Научная фантастика. Возрождение - Иган Грег. Страница 6

Герман перевел спутник на воображаемую орбиту, сразу под той, по которой двигался один из зондов-разведчиков. Одновременно он поменял масштаб окружающей реальности, и теперь нижняя поверхность зонда — причудливый ландшафт детекторных модулей и сопел реактивной системы ориентации — загородила половину неба. Из пусковых жерл вырвались атмосферные капсулы, керамические капельки всего три сантиметра шириной; они пронеслись мимо, словно камешки, и тут же исчезли из виду, не пролетев и десяти метров к Орфею. Все было скрупулезно просчитано, хотя и являлось частично изображением в реальном времени, частично экстраполяцией, частично фальшивкой. Паоло подумал: «Мы спокойно могли полностью сымитировать этот запуск… и притвориться, что следим за капсулами до самой планеты». На него виновато и одновременно с упреком взглянула Елена: «Да, а зачем все это делать по-настоящему? Почему не сымитировать похожий на настоящий океан Орфея, который кишмя кишит правдоподобными представителями орфейских жизненных форм? Почему бы не сымитировать и всю диаспору?» В К-Ц ересь не считалась преступлением; никого никогда не изгоняли за нарушение хартии. Иногда все же приходилось совсем нелегко; хотя предпринимались попытки классифицировать каждое имитированное действие как нечто, помогающее понять физическую Вселенную (хорошо), нечто, что просто могло быть удобным, развлекательным, эстетичным (приемлемо)… и нечто, представлявшее собой отрицание первичности реальных явлений (пора думать об эмиграции).

Результаты голосования по микрозондам оказались на пределе: семьдесят два процента — «за», то есть еле-еле дотянули до требуемых двух третей большинства, а пять процентов вообще воздержались. (Граждане, созданные с момента прибытия на Бегу, не принимали участия в голосовании… не то чтобы кто-то в К-Ц мог подумать о подтасовке — такое просто невероятно.) Паоло был удивлен подобным исходом голосования; он еще не слышал правдоподобной версии о том, какой вред могли нанести планете микрозонды. И он задумался, не существовало ли иной, невысказанной причины, никоим образом не связанной с переживаниями за экологию Орфея или его гипотетическую культуру. Желание растянуть удовольствие и медленно раскрывать тайны планеты? С подобной точкой зрения Паоло мог согласиться, но лишь отчасти: запуск микрозондов не заменит большее и более долгосрочное удовольствие, которое можно получить, наблюдая жизнь на Орфее и разбираясь в ней.

Лизл беспомощно произнесла:

— Моделирование эрозии береговой линии демонстрирует, что северо-западное побережье Лямбды в среднем затопляется цунами каждые девяносто орфейских лет. — Она показала данные; Паоло просмотрел их — выглядело все убедительно, но вопрос теперь уже стал чисто академическим. — Можно было и подождать.

Герман качнул в ее направлении глазами на стебельках:

— Пляжи покрыты органическими остатками, так?

— Нет, но условия вряд ли…

— Никаких возражений!

Герман обвился телом вокруг балки и радостно задрыгал ногами. Он тоже принадлежал к первому поколению, был даже старше Орландо, прошел сканирование еще в XXI веке, до появления Картер-Циммермана. Однако на протяжении веков ему удалось стереть большую часть несущественных воспоминаний и переписать свою личность дюжину раз, не меньше. Однажды он сказал Паоло: «Я думаю о себе как о собственном праправнуке. Смерть не так уж плоха, если проходишь через нее постепенно. То же самое и с бессмертием».

Елена промолвила:

— Постоянно пытаюсь вообразить, что будет, если другой клон К-Ц наткнется на нечто гораздо лучшее, например на инопланетян с развитыми технологиями. А мы будем сидеть тут и изучать плавучие плоты из водорослей.

Тело, которое она выбрала сегодня, было более стилизованным, чем обычно, человекоподобным, но бесполым, нигде никаких волос, только гладкая кожа, а лицо совсем невыразительное, гермафродитное.

— Если так, они наверняка смогут добраться до нас. А может, и поделиться с нами технологиями, и тогда мы установим связь между всеми представителями диаспоры.

— Если у них такие развитые технологии, то где же они были последние два тысячелетия?

Паоло рассмеялся:

— Именно так. Но я понимаю, что тебя тревожит. Первые представители инопланетной жизни… а тут всего-навсего морские водоросли. Но начало положено. Морские водоросли через двадцать семь световых лет. Нервные системы через пятьдесят? Разум — каждые сто?

Он замолчал, вдруг осознав, что она чувствует: раз первая инопланетная жизнь оказалась такой, не стоит просыпаться вновь, впустую растрачивать возможности, созданные диаспорой. Паоло предложил Елене мозговой трансплантат с выражением сочувствия и поддержки, но она не приняла его и сказала:

— Сейчас мне хочется четких границ, я хочу сама с этим разобраться.

— Понимаю.

Он наконец отпустил из сознания фрагментарную модель Елены, которая отпечаталась там после интимной близости. Модель уже устарела и не была связана с Еленой; сохранять ее теперь, когда сама Елена находилась в таком состоянии, казалось преступлением. Паоло серьезно относился к ответственности в интимных отношениях. Его возлюбленная до Елены просила его стереть из сознания всю информацию о ней, и он так и поступил: в памяти сохранилось лишь то, что она попросила об этой услуге.

— Падают на планету! — воскликнул Герман.

Паоло посмотрел на изображение, передаваемое зондами-разведчиками. Первые капсулы появились над океаном и выпустили микрозонды. До того как они достигли поверхности воды, наномашины трансформировали керамическую оболочку (а потом и самих себя) в двуокись углерода и несколько простых минералов (ничего необычного для Орфея, все эти вещества содержались в микрометеоритах, постоянно выпадающих дождем на планету). В задачу микрозондов не входила передача данных; когда закончится сбор информации, они поднимутся к поверхности океана и смодулируют способность отражать ультрафиолетовое излучение. Зонды-разведчики должны будут локализовать местоположение микрозондов и считать всю информацию, а далее микрозонды подвергнутся такому же тщательному саморазрушению, как и атмосферные капсулы.

— Это событие надо отметить, — заявил Герман. — Пойду в Сердце. Кто со мной?

Паоло посмотрел на Елену. Она покачала головой:

— Иди один.

— Ты уверена?

— Да! Иди же. — Кожа у нее теперь блестела, словно зеркало; на бесстрастном лице отражалась планета. — Со мной все в порядке. Просто мне нужно время все обдумать в одиночестве.

Герман завернулся вокруг каркаса спутника и двинулся вперед, растягивая свое бледное тело, прибавляя все новые и новые сегменты и ноги.

— Пойдем, пойдем! Карпал? Лизл? Пошли праздновать!

Елена исчезла. Лизл издала саркастический смешок и упорхнула, словно подсмеиваясь над отсутствием воздуха вокруг. Паоло и Карпал следили за тем, как Герман все удлинялся и ускорял движения и вдруг превратился в сплошной, быстро меняющийся клубок, который окутал собой весь геодезический спутник. Паоло размагнитил ступни и, смеясь, удалился. Карпал сделал то же самое.

Герман сжался, как удав, готовящийся к прыжку, и разбил спутник на части.

Какое-то время они плыли в невесомости, две машины, внешне похожие на людей, и огромный червяк, а вокруг них кружилось облако металлических обломков — странный набор воображаемых предметов, поблескивавших в свете настоящих звезд.

В Сердце всегда было много народу, но сейчас оно само стало больше, чем тогда, когда Паоло видел его в последний раз. К тому же Герман, учитывая интересы остальных присутствующих, уменьшился до обычных размеров. Над ними поднимались мышечные своды огромной камеры, которые пульсировали в такт музыке. Компания принялась искать подходящее место, где можно было бы спокойно насладиться здешней атмосферой. На Земле Паоло бывал в общественных местах разных полисов; многие из этих заведений были задуманы как перцепционные поля для совместных эмоциональных переживаний. Он никогда не понимал, что может привлекать в таком интимном общении с большим количеством незнакомых существ. Древние иерархические общества, возможно, были и не без изъянов, и нелепо считать добродетелью ограничения, навязанные разуму, но сама идея массовой телепатии в качестве самоцели казалась Паоло совершенно безумной… в чем-то даже старомодной. Конечно, людям полезно получить хорошее представление о внутреннем мире остальных, тогда они перестали бы убивать друг друга, но только цивилизованный трансчеловек может уважать и ценить других сограждан, не ощущая при этом потребности поглотить их.