С мыслями о соблазнении - Гурк Лаура Ли. Страница 58

выход.

Учитывая его полнейшую неспособность написать хоть слово в течение

последних трех лет, Себастьяна крайне удивляла такая уверенность в его силах.

Вот он ее определенно не чувствовал.

– Возможно, – согласился он, – но я не уверен, что результат тебя устроит. В

конце концов, ты самый строгий мой критик.

– Уверена, все, что ты напишешь, будет чудесно.

Она уже возвела его на пьедестал, уныло подумал Себастьян. Прежде за ней

такого не водилось. Дерзкая, нахальная женщина, обожавшая ставить его на

место, превратилась в существо совсем иного сорта… в женщину, видевшую

любые его слова и поступки в самом выгодном свете и доверявшую ему больше,

нежели он заслуживал. Отныне она не обращала внимания на самые вопиющие

его недостатки.

Как долго он продержится на этом пьедестале? Как скоро увидит разочарование

в ее глазах и перестанет быть для нее чудом из чудес?

– Хватит, – отрезал он с откуда-то взявшейся жестокостью. – Ради всего

святого, прекращай эти восторженные излияния.

Он посмотрел на нее, уверенный, что обидел Дейзи. Но нет, она все еще

улыбалась, глядя на него с терпеливой серьезностью.

– Хочешь обсудить свою проблему? – спросила она.

Себастьян со вздохом опустился обратно в кресло, рассудив, что поговорить о

книге лучше, чем в пустую растрачивать время.

– Тебя тошнит от концовки.

– Ты преувеличиваешь. Меня от нее не тошнит.

Склонившись над столом, Себастьян постучал пальцем по нужному абзацу в

письме и зачитал выдержку из него. Концовка совершенно

неудовлетворительна, вызывает лишь разочарование и даже гнев, –

процитировал он и поднял на Дейзи глаза. – Похоже, меня от нее тошнит.

Дейзи состроила рожицу.

– Я правда так сказала? – Не дожидаясь ответа, она поднялась со своего места и,

обогнув стол Себастьяна, из-за его плеча пробежалась глазами по строчкам. –

Ммм, – пробормотала она, закончив чтение. – Кажется, я немного

погорячилась.

– Самую малость, но дело не в этом. Я в состоянии выдержать критику. Суть в

том, что мне непонятно, почему тебе так не нравится концовка.

Казалось, Дейзи изумил его вопрос.

– Амели ведь бросает его, – сказала она так, словно это все объясняло.

Себастьян оставался в недоумении.

– Ну да, разумеется. А в чем проблема?

– В чем? – эхом откликнулась она, пораженная тем, что он вообще спрашивает.

– В том, что это крушение всех надежд! Когда я дочитала книгу, то была

настолько подавлена… Я не знала, или просто швырнуть рукопись через всю

комнату, или все же пойти и скинуть ее с моста.

– Подавлена? – Он сжал кулак, сминая злосчастное письмо. – А на что ты

вообще надеялась? – спросил он, не успев вовремя прикусить язык. – На

искреннюю любовь и счастливый конец?

– Да, черт возьми, на это! Я прошла за тобой сквозь почти пятьсот страниц

испытаний, невзгод, боли и желания и ради чего? Ради одинокой героини,

которая, будучи благородного происхождения, расстается с любящим ее

мужчиной лишь потому, что замужем и не готова ради Сэмюэля пройти через

скандал? Разве не ты всегда говорил, что люди не склонны к

самопожертвованию?

– Но ей пришлось его бросить.

Сложив руки на груди, Дейзи прислонилась бедром к столу и стиснула зубы.

– Почему?

Вопрос несколько озадачил Себастьяна.

– Ну, потому что… потому что… – Он медлил с ответом, раздумывая над

объяснением. – Сэмюэлю пришлось понять, что можно жить дальше. Что

любовь – это еще не все.

Дейзи в ужасе воззрилась на него.

– Но любовь – это и есть все!

Глубоко вздохнув, Себастьян откинулся назад, раскачиваясь на задних ножках

стула, чтобы взглянуть на Дейзи.

– Я знаю, что женщинам всегда хочется так думать, но это неправда, – с

усилием воли произнес он. – В жизни есть и другие вещи, которые куда важнее

любви.

Кажется, он ее не убедил.

– Не знаю ни одной.

– Сказал некто, не имевший до недавнего времени никакого представления о

любви.

Слова вылетели из его рта прежде, чем Себастьян успел подумать. Он увидел,

как оцепенела Дейзи.

– Не делай из меня посмешище.

Ее обида откликнулась в нем почти физической болью, и это было невыносимо.

Тяжело вздохнув, он запустил в волосы пятерню.

– Я не делаю из тебя посмешище, цветочек, – произнес Себастьян, пытаясь

объяснить свою мысль и в то же время пощадить ее чувства. – Но я и раньше

влюблялся, и длилось это недолго. Когда любовь заканчивается, поначалу

существование кажется адом. Но затем обнаруживаешь, что жизнь

продолжается. В конце концов ты влюбляешься снова. И так раз за разом до тех

пор, пока не пресытишься и не утратишь веру в любовь, либо станешь слишком

стар для подобных перипетий.

– Звучит ужасно угнетающе.

– Жизнь вообще по большей части угнетает.

– Вот почему твоя книга должна быть совсем иной. Нет, только послушай, –

добавила она, и Себастьян со стоном уронил стул обратно на все четыре ножки.

– Здесь ты создаешь нечто чудесное, красивую трогательную историю любви. –

Дейзи прижала руку к сердцу. – Несмотря на недостатки этой книги, она все

равно хороша, потому что Сэмюэль и Амели кажутся настоящими. Когда

страдают они, страдаю и я. И в конце мне хочется отложить книгу, зная, что эти

двое проживут счастливую, наполненную любовью жизнь вместе.

– И жили они долго и счастливо?

Дейзи вздернула подбородок, и в глазах ее появился тот самый упрямый блеск,

напомнив Себастьяну их первую встречу.

– А мне нравятся счастливые концовки.

Душа художника, на которой без сомнения оставила свой отпечаток циничная

натура и несчастливые концовки его собственных любовных интрижек,

взбунтовалась.

– Это слишком прилизанно, – жаловался он. – Слишком аккуратненько,

миленько, обернуто ленточками и бантиками и надето на верхушку

рождественской елки. Я не могу такого написать.

Дейзи нетерпеливо фыркнула.

– Ради бога, Себастьян, иногда люди влюбляются и живут счастливо до конца

жизни! Ты ведь знаешь, что так бывает.

Нет, не бывает.

Эти слова вертелись у Себастьяна на языке, но он вовремя его прикусил. Он не

мог произнести вслух, что любовь, как и все прочее, обречена умирать. Просто

не мог. Не при Дейзи. Ему и так довольно скоро суждено свалиться с

пьедестала. Не обязательно делать это сегодня.

Вместо этого Себастьян потянулся к ней.

– Ты ведь понимаешь, что сейчас вставляешь мне палки в колеса? –

промурлыкал он.

Улыбнувшись, она обхватила ладонями его лицо, вся ее раздражительность

улетучилась в один миг.

– Каким образом?

– Я в жизни не писал счастливых концовок. – Рука Себастьяна скользнула к ее

бедру, и если прежде в нем еще оставались какие-то сомнения в том, что он

полнейший мерзавец, то теперь от них не осталось и следа. Да и как иначе, если

он только что провел все утро, измышляя причины, по которым нужно

положить этому конец, и способы, коими он подготовит Дейзи к тому, что ее

сердце будет разбито, и тем не менее, стоило ему прикоснуться к ней, как всякая

мысль о разрыве показалась невыносимой. – Чтобы написать такое, мне

потребуется уйма вдохновения.

Дейзи перебила Себастьяна, прижав два пальца к его губам.

– Нет, даже не думай, – смеясь, проговорила Дейзи и скинула его ладонь с

бедра. – Больше никаких поцелуев. Я и так была слишком мягкосердечна.

Теперь ты не получишь поцелуя, пока я не увижу сто страниц исправленной

рукописи.

Не унывая, Себастьян поцеловал ее пальчики, и Дейзи, с упреком взглянув на

него, убрала руку.

– Сто страниц, – твердо повторила она и было направилась к своему столу.