Дорога к любимому - Фенн Хелена. Страница 11

— Мальорка, — безо всяких предисловий заявила Эрика. — Мама с папой посылают тебе авиабилет. Они предлагают тебе взять на недельку отпуск и провести это время на вилле. Ты согласна?

— Но не могу же я просто так все бросить! Особенно теперь, когда Берт считает, что мы на грани банкротства!

— Этот Берт наверняка все изобразил в самом мрачном свете, чтобы подзаработать, — уверенно возразила сестра. — Ты можешь уехать, Мейбл, я справлюсь, мне помогут друзья и родители. В том состоянии, в котором сейчас находишься, ты не решишь никаких проблем, лучше приведи в порядок нервы. Если заболеешь, фирме уж точно придет конец.

— Ну спасибо! Знаешь, сестричка, это не самое лестное — услышать, как кто-то хочет во что бы то ни стало от тебя избавиться!

— Мейбл, мама приедет на неделю и поможет мне. У них сейчас гостит старинный приятель отца, такой же, как он, заядлый рыболов. Папа и не заметит, что ее нет. — Эрика довольно улыбнулась. — Даже ты не рискнешь уверять, что наша мама не справится с поставленной задачей.

— Конечно, не рискну. Но ведь это мой бизнес, Эрика, я не могу себе позволить взвалить свои проблемы на других!

— Всего на недельку, — настаивала Эрика ласково. — Ты только представь — мир и покой, солнце и вода, синее море, дивные фрукты, и ты, сидящая на веранде и потягивающая терпкое сухое вино…

— Терпеть его не могу!

— Хорошо, потягивая сладкое… — Эрику уже было трудно выбить из накатанной колеи. — Короче, выберешь то, которое любишь. Ночи там достаточно прохладные, отоспишься. Туристов сейчас мало. Подзарядишься энергией и явишься домой свеженькой как огурчик. Загоришь, расслабишься.

— Эрика!

— Да, дорогая?

— Заткнись, слышишь? — засмеялась Мейбл. Она окончательно пришла в себя и теперь могла рассуждать здраво: в конце концов предложение сестры звучало разумно. — Ладно, ты меня уговорила. Да, пожалуй, мне надо уехать, а то я таких дров наломаю…

— Вот и отлично, — улыбнулась Эрика. — Ты не пожалеешь, милая, что послушалась нас.

— Ну, держитесь! Когда я вернусь с Мальорки… — И Мейбл бросила на сестру свирепый взгляд.

— Ой, как страшно! — в тон ей ответила сестра. И уже серьезно добавила: — Давай я помогу тебе собраться.

5

Вилла находилась на скалистом берегу, поросшем буйной южной растительностью. Белые каменные стены отражали полуденное солнце, увитая плющом терраса была обращена к морю. Шесть десятков ступенек — и вы на берегу.

Мейбл знала совершенно точно, что ступенек именно шестьдесят, потому что они с Эрикой неоднократно их пересчитали, спускаясь на пляж, и даже обсуждали вопрос: намеренно ли строители выбрали круглое число или это просто случайность? Мейбл так часто бывала тут в детстве, что вилла стала для нее вторым домом.

Мама и сестра оказались правы: приехав на Мальорку, она сразу расслабилась. Жизнь текла на острове лениво и размеренно, и все, что волновало Мейбл дома, немедленно отошло на второй план. К концу первого дня ей стало казаться, что она пробыла тут уже месяц.

Большую часть времени Мейбл просто ничего не делала. Вот и теперь, вытянувшись в шезлонге на террасе, она любовалась морем, которое было видно сквозь заросли кустов, покрытых пурпурно-алыми цветами. Есть не хотелось — для этого было слишком жарко. Хлеб, овечий сыр, оливки и виноград так и лежали нетронутыми с утра на низком столике рядом с шезлонгом. Мейбл отпила из бокала белого вина и погрузилась в чтение купленного в аэропорту детектива.

Но когда солнце опустилось пониже, она решила немного размяться. Мейбл встала и, одетая лишь в блекло-зеленые шорты и белую майку, спустилась к морю.

Жара спала, и в воздухе разливался аромат кипарисов и можжевельника, в изобилии росших повсюду. Мейбл машинально считала ступени, вспоминая счастливые времена детства и тот день, когда Эрнест нес ее на руках по этой самой лестнице…

Нет, надо гнать подобные мысли, решила она. Здесь так хорошо, так тихо! Нельзя позволить, чтобы в этот рай вторглись воспоминания прошлого, тяжелым грузом лежавшие на сердце… И чтобы отвлечься, Мейбл принялась уделять повышенное внимание острому камешку под босой ступней, стрекоту цикад, безмолвному скольжению рыбачьих лодок по изумрудной глади моря. Все вместе это составляло необычайную картину покоя и умиротворенности, и девушка призналась сама себе, что давно не испытывала такого наслаждения.

На берегу никого не было, потому что попасть на этот участок пляжа можно было только из частных вилл, расположенных неподалеку, или приплыв на лодке. Даже в полдень в самый разгар сезона здесь загорали или купались от силы несколько человек. Вечерами же пляж почти всегда оставался пустынным.

Мейбл нравилось одиночество. Она побродила по мелководью, посидела на прогретом солнцем камне, понаблюдала, как прозрачная волна с легким шорохом набегает на ослепительно белый песок. Если ей захочется побыть вечером среди людей, она съездит в местное кафе, где ее все знают, и, как всегда, вкусно поужинает. Там, по крайней мере, не нужно опасаться приставаний «гарпунщиков», как тут называли любителей подцепить одинокую иностранку…

Мерный ход мыслей Мейбл был нарушен неожиданно раздавшимся приглушенным криком — то ли птицы, то ли ребенка. Обернувшись, она различила какое-то неясное движение на вершине обрыва. Однако вскоре глаза ее разглядели бежавшую вниз фигурку в красном. Заинтригованная происходящим Мейбл прищурилась и увидела, как на пляж по ступенькам спускается девочка лет трех-четырех. Под мышкой она тащила огромного плюшевого зверя, симпатичного, не известной Мейбл породы, с огромным алым бантом на шее.

Ребенок с рыданиями бежал к морю, явно не замечая ничего вокруг. Как только ноги малышки коснулись воды, она остановилась, будто налетела на невидимую преграду, и, потеряв равновесие, растянулась на песке. Плач усилился.

Мейбл быстро огляделась по сторонам, ожидая, что сейчас появится кто-то из взрослых. Не обнаружив таковых, она осторожно подошла и, присев рядом с заливающимся слезами ребенком, помогла ему подняться.

— Привет. А где же твои мама и папа?

Девочка повернула к ней опухшее от слез личико. Ее темные волосы были заплетены в трогательную косичку. Она была худенькой, с овальным личиком и огромными глазами. У Мейбл сжалось сердце.

— Ты говоришь по-английски? — спросила она.

Девочка немедленно перестала плакать и с любопытством уставилась на незнакомую взрослую тетю.

— Твой лохматый друг сейчас промокнет. — Мейбл старалась говорить спокойно и рассудительно. — К тому же я боюсь, что он не умеет плавать.

— Не умеет, — подтвердила малышка.

Так, по крайней мере, девочка не из местных, подумала Мейбл. Наверное, кто-то снял виллу по соседству и упустил из виду малышку. Вот и кончились мой покой и райская тишина, вздохнула Мейбл. Хотя все окрестные виллы находились на значительном расстоянии друг от друга, но у них был общий пляж.

Что поделаешь — нельзя ждать от жизни слишком много хорошего. Кроме всего прочего Мейбл любила детей, у нее у самой были две младших сестры…

— Как тебя зовут?

— Эва.

— А я Мейбл. — Она серьезно, по-взрослому протянула малышке руку. Поколебавшись, та подала свою ладошку, и они обменялись дружеским рукопожатием. — А как зовут твоего зверька?

— Кисик.

Мейбл окинула внимательным взглядом девочку в красном платье.

— Кисик? Значит, он котенок?

— Нет, он уже совсем взрослый кот. Ему исполнился целый год.

— А, ясно. Давай, я его понесу и мы поищем кого-нибудь из взрослых.

Кроха сначала закивала, а потом с трогательной доверчивостью протянула Мейбл ручонку. Девушка склонилась над малышкой и тут внезапно почувствовала, что на пляже они уже не одни.

Подняв взгляд, Мейбл увидела бежавшего к ним по песку рослого, атлетически сложенного мужчину и в следующий момент окаменела от изумления, которое сменило все сметающее на своем пути ощущение счастья. Господи, и чему же это я радуюсь! — тут же мелькнула вполне резонная мысль.