! Весьма рационально!

— Неужели вы действительно такой тупой и ничего не понимаете? Какое мне дело до того, что вы считаете рациональным?

— Кто из нас туп? Я уже устал повторять, что хочу иметь самую обыкновенную жену в общепринятом понимании этого слова.

— Ну так и заведите себе несколько самых обыкновенных. По штуке в каждый дом Для разнообразия советую вам выбрать разномастных: здесь — блондинка, там жгучая брюнетка. Чтобы не перепутать невзначай.

Фрэнк продолжал улыбаться — не слишком широко, но и не очень кисло:

— Если бы нарисованная вами картина не была столь ужасна, я бы женился много лет назад.

Рэнди не сочла нужным отвечать на шутку. Улыбка Фрэнка, по ее мнению, была сейчас совершенно не к месту.

— Ну вот теперь, кажется, я начала вас понимать! Вы считаете, что мне удастся внести некий хаос в вашу размеренную жизнь. Для этого я вам и понадобилась.

— Не забудьте о детях.

— Детях? — изумилась Рэнди.

— А что? Я уже поведал вам об исключительной плодовитости всех моих братьев: их жены и рожают-то почти всегда по двойне. Извините, но мне тоже хочется быть таким же, чем я хуже? Понимаете, с малых лет я почему-то всегда ощущал повышенную ответственность за будущее своей семьи, и пока мои братья развлекались, думал лишь о расширении бизнеса.

— Речь коронованной особы. Только непризнанной.

— Пусть так. Но года два назад я повстречал одного мальчика… — Таггерт замолчал и задумался.

— Мальчика? — заинтересовалась Рэнди.

— Да, он появился в офисе моего брата и, делая вид, что играет, начал внимательно прислушиваться и приглядываться ко всему, что происходит вокруг.

Короче, поговорив с ним, я словно увидел себя в зеркале, но совсем юным. Это все равно что смотреть в свои глаза…

— И после этого вы захотели иметь детей? Встреча с незнакомым мальчиком навела вас на такую мысль?

— Отчасти… Не знаю… Мальчик изменил мою жизнь, мое мировоззрение.

Конечно, не сразу, но мы до сих пор переписываемся. Нет, правда, как ни парадоксально это звучит, но мы стали настоящими друзьями.

Теперь улыбнулась Рэнди. Слава Богу, у него есть хоть один друг. Уж не надеется ли Таггерт, что она даст согласие на брак и родит ему мальчика, похожего на того, о котором он сейчас рассказал?

— Ладно, мистер Таггерт, вот вам мой ответ — не вижу ни малейших предпосылок осуществить то, что вы предлагаете. С какой стати мне выходить за вас замуж? У меня есть сын, воплощение доброты и великодушия, и мне этого более чем достаточно. Его я убаюкивала по ночам, ему читала на ночь книги, когда он подрос. — Рэнди не упомянула о том, что Илай довольно рано потребовал, чтобы она читала ему перед сном популярное изложение курса общей физики — такое признание не соответствовало бы ее патетической речи.

— Хотелось бы надеяться, что мои будущие дети окажутся добрее и мягче меня, — заметил Фрэнк, склонив голову набок.

Только сейчас Рэнди поверила, что он вполне серьезно предлагает ей замужество, а в перспективе — общих детей. Таким же тоном он, наверное, обсуждает проблемы воспроизводства со своим вице-президентом: «Чарли, моя жена нуждается в удовлетворении». Рэнди ухмыльнулась.

— Что рассмешило вас, миссис Стау?

— Да так, просто кое о чем подумала. — Она с состраданием посмотрела на Фрэнка. — Мистер Таггерт, я понимаю ваши затруднения и хотела бы помочь вам.

Если бы это касалось меня одной и не затрагивало интересов моего сына, то, чем черт не шутит, не исключено, что я бы и согласилась. Если мы с вами по каким-то причинам не сможем иметь детей, каково в таком случае будет ваше отношение к моему сыну? Простите, но я не представляю, что вы можете питать отеческие чувства к чужому ребенку, несмотря на вашу дружбу с тем мальчиком. Таггерт неподвижно сидел на краю ее кровати.

— Я должен считать это отказом?

— Совершенно верно.

Он несколько секунд пристально смотрел на нее, затем встал и поплелся на свою половину. Рэнди откинулась на подушку и задумалась. Может, она спятила, отвергнув предложение миллиардера? Илай имел бы все, что только захочет, а она вышла бы, Рэнди вздохнула, вышла бы замуж за человека, который явно желает ее… Нет, для него это только развлечение.

Она поднялась и начала ходить кругами по своей территории. Миранда-девочка оказалась слишком глупа, чтобы использовать веселую шутку Майкла и Саманты в своих интересах.

Заснула Рэнди очень нескоро.

На следующее утро Рэнди молча готовила клубничные вафли, а Фрэнк сидел перед камином, уставившись в приходно-расходную книгу. Поскольку он не переворачивал страницу уже минут пятнадцать, Рэнди поняла, что его мысли витают совсем в иных сферах.

«Да, видно, я первая, с кем он потерпел поражение, — решила Рэнди. Интересно, что он еще придумает? Пошлет Илаю коробку самых дорогих конфет? Он, конечно, не представляет себе, что Илай, мечтающий о новом си-ди роме, не променял бы его на все сладости в этом мире».

Она украдкой взглянула на мрачного Таггерта и ощутила что-то вроде жалости. Отрешенный от всего окружающего и одинокий, Фрэнк напоминал пузырек воздуха, по недосмотру попавший в стеклянный шар. Закончив приготовление сахарного сиропа для клубники, Рэнди подумала, что с удовольствием запачкала бы маслом рубашку мистера Всегда-Безупречно-Аккуратного Таггерта, как вдруг услышала звук приближающегося вертолета.

Через мгновение Фрэнк был уже на ногах.

— Оставайтесь здесь. — Он взял винтовку и вышел из дома.

— О'кей, — прошептала она, чувствуя себя как героиня вестерна.

Через несколько минут Таггерт вернулся и, повесив винтовку, деловито осведомился:

— Завтрак готов?

Этот вопрос Рэнди прочла по его губам, ибо вертолет заглушал все звуки.

Стараясь не выказывать любопытства, Рэнди ловко и быстро выложила на тарелку вафли, налила в чашку горячий кофе и, поставив все это на стол, выглянула наружу.

Вертолет висел почти над домом. Сначала с него спустили ворох рюкзаков, за ними последовал высокий блондин в черном костюме и с кейсом в руке. Рэнди не сдержала улыбки — уж слишком нелепо выглядел беспомощно болтающийся на тросе мужчина, одетый словно для прогулки по Уолл-стрит. На фоне гор и высоких деревьев он казался особенно несуразным. В довершение ко всему блондин преспокойно жевал яблоко, держа его в другой руке.

Он приземлился прямо напротив Рэнди, и она рассмотрела гостя более детально. В свою очередь, этот светловолосый белокожий и голубоглазый человек с изумлением уставился на Рэнди. Впрочем, это не помешало ему снова откусить яблоко и проводить взглядом удаляющийся вертолет. Рэнди заметила, что кейс присоединен к запястью тонкой стальной цепочкой.

— Вы так голодны? — Она указала на яблоко.

— Почти умираю. — Его голос звучал так доброжелательно, что Рэнди тепло улыбнулась. — Вы здесь с Фрэнком?

— Я сама по себе. Мне предложили работу по уходу за больным, но потом выяснилось, что это просто глупая шутка. Поэтому я здесь временно и, возможно, улечу с вами на вертолете. — Она посмотрела в небо на быстро удаляющуюся машину.

— Майкл. Или все-таки Кейн?

— Простите?

— Я говорю, что такую шутку могли сыграть только Майкл или Кейн.

Поскольку Рэнди молчала, мужчина с улыбкой протянул руку.