Дикий берег - Робинсон Ким Стэнли. Страница 67

– А Ли здесь? – спросил я.

– Ли не любитель таких штучек, – объяснил Дэнфорт. – Да и от него здесь проку маловато. А что тебе?

– Я его знаю.

– Ты и меня знаешь, верно? И Дженнингса?

– Конечно. Просто спросил, вот и все.

Дженнингс дал нам по револьверу. Мне достался большой и тяжелый. Наклонившись, держа его обеими руками, я рассмотрел его при свете фонаря. Черный металлический ствол, черная пластиковая рукоятка. Если не считать толкучки, я впервые держал в руках оружие. Дженнингс дал мне кожаный мешочек с пулями.

– Вот предохранитель; вот так нажмешь на него перед выстрелом. А вот так перезаряжаешь.

Он покрутил барабан, чтобы показать, куда вставляются пули. Остальные, сгрудившись вокруг меня, слушали его объяснения. Взвешивая в руке пистолет, я разогнулся и поморгал, чтобы снова видеть в темноте.

– В карман влезет?

– Кажется, нет.

– Ладно, ребята! – Если бы не ветер, голос мэра, казалось, был бы слышен аж в самом Онофре. Он доковылял до меня, я взглянул на него снизу вверх. Лица в темноте не разглядеть, волосы растрепаны ветром.

– Говорите, где они высаживаются, и мы пошли. Стив сказал:

– Не можем, пока не придем на место.

– Вот еще новости! – взревел мэр. Стив взглянул на меня. Мэр продолжал: – Нам надо знать, как далеко они высаживаются, чтобы решить, брать ли лодки. – Так, подумал я, значит они приплыли на лодках, чтобы миновать Онофре. – Ребята, у вас есть оружие, вы участники операции. Я все понимаю, но теперь мы с вами заодно. Даю вам слово. Так что уж выкладывайте. Мужчины молча стояли вокруг нас.

– Они высаживаются у мыса Дана, – объявил я.

Вот и все. Теперь, захоти они только, могут нас бросить и мы ничего не сделаем. Молча смотрели мы на мэра. Никто ни слова, я лишь ловил на себе укоряющий взгляд Николена, но упорно смотрел в скрытое тенью лицо мэра. Его ничего не выражающий взгляд был направлен на меня.

– Время высадки знаешь?

– Полночь, я слышал.

– От кого слышал?

– От тех мусорщиков, которые не жалуют японцев. Опять молчание. Дэнфорт взглянул на человека, в котором я узнал Бена, его помощника.

– Пожалуй, лучше идти, – после молчаливого совещания произнес Дэнфорт. – Пойдем пешком.

– Пешком до мыса Дана часа два, – заметил Стив. Дэнфорт кивнул.

– Лучше по бетонке?

– До центра Сан-Клементе – да. Дальше есть дорога по берегу, по ней быстрее, и не так заметно для мусорщиков.

Теперь, когда стало ясно, что мы идем, голос Стива зазвучал возбужденно.

– Что нам мусорщики, – рассудил мэр. – На такую ораву они не нападут.

Под сухим обжигающим ветром мы взобрались обратно к обочине. Мандо, как я, держал пистолет в руке; Стив и Габ затолкали в карманы. Вот мы и на дороге, мужчины из Сан-Диего двинулись на север, мы – за ними. Несколько человек скрылись с глаз впереди и позади нас. Какого только оружия не было у них: винтовки, пистолеты длиной в половину моей руки, небольшие толстые ружья на треногах.

По сторонам дороги раскачивались деревья, ветви обрушивались с высоты, как раненые ночные птицы.

В темном безоблачном небе дрожали звезды, и в их свете многое было видно: очертания леса, бетонка – белесая прогалина среди деревьев, иногда – разведчик, бредущий к нам, чтобы доложить что-то мэру. Мы вчетвером шли следом за Дэнфортом, молча слушая, как он рассуждает или отдает распоряжения голосом, от которого в дрожь бросило бы любого мусорщика в округе Ориндж. Добрались до завала, где кирпичные стены обрушились на бетонку, влезли на него, и вот он – Сан-Клементе.

– Скорее всего ветер их задержит, – бросил Дэнфорт Бену, знать не зная, что за границу мы пересекли, границу, которую я обещал Тому не пересекать больше никогда… – Интересно, сколько им пришлось заплатить патрульным, чтоб пропустили? Как ты думаешь, сколько стоит сейчас попасть на материк? А о том, что это может жизни им стоить, их предупредили?

Николен шел за мэром по пятам, ловя каждое слово. Я все отставал, но голос его до меня еще доносился, когда трое из тыльного отряда выбрались из завала кирпичей и один из них сказал:

– Либо держись с ними, либо уходи с дороги и оставайся с нами.

Я прибавил шагу и догнал отряд мэра.

Вверх-вниз, вверх-вниз, через холмы. Деревья бились на ветру, провода провисли, как скакалки. В конце концов дошли до дороги, которая, как говорил Николен, приведет нас через Сан-Клементе на Капистрано-Бич и мыс Дана. Раз, в стороне от бетонки, на заваленных булыжником улицах меня обуяла мысль о засаде. Сквозь пролом в стене вдруг выпадала ветка, доски стучали одна о другую, туда-сюда носились перекати-поле, и каждый раз, готовый броситься в укрытие и стрелять, я щелкал предохранителем пистолета. Мэр с легкостью – любо посмотреть – перешагивал через загромождавшие улицу обломки.

– Вот он нас поведет! – крикнул он нам, пистолетом указывая на крадущуюся впереди фигуру. – Сзади за нами тоже идут. – Дэнфорт расписал, кому куда встать. Улица точно поле боя. Все с винтовками наготове рассыпались тут и там. – Ни одна помоечная крыса к нам сейчас не сунется, это уж точно. – Наткнулся на лежащий на дороге кирпич, оступился. – Чертова дорога! – Вот уже в третий раз он чуть не падал. В этом разгроме надо постоянно смотреть под ноги, он-то почитал это ниже своего достоинства. – Бетонка не идет до мыса Дана? – спросил он у Стива. – На карте показано, что идет.

– Примерно в миле от гавани поворачивает вглубь от берега! – прокричал Стив сквозь грохот ветра. И все равно по сравнению с мэром, который голоса и не повышал, прозвучало это слабовато.

– Ну хватит, – объявил Дэнфорт. – Не хочу я карабкаться через эти развалины, – окликнул он впереди идущих (я прямо вздрогнул от его голоса). – Пошли обратно к дороге. Нам важней быстро добраться, чем прятаться.

Мы свернули на улицу, ведущую в глубь побережья, и, перебравшись через разрушенное здание, дошли до бетонки. Тут мы прибавили шагу и направились на север, через Сан-Клементе к огромному болоту, отделяющему Сан-Клементе от мыса Дана. С южной оконечности болота был хорошо виден мыс Дана. Из ровной в общем береговой полосы выдавалась дуга отвесных утесов, пониже, чем скалы в Сан-Диего, но для этой части побережья довольно высоких. Темной громадой – ни лучика света – высились они на фоне звездного неба. У подножия отвесных скал – смешение болот и островов, зарослей и развалин, огражденных от узких проток каменными дамбами. Пару раз, рыбача на севере, мы прятались тут в бурю. Оттуда, где мы стояли, дамб было не разглядеть, но Стив подробно, как мог, описал их мэру.

– Стало быть, возможно, они высаживаются здесь, – заключил мэр.

– Да, сэр.

– А болото? Похоже на огромную реку. Есть тут где перебраться?

– По прибрежной дороге, – пояснил Стив. – Через устье есть высокий мост, его ничуть не размыло. – Он объявил это с такой гордостью, будто сам построил этот мост. – Я хожу через него.

– Прекрасно, прекрасно. Тогда пошли к нему.

Однако дорога, ведущая от бетонки к мосту, кончилась, и пришлось нам спуститься в овраг, перейти ручей и подняться на ту сторону. Лезть вверх с револьвером было сущим мучением, и для Мандо, я заметил, тоже. Дэнфорт все подгонял нас. По покрытой мощным слоем песка прибрежной дороге мы поспешили к устью. Стив был прав – мост на месте, вполне приличный мост. Габби тихонько спросил меня: «Откуда он все это знает?» – но я лишь пожал плечами и покачал головой. Николен, я знал, бродил по ночам в одиночку, а теперь оказывается, что он даже досюда доходил, а мне – ни слова.

На мосту на нас обрушился отчаянный порыв ветра – с самого Сан-Клементе такого не было. Ветер бушевал так, что мы еле держались на ногах, бурунами гнал воду на сваи. Бурлящие пенистые волны устремлялись между сваями и, шипя, уносились в море. Не мешкая, перебрались мы через мост и оказались под утесами мыса Дана, здесь ветер был послабее.

Скрытая под утесами болотистая равнина оказалась бухтой. Весь заливчик, кроме протоки прямо за каменной дамбой, был занесен песком и покрыт зарослями кустарника. Через крапиву и кустарник в человеческий рост мы продрались к берегу у дамбы, совсем недалеко от нее – камнем докинешь. Прибой разбивался над затонувшими бетонными секциями, образуя вокруг скрытого отрезка дамбы белую кайму, видимую в свете звезд. За дамбой волны теряли силу и лениво плескались у галечного берега. Причал заканчивался почти прямо напротив нас; мы стояли у входа в былую гавань.