Научная фантастика. Возрождение - Иган Грег. Страница 102

— Вот ведь, — сказала Триш. — Столько пройти и не увидеть единственную достопримечательность в радиусе сотен миль?! Так всегда и бывает, правда, сестренка?

Некому было оценить ее шутку, а посему Триш рассмеялась сама.

Пробуждение: от путаных сновидений к черным небесам и неподвижному Солнцу. Зевок. Вперед, в путь, еще до того, как сон окончательно улетучится. Глоток безвкусной теплой воды, и лучше не думать о том, из чего она переработана. Перерыв. Тщательнейшая очистка солнечных батарей, в них вся жизнь. Вперед, в путь. Остановка. Опять сон, и Солнце все так же пришпилено к небу, все в том же положении, как и при пробуждении. И на следующий день все повторится. И снова. И снова.

Хотя специально разработанная пища предполагает минимальное количество отходов, раз в несколько дней все же приходится присаживаться по зову природы. Система жизнеобеспечения не способна перерабатывать твердые вещества, поэтому нужно ждать, пока скафандр все высушит, а затем выпускать коричневый порошок в вакуум. Пройденный путь отмечен пылью выделений, едва отличимой от лунного грунта.

Вперед, на запад, всегда на запад, вдогонку за Солнцем.

Увидеть Землю можно было, только запрокинув голову. Когда Земля оказалась точно в зените, Триш остановилась и отметила это событие пантомимой: открыла несуществующую бутылку шампанского и произнесла тост, чокаясь с воображаемыми товарищами. Солнце висело довольно высоко над горизонтом. За шесть дней Триш прошла четверть пути вокруг Луны.

Чтобы, не переходя гор, держаться как можно дальше от нагромождения валунов, у кратера Коперника Триш повернула на юг. Жутковатое местечко: множество огромных камней величиной с дом, с бак шаттла. Миллиарды лет назад в результате катаклизма вместо зернистого реголита образовалось скопление валунов, совершенно ненадежных в качестве опоры. Триш старательно выбирала дорогу, комментируя:

— Здесь поосторожней, шаткий камень. Подходим к холму. Как будет лучше, подняться на него или обойти?

В ответ — тишина. Триш рассматривала скалистый холм: похоже, что это древний вулкан, хотя она и не представляла, что он когда-то извергался. Должно быть, местность вокруг не особенно хороша. Но с верхушки холма можно будет осмотреться и выбрать дорогу.

— Итак, слушайте меня. Подъем будет сложным, поэтому не разбредайтесь и следите, куда я ставлю ногу. Не рискуйте понапрасну. Тише едешь — дальше будешь. Есть вопросы? — Тишина. Хорошо. — Вот и отлично. Когда доберемся до вершины, сделаем пятнадцатиминутный перерыв. За мной.

Кончились валуны кратера Коперника, дальше простирался Океан Бурь, с безупречно гладкой, словно поле для гольфа, поверхностью. Триш быстро бежала через пески. Ей казалось, что Карен и пес Голландец где-то рядом, хотя их и не видно: они просто далеко впереди или позади. Глупая собака, как щенок, по-прежнему всюду следовала за Карен, хотя именно Триш каждый день кормила ее и наливала чистой воды в миску, с тех пор как Карен уехала в колледж. Триш ужасно раздражало, что Карен не бежит следом, — ведь она обещала на этот раз дать младшей сестре возможность побыть главной. Карен называла ее надоедливой глупой малышкой, и Триш хотела доказать, что она вполне способна действовать как взрослая. К тому же именно у нее карта, так что если Карен потеряется, пусть пеняет на себя.

Триш отклонилась немного на север: если верить карте, там равнинная местность. Оглянувшись в поисках сестры, девушка удивилась, как низко висит над горизонтом диск Земли. Естественно, Карен здесь не было. Она умерла много лет назад. И Триш совсем одна. Под скафандром все тело зудело и смердело, а бедра были стерты чуть ли не до мяса. Следовало надевать скафандр тщательнее, но кто же знал, что ей вздумается в нем бегать?!

Нечестно, что ей приходится носить скафандр, а Карен — нет. Карен делала много того, что Триш не могла, но как же вышло так, что ей не нужен скафандр? Скафандр необходимо носить всем. Таковы правила. Триш повернулась к сестре, чтобы спросить. Та горько рассмеялась:

— Мне, глупая малышка, скафандр не нужен по той простой причине, что я мертва. Помнишь, меня раздавили, словно жука, и похоронили?

Да, точно. И правда, если Карен мертва, значит, ей скафандр не нужен. Ответ вполне удовлетворил Триш, и несколько километров они бежали молча. Внезапно Триш осенило:

— Послушай, если ты мертва, то как же ты можешь быть здесь?

— А меня здесь и нет, глупышка. Я — плод твоего воспаленного воображения.

Потрясенная, Триш оглянулась. Карен действительно не было позади. Не было никогда.

— Прости меня. Пожалуйста, вернись. Пожалуйста!

Триш оступилась и упала ничком, полетела вниз по склону кратера в облаке пыли. Ей приходилось отчаянно извиваться, чтобы остаться лицом вниз, не перекувырнуться на спину, на хрупкие крылья солнечных батарей. Когда она наконец остановилась, в ушах звенела тишина, а на стекле шлема оказалась длинная царапина, похожая на скверно залеченный шрам. Двухслойное стекло выдержало, иначе Триш уже не глядела бы сквозь него.

Осмотр скафандра показал, что он цел, но титановая стойка, удерживающая левое крыло солнечной батареи, погнулась и едва не переломилась. Удивительно, что все остальное оказалось в порядке. Триш сняла батарею и оглядела стойку, распрямила ее, насколько смогла, и укрепила поврежденное место механическим карандашом, примотав его двумя коротенькими проволочками. Карандаш был лишней тяжестью, хорошо еще, что она не выбросила его. Триш осторожно проверила соединение на прочность. Большой нагрузки оно не выдержит, но, если не подпрыгивать высоко слишком часто, не сломается. А теперь пора отдохнуть.

Триш проснулась и первым делом огляделась. Пока она шла, ничего не замечая вокруг, местность понемногу становилась гористой. Следующий отрезок пути придется идти медленнее.

— Наконец-то ты проснулась, соня, — сказала Карен.

Зевнув и потянувшись, она обернулась посмотреть на цепочку следов позади. В конце этой тропинки крошечным голубым куполом над горизонтом висела Земля; она совсем не казалась бесконечно далекой и была единственным цветным пятном на сером фоне.

— Ну, за двенадцать дней обойти иол-Луны, — продолжала Карен, — вовсе не плохо, малышка. Не то чтобы здорово, но и не плохо. Ты готовишься к марафону, или что?

Триш вскочила и побежала. Ноги двигались автоматически, пока она пила воду, переработанную системой скафандра, пытаясь избавиться от несвежего привкуса во рту. Не оборачиваясь, крикнула Карен:

— Шевелись, нам надо многое успеть. Ты идешь, или как?

Под светом стоящего в зените Солнца предметы почти не отбрасывали тени, и местность выглядела какой-то линялой, двумерной. Триш внимательно выбирала, куда ступить, и все равно спотыкалась о камни, незаметные на плоской поверхности. Одна нога, затем другая. Еще шаг. И еще.

Первоначальное возбуждение от путешествия давно исчезло, уступив место неумолимой решимости непременно выполнить поставленную задачу. Но и она в свою очередь сменилась оцепенением. Триш проводила время в беседах с Карен, говорила ей о себе и втайне надеялась, что сестра порадуется и скажет, что гордится ею. Но вдруг она заметила, что Карен не слушает, взгляд ее блуждает.

Триш остановилась на краю длинного рилли [43], похожего на русло пересохшей реки, ждущей ливня, который наполнит ее водой, но Триш знала, что никакой воды здесь быть не может. На дне лежала лишь пыль, сухая, словно стертая в порошок кость. Спускаясь, Триш осторожно выбирала путь, чтобы вновь не оступиться и окончательно не испортить хрупкую систему жизнеобеспечения. Обернулась и взглянула наверх. Карен стояла на краю обрыва и махала ей рукой:

— Давай же! Хватит тратить время попусту, ты, копуша! Ты что, хочешь остаться там навсегда?

— Что за спешка? Мы ведь опережаем расписание. Солнце высоко над головой, мы обошли пол-Луны. Успеем, нечего зря беспокоиться.