2312 - Робинсон Ким Стэнли. Страница 77

Потом взорвалась самовоспроизводящаяся фабрика в Уттар-Прадеше; никто не знал почему. Правительство штата отказалось от расследования; были даже признаки того, что правительство выступало на стороне диверсантов. Одно нераскрытое преступление способно вызвать множество подражаний; еще немного, и весь проект рухнет.

Это приводило Свон в ярость.

— Они винят нас, когда мы не помогаем, а когда помогаем, винят тоже, — с горечью сказала она.

Варам, с тревогой отмечая, что она все сильнее взвинчивает себя, заметил:

— И все равно надо продолжать.

То же самое происходило по всей Земле (видел Варам на экране); их восстановительный проект увязал в густой паутине законов, практики, местных особенностей, саботаж и несчастные случаи не улучшали ситуацию. Невозможно было что-то изменить на Земле, не изменив при этом еще что-нибудь, и последствия при этом могли оказаться катастрофическими. Каждый квадратный метр Земли кому-нибудь принадлежал, причем в разных смыслах.

В космосе все иначе. На Венере планировщики, собравшись в одном помещении, пришли к общему согласию, что можно просто выбросить в космос большую часть атмосферы. Также поступили и на Титане, и в окрестностях Юпитера; по всей Солнечной системе продолжалось грандиозное терраформирование. Углубить океанское дно, изменить атмосферу, подогреть или охладить на сотни градусов Кельвина… Но не на Земле. Во многих местах работу самовоспроизводящихся фабрик запрещали и всячески поносили их.

Что бы ни делалось, казалось, несчастья и лишения тянут цивилизацию вниз, словно гиря, которую люди привязали к своей шее. Земная элита останется на вершине искусственной Великой Цепи Бытия, пока цепь не порвется и все не полетят в пропасть. Жалкая Gotterdammerung [117], нелепая и банальная, но от этого не менее ужасная.

Эта перспектива приводила Свон в ярость. Варам, все явственнее осознающий эту ее горечь, все чаще становящийся мишенью ее гнева, однажды утром стал свидетелем того, как Свон бранила одну из жительниц Хараре — из тех, что помогали в осуществлении проекта; он видел лицо этой женщины и понял, что, если останется, это закончится какой-нибудь стычкой со Свон — с катастрофическими последствиями — или она вообще перестанет ему нравиться. Поэтому он в тот же день попрощался и утром улетел в Америку, присоединиться к группе с Сатурна, которая недавно прилетела помогать в подъеме Флориды с океанского дна. В день отъезда Свон, занятая какой-то досадной проблемой, только отмахнулась от него, как от комара.

Флорида оказалась затопленным полуостровом, из поднявшегося на одиннадцать метров моря выступала только узкая центральная часть штата.

С воздуха очертания штата напоминали темный риф под поверхностью; вода, желтая вокруг рифа, постепенно переходила в глубоководье. Небоскребы Майами были заселены, как на Манхэттене и в других местах, но в основном штат пришлось покинуть. Однако большая часть почвы сохранилась, она превратилась в ил и не особенно пострадала от наводнения, поэтому существовала возможность вычерпать ее, потом нарастить скальное основание за счет камня, привезенного из канадских Скалистых гор, а после вновь наслоить почву на каменное ложе.

Иными словами, поступить как в Гренландии, одном из немногих мест на Земле, где удавалось вести терраформирование без повреждений чего-либо другого. Разумеется, нашлись защитники новых рифов и рыбных мест, но их сопротивление было подавлено, и проект одобрили в Атланте и Вашингтоне, который сам существовал за системой гигантских дамб на Потомаке. Рудиментарное, но еще сильное правительство в Вашингтоне, само оказавшееся ниже уровня моря, симпатизировало замыслу «поднять затонувшую Флориду».

Это был один из десяти крупнейших проектов терраформирования Земли, и Варам с радостью присоединился к своим коллегам с Сатурна, которые составляли часть рабочей группы, созданной алабамо-амстердамским совместным предприятием. Рабочие отряды с Аляски, из Британской Колумбии, с Юкона и из Нунавута разрабатывали горные хребты, создавали галереи в скальной основе и заполняли их замороженной двуокисью углерода, выкачанной из атмосферы. Варам сомневался, что все это можно делать, сохраняя геологическую и экологическую стабильность. Во-первых, огромные объемы добычи камня: в среднем Флорида ушла под воду на пять метров, и ее хотели сделать чуть выше, чем она была, на случай таяния льдов Гренландии и Восточной Антарктиды. Используя узкий перешеек — единственную сохранившуюся часть полуострова — как дорогу, разрезанные внутренности гор перевозили теперь в поездах и строили штат, как в старину строили дамбы и плотины. Болотистые равнины предстояло осушить и превратить в новые возвышенные участки; и заселить вновь созданными аналогами многих вымерших видов птиц и животных, обитавших на полуострове до появления европейцев. Флорида окажется воссоздана. А в северной части Скалистых гор будет погребено довольно двуокиси углерода, чтобы проект выправил углеродный баланс.

Строителей-транспортников нанимали преимущественно на Страдающем Юге, как стали называть этот район в годы, когда растаял лед на западе Антарктиды и уровень моря максимально поднялся. Работы во Флориде не дали полной занятости, но у Варама в дороге было достаточно времени, чтобы разглядывать местность и думать об этом, и однажды он отправил Свон письмо: «Помнишь, как на Венере ты сказала, что здесь при восстановлении ландшафта можно всех обеспечить работой? Вполне похоже на правду».

Итак, он ездил поездами от Канады до Флориды и обратно. Местность была с безлюдными просторами и в основном плоская. Землю, где пшеница некогда росла без орошения, пропекло зноем, поэтому пришлось сменить флору и начать ирригацию, но все равно огромные пространства в Манитобе и Дакоте превратились в пустыню. Теперь говорили, что прерии всегда были пустыней. Они снова стали домом для бизонов. С другой стороны, леса, некогда обрамлявшие Миссисипи, вернулись, в еще большей степени субтропические, чем раньше. Миссури и Арканзас походили на Южную Африку.

Варам часами стоял между вагонами, закрытый от ветра, и смотрел на окружающие просторы. Ландшафтные дизайнеры и садовники, смотрители животных и ветеринары, специалисты в области инженерных методов охраны окружающей среды и дизайнеры, операторы тяжелой техники, носильщики и землекопы — все они необходимы для работ на местности. Гигантские манипуляторы и самовоспроизводящиеся фабрики применимы только в определенных условиях. Местные жители, обрабатывающие свою землю, действуют гораздо лучше, чем падающие с неба фабричные комплексы. Люди, с которыми говорил Варам, оказались более благосклонны к Флоридскому проекту, местные власти тоже. Некоторых охватывало почти религиозное рвение. Вернуть себе затонувшую землю, вытащить ее из воды — вот их мечта. Здесь восстановление инфраструктуры не предвещало отрицательных последствий; недовольным любителям рыбалки и дайверам предоставят новые рифы. Флорида превратится в большую Венецию, опертую на сваи, вбитые глубоко в землю. А как только земля будет готова, иммигранты вновь засадят ее растениями и разведут здесь животных.

Однажды в поезде, идущем на север, Варам слушал, как инженер-строитель рифов объясняет, что кораллы, которые они восстанавливают, оплодотворяют яйца в одну и ту же ночь года и даже в пределах одних и тех же двадцати минут, хотя рассеяны на сотни миль. По-видимому, за это у каждого коралла отвечают определенные чувствительные клетки, умеющие различать особый голубоватый оттенок неба в ночь после первого полнолуния вслед за весенним солнцестоянием. Эта луна восходит сразу после заката, когда небо еще озарено недавно зашедшим солнцем, и это краткое двойное освещение неба придает ему особый оттенок, который и замечают кораллы.

Надо рассказать об этом Свон, решил Варам, изумленный такой живой точностью кораллов. Может, это сознание?