Закон счастья - Фенн Хелена. Страница 28

— И только теперь узнала?

— Да, мое солнышко...

— А когда папа приедет? — поинтересовался малыш, поправив съехавшую треуголку. — По телефону он сказал, что скоро. Мне хочется, чтобы папа жил с нами... Я люблю его!

— Я тоже люблю твоего папу, — горячо подхватила Мейбл и в эту минуту услыхала звук шагов по лестнице.

В следующее мгновение донесся голос горничной Долли, а затем другой, до боли знакомый, и на пороге появился Виктор. Он был в джинсах и светлой рубашке-поло, такой же красивый и стройный, как всегда. За его спиной неуверенно улыбалась Долли.

— Папа! — радостно закричал Гэри.

Виктор наклонился, раскрыв объятия бросившемуся навстречу сынишке, и расцеловал его в обе щеки. Гэри тут же принялся болтать без умолку, рассказывая, какие игрушки обнаружил сегодня в мансарде. Отпустив малыша, Виктор выпрямился и протянул руку Мейбл. Она с замирающим сердцем обменялась с ним рукопожатием.

— Как поживаешь? — тихо спросил он.

— Скучаю по тебе, — призналась Мейбл. — А ты как?

— Я тоже скучал...

— Папа, послушай же и меня! — раздался нетерпеливый голос Гэри.

— Извини, сынок... — Виктор со счастливой улыбкой подхватил сына и прижал к себе. — Не слушать — это худшее из зол! Так же, как не верить и не прощать...

Мейбл наблюдала за ними, и от избытка охвативших чувств ее глаза увлажнились.

— Гэри, — сказала она, погладив сына по растрепавшимся волосам, — нам с папой нужно поговорить. Ты побудешь пока с Долли? Помоги ей приготовить ужин, ладно?

— Идем, радость моя — улыбнулась горничная. — Мама и папа скоро спустятся. А ты пока налепишь фигурок из теста, и мы испечем их к ужину.

— А папа не уедет? — с тревогой спросил малыш.

Мейбл посмотрела на Виктора и заметила нерешительность в его темно-синих глазах. Он словно спрашивал, можно ли ему остаться.

— Нет, — покачала она головой, повернувшись к Гэри. — Папа теперь всегда будет с нами...

— Десять лет я не был в этом доме, — произнес Виктор, когда они остались наедине. Он пнул ногой старый сундук. — С тех самых пор, как твоя бабушка оскорбила меня и заставила покинуть ваше родовое гнездо.

Сердце Мейбл сжалось.

— Прошу тебя, не вспоминай об этом! — умоляюще проговорила она.

— Хорошо, не буду. Просто мне немного странно вновь оказаться здесь... — Виктор присел на старую кожаную кушетку. — Давай поговорим о нас с тобой.

Мейбл затаила дыхание. Она разволновалась и чувствовала, что не готова к серьезному разговору. На ней была мешковатая футболка и домашние брюки, волосы она собрала сзади в «конский хвост». Ей казалось, что для серьезной беседы следует переодеться, ведь на карту поставлено будущее семьи.

— Может, спустимся в гостиную? — предложила она.

— По-моему, здесь удобнее. Я хочу поговорить без свидетелей. — Виктор потянулся к Мейбл, взял за руку и жестом пригласил сесть рядом. — Солнышко... — взволнованно начал он, — по телефону ты сказала, что мы должны начать семейную жизнь заново. Тебе действительно этого хочется?

Мейбл сделала глубокий вдох, чтобы хоть немного снять напряжение.

— Да, я и сейчас готова повторить свои слова... Это выстраданное решение.

Виктор на мгновение закрыл глаза и спросил с надеждой в голосе:

— Девочка моя, значит, ты прощаешь меня?

С той минуты, как он появился, Мейбл впервые внимательно посмотрела на него. Ей казалось, что они не виделись по крайней мере несколько лет, а не три недели, которые прошли с момента разлуки. Вокруг глаз Виктора, выдававших волнение, залегли тени, волосы были спутаны, и, нервничая, он то и дело проводил по ним ладонями. Мейбл видела его состояние, и ее сердце переполнялось щемящей нежностью.

— За что я должна простить тебя?

— Я вел себя как мальчишка: сбежал в Париж, вместо того чтобы разобраться в сложившейся ситуации, как подобает настоящему мужчине.

Мейбл опустила глаза, не в силах выдержать устремленный на нее страдальческий взгляд.

— Не стану лгать, твой поступок причинил мне боль. Скажи, почему ты решил уехать?

— Потому что в меня словно бес вселился, — вздохнул Виктор. — К тому времени ты все уже узнала, Лорна призналась тебе в своей подлости. Не было у меня с ней никакого романа. Однако... Я, очевидно, слишком свыкся с мыслью, что после Оксфорда ты просто не желала видеть меня, потому что больше интересовалась Джоном. Я мучился подозрениями, что ты неспроста скрыла факт рождения Гэри. Вероятно, тебе не хотелось, чтобы сын знался со мной... — Виктор на мгновение умолк. Его дыхание было тяжелым, словно он пытался превозмочь боль. — Прощаешь меня? Мне очень стыдно, что я оставил вас с сыном тогда, когда вы больше всего нуждались в поддержке...

— Прощаю, — кивнула Мейбл, с трудом сдерживая желание броситься на шею любимому. — Но только с условием, что отныне ты всегда будешь с нами.

— В таком случае я должен спросить: ты любишь меня?

Мейбл подняла голову и пристально посмотрела в глаза Виктора.

— Люблю! — просто ответила она и взволнованно добавила: — Однако я тоже хочу знать, как ты ко мне относишься. — Ее сердце билось в груди, словно пойманная птица в клетке.

— Дорогая моя!.. — воскликнул Виктор. Выражение его глаз завораживало, прерывистый хриплый голос казался музыкой. — Ты не можешь не знать о моих чувствах... Я люблю тебя так давно, наверное с нашей первой встречи. Не уверен, была ли в моей жизни минута, когда я не думал бы о тебе. И все эти годы мне хотелось быть рядом. Даже не верится, что я сам разрушил свое счастье...

— Постой, тебе не следует просить прощения за то, в чем виновата я, — не выдержала Мейбл. — А также Лорна. — Она вытащила из кармана смятые конверты. — Если бы сестра не украла твои письма, — все могло бы быть по-другому. Мы бы непременно с тобой встретились, и я смогла бы понять, почему ты так странно вел себя в Оксфорде...

— Я презирал себя за то, что воспользовался твоим беспомощным состоянием...

— А я полагала, что ты влюблен в Лорну и моя беременность станет для тебя обузой.

Они ненадолго замолчали, с удивлением глядя друг на друга.

— А как же Джон? — спросил вдруг Виктор. — Почему ты улетела с ним в Америку?

— Он был моим другом. Вернее, мы и сейчас дружны, — усмехнулась Мейбл. — Наша поездка была запланирована задолго до события в Оксфорде. На самом деле... — Она на секунду замялась. — Видишь ли... как бы это сказать... Одним словом, сексуальные интересы Джона лежат в несколько иной плоскости. Короче, женщины его не интересуют, — завершила Мейбл фразу, чуть покраснев.

— Выходит, он гей? И все эти годы я ревновал тебя к гею? О Боже!.. — Виктор нервно рассмеялся. — А Лорна сказала мне, что у вас серьезные отношения...

— Меня больше не удивляет то, что говорила моя сестрица.

— Однако ты не спешила опровергнуть мое заблуждение.

Мейбл покраснела еще больше.

— Прости... Разумеется, я делала это намеренно, из соображений самозащиты. Боялась, что ты узнаешь, как сильно я тебя люблю. Если бы это произошло, я умерла бы от унижения. Ведь тогда мне казалось, что на ответное чувство рассчитывать не стоит.

— А сейчас ты уже не сомневаешься в моей любви?

— Нет. Я прочла твои письма, и...

— Да-а, знаменитая королевская почта работает не слишком оперативно, — усмехнулся Виктор. — Письма пришли с некоторым опозданием.

— Боюсь, почта здесь ни при чем. Гэри случайно обнаружил письма под одной из коробок с играми, — кивнула она в сторону полок.

Виктор досадливо покачал головой.

— Лорна так и не призналась, куда спрятала их?

— Нет. Клялась, что не может припомнить.

— Действительно, почту винить нельзя. Знаешь, я не уверен, что тебе интересно было читать душевные излияния многолетней давности.

— Хочешь сказать, что с тех пор твои чувства изменились?

Виктор задумался, потом взял лицо Мейбл в ладони и посмотрел в бездонные голубые глаза.