Желания - Деверо Джуд. Страница 5

— Красиво! — сказал гость, и Нэлли расплылась в улыбке от удовольствия.

— Дважды в неделю мальчик приходит помогать в прополке, но в основном я ухаживаю за садом сама.

— Он так же хорош, как и его хозяйка, — сказал мистер Монтгомери, глядя на девушку.

Нэлли почувствовала, что вот-вот зальется краской от смущения, но подумала, что он был просто-напросто вежлив, не больше.

— Хотите присесть? — спросила она, указав на маленькие качели в беседке, увитой виноградной лозой, и поспешила убрать волокнистую фасоль, которую чистила, когда Терел позвала ее помочь разобраться со шляпами.

— Да, благодарю вас. Гость взял миску из ее рук.

— Если вы не возражаете, я помогу вам, хорошо? Так я почувствую себя совсем как дома.

— Конечно.

Нэлли поставила пустые миски — одну для отходов, другую для очищенной фасоли — ему на колени и себе в подол.

— А где ваш дом? — спросила она.

— В Вобруке, штат Мэн, — ответил он и, начав говорить, уже не мог остановиться.

«Он так же одинок, как и я» — подумала Нэлли, но затем одернула себя: как она может быть одинокой, у нее есть сестра и отец.

Гость рассказал о своей жизни, о детстве, проведенном на берегу океана, и о том, что большую часть жизни он делил между сушей и водой: ходил на парусной шлюпке.

— Мне было двадцать пять, когда я встретил Джулию.

Нэлли подняла голову и увидела печаль в его глазах. Она вспомнила, отец говорил, что мистер Монтгомери вдовец.

— Это ваша жена?

— Да, — сказал он тихо. — Она умерла от родов четыре года назад. Я потерял ее и ребенка за два дня до своего тридцатилетия.

Нэлли протянула руку над мисками с фасолью и слегка дотронулась до его руки.

С минуту он сидел молча, потом улыбнулся.

— Мисс Грэйсон, уверен, вы околдовали меня. Я не говорил о Джулии с тех пор, как она…

— Это все фасоль, — пошутила Нэлли, стараясь отвлечь собеседника от грустных мыслей. — Заколдованная фасоль, Именно из этой фасоли Джек выращивал рассаду.

— Нет, — ответил он, глядя на нее пристально. — Уверен, это вы околдовали меня.

Нэлли вся зарделась от смущения.

— Мистер Монтгомери, вы хитрец и издеваетесь над старой девой.

— Кто вам сказал, что вы старая дева? — серьезно спросил он, Нэлли очень смутилась и не знала, что ответить. Никогда такой красивый джентльмен не уделял ей столько внимания. «Подожди, пока он встретит Терел, — подумала Нэлли. — Никто не устоит перед ней, когда она наденет свое вечернее платье».

— О Боже, мистер Монтгомери! — спохватилась девушка. — Смотрите, сколько уже времени! Мне нужно кончить приготовления к обеду, отец скоро будет дома, сестра сейчас спустится сюда, и я должна переодеться и…

— Прекрасно! — рассмеялся гость. — Я знаю, когда меня вежливо выпроваживают! — Он взял обе миски с фасолью и загородил ей дорогу. — Скажите мне, мисс Грэйсон, вы, наверное, очень умелая повариха?

Нэлли почувствовала, что ее лицо стало пунцовым.

— Какой же вы любитель пофлиртовать! Вы введете в смущение половину женского населения Чандлера.

Монтгомери серьезно посмотрел на нее.

— Я совсем не флиртую. После смерти Джулии я действительно не обращал внимания ни на одну женщину.

Нэлли лишилась дара речи. Одно дело, что такой красивый джентльмен, способный зажечь огонь в сердце любой девушки, обратил внимание на нее, толстую старую деву, но совсем другое, что он ведет себя так, словно она единственная женщина, на которую он посмотрел. — Милый мистер Монтгомери, — прошептала она, — вы попусту тратите ласковые слова на меня. Вам следовало бы попытаться соблазнить кого-нибудь помоложе и поглупее меня.

Нэлли хотела осадить его, но в ответ он только улыбнулся, показав свою единственную ямочку на щеке.

— Приятно слышать, что я соблазнитель. — Его темные глаза заблестели. Нэлли снова зарделась и, отвернувшись, поспешила к дому. Мистер Монтгомери пошел следом за ней.

В доме царила сумятица. Отец вернулся, и, вопреки ожиданиям, дом оказался пустым. Анна, как всегда, исчезла, нигде не было ни Терел, ни Нэлли, ни уважаемого гостя. И вдруг, о ужас! Нэлли, похожая на прислугу, вошла в дом, за ней шел мистер Монтгомери с мисками фасоли в руках, а Терел спустилась в гостиную не в вечернем наряде, как того ожидал отец, а в простом домашнем платье.

Чарльз Грэйсон рассердился не на шутку.

— Посмотрите-ка обе на себя, доченьки! На кого вы похожи! Я бы выгнал прислугу, если бы она была так скверно одета! И почему в руках нашего гостя я вижу миски с фасолью?

Прежде чем Нэлли успела ответить, мистер Монтгомери вмешался в разговор.

— Это я допустил оплошность: пришел слишком рано на обед, и мисс Грэйсон любезно согласилась посидеть со мной.

Отец не успел что-либо ответить: появилась Терел. Ее глаза заблестели при виде красивого джентльмена.

— Что здесь за шум? — спросила она низким грудным голосом, каким обычно разговаривала при посторонних.

— Пожалуйста, простите нас, сэр, — обратилась она к гостю с наигранной скромностью, глядя на него сквозь опущенные ресницы. — Обычно мы бываем более гостеприимными. — Не сводя глаз с его лица, она продолжала:

— Нэлли, как тебе не стыдно, никому не сообщить, что пришел мистер Монтгомери! Если бы я знала об этом, поспешила бы домой, бросив свои благотворительные дела. Так случилось, что у меня даже не было времени переодеться. Могу ли я взять их? — Терел взяла миски из рук гостя, передала их сестре и толкнула Нэлли. — Почему ты не сказала, что он молод и красив? — прошипела она.

Все поспешили в столовую, а Нэлли покорно отправилась на кухню. И хотя она говорила себе, что произошло то, чего и следовало ожидать, Нэлли внезапно почувствовала такой голод, как никогда прежде. На серванте стоял пудинг с вареньем, который она сделала на десерт. Нэлли даже не подумала, что делает, не удосужилась взять другую тарелку. Моментально пудинг оказался перед ней, и она тут же съела его, а потом уставилась на пустую тарелку, словно удивляясь чему-то.

На кухню прибежала Анна, которую с трудом нашел мистер Грэйсон. Она перевела взгляд с пустой тарелки на измазанный вареньем рот Нэлли и усмехнулась.

— Вы опять съели весь десерт?

Нэлли отвела глаза. Она не будет плакать.

— Сходи в кондитерскую, — сказала она, стараясь сдержать слезы стыда.

— Она закрыта. — В голосе Анны звучало неприкрытое злорадство.

— Зайди к ним с черного хода. Скажи, что у нас срочная необходимость.

— Как в прошлый раз?

— Ну, иди же! — сказала Нэлли, почти умоляя. Она не хотела слышать напоминаний о тех случаях, когда были съедены десерты, приготовленные для семьи.

Сгорая от стыда, Нэлли сидела с опущенной головой. Анна угрюмо накрывала обеденный стол, в то время как Чарлз и Терел продолжали беседу с мистером Монтгомери. Нэлли не вмешивалась в разговор, с ужасом ожидая, когда обнаружится ее проступок. Отец сам попросил испечь сегодня пудинг с вареньем. Она знала, что он рассердится, если не получит десерта и моментально догадается, что произошло. Нэлли вспоминала каждое его слово, произнесенное по этому поводу в течение многих лет. Во время продолжительного обеда она молилась, чтобы отец ничего не сказал в присутствии мистера Монтгомери.

Вскоре Анна принесла из кондитерской угощение. Отец и Терел хранили молчание, а Нэлли еще ниже опустила голову.

— Это опять повторилось? — спросил Чарлз Грэйсон.

Нэлли глубоко вздохнула, и опять никто не проронил ни слова.

— Анна, — сказал Чарлз, — вы поставите пудинг на стол, но я уверен, что моя старшая дочь уже сыта.

— У Нэлли проблема, — зашептала Терел мистеру Монтгомери. — Она часто съедает целые торты и пирожные. Однажды она…

— Извините меня, пожалуйста, — сказала Нэлли и, бросив салфетку на стол, выбежала из комнаты. Она остановилась только в саду, постояла немного, стараясь утихомирить сильно бьющееся сердце и давая себе привычные обещания.

Она клялась, что в будущем будет контролировать свой аппетит и похудеет. Нэлли повторила про себя все обещания, которые многократно давала отцу во время бесед в его кабинете.