Сборник «Мамины бусы» - Исенбаева Анастасия "log84". Страница 30

– Что у тебя?– Торговец поднял очки на лоб, и уставился на прилавок, на который сталкер принялся выкладывать содержимое керамических контейнеров. Артефакты были новыми с еще неизученными свойствами, и цена за такие шла соответственная. Они могли быть как бесценными, так и пустышками. Поэтому всякий уважающий себя торговец не рисковал переплачивать и платил среднюю цену с большим минусом, такому товару.

– Так-так… интересненько… Раз, два, три, пять и того, всего семь. Сам понимаешь, материал неизученный…. За все даю десять штук.

Человек в комбинезоне, пропитанном «антирадом» и усиленным кевларовой нитью, задумался, подсчитывая в уме числа, затем нахмурился от полученной итоговой суммы и вынул из контейнера еще один артефакт. «Ломоть мяса» был на самом деле похож на кусок свежей вырезки. Его уникальные свойства залечивать раны и поднимать жизненный тонус очень ценились сталкерами, и они старались не продавать его, пользуясь им в своих целях. Артефакт был редким аномальным образованием и если он продавался, значит, бедолага нуждался в средствах, или имел другой, более мощный. Торговец с удивлением всмотрелся в лицо седовласого сталкера.

– Ты уверен?

– Да. Сколько?

– За него я дам десять штук. Итого двадцать.

– Я добавлю еще тридцать и беру комбез научника. Тот, который, зеленый.

Сидорович обернулся к задней стене, на которой висели защитные комбинезоны и оружие, и посмотрел на выбранное сталкером изделие.

– Отличный выбор, Седой. Замкнутая система дыхания, противоосколочная броня, аномальная и радиационная защита. Можно иди хоть к Дьяволу в пекло. За такую покупку даю скидку на три тыщи. Круглое лицо торговца с очками на лбу повернулось к продавцу артефактов.

– Припасы? Оружие?

– Патроны на АК-47, и пару гранат Ф-1.

– Видать далеко собрался. Не моего ума дело, но ты случайно не к Монолиту двинул?

– Нет. Ближе. Гораздо ближе.

– Ну, слава богу, хоть ты мыслишь нормально, не то, что эта молодежь. Насмотрятся на Кордоне псевдопсов и думают им Зона, что парк лесной, и прутся к Монолиту, дескать, хотим тайну Зоны раскрыть. А потом их останки как вешки лежат. Предупреждают, мол, обходи человек это место. Смерть тут бродит.

Сидорович выложил несколько пачек патронов, две гранаты и комбинезон, изготовленный в стенах Научно-Исследовательского Института. Седой бережно свернул дорогую экипировку и убрал вместе со шлемом в рюкзак. Боеприпасы рассовал по карманам разгрузочного жилета, и, буркнув напоследок слова благодарности, вышел из овощехранилища, переделанного сталкерами в подземное убежище.

Дождь перестал идти, и на улице было свежо и прохладно. Пахло дымом. Сталкеры сидели в одном из домов поселка, и смело трепались у костра, разведенного среди двора. Кто-то заиграл на гитаре, и мелодия перебора струн понеслась по округе. Здесь было безопасно. Как дома. Седой посмотрел в сторону железной дороги, пересекающей Кордон на две половины, поправил рюкзак и, мысленно попрощавшись со всеми, пошел к железнодорожному мосту.

– Эй, грибник, двигай сюда, не то пулю получишь.

Седой ожидал этот окрик и потому спокойно пошел к человеку в военной форме. Мост, словно входная арка гигантских ворот, был единственным проходом на ту половину Кордона, и военные тщательно охраняли этот проход. Многие сталкеры пытались пройти в обход поста, и все они сгинули. Вон, слева от моста туннель под железкой, там «Электра» трещит. Посреди его Длинный лежит. Думал, что просчитал эту аномалию, выяснил схему разрядов, а теперь лежит вот, в назидание молодым. Зону не просчитаешь. Когда начинаешь думать, что знаешь ее, она тут же наносит тебе удар ниже пояса. Причем смертельный. Справа вон, на кустах висит то, что осталось от Лешки Обормота. В «Карусель» влетел, прячась от военного патруля. На кой черт, спрашивается мудрить, если есть путь проверенный. Ну, заплати ты им пять сотен и иди спокойно. Все люди и все хотят жить.

– А, Седой, это ты. Ты у нас в постоянных клиентах, милости просим.

Сталкер без разговоров «случайно» уронил завернутые в пакет, свернутые трубочкой деньги. Лейтенант проследил за падением того, что у них называлось взяткой, и одобрительно кивнул. Седой знал, что он сейчас на прицеле снайпера и еще пять человек готовы были в любую секунду нажать на курок и пристрелить его как потенциального противника. Для них он был человеком пытающимся, незаконно проникнуть на охраняемую территорию Зоны, и они имели полное право применять оружие на поражение. Сталкер прошел пост, чувствуя напряженные взгляды военных, и спокойно выдохнул только тогда, когда скрылся с поля зрения наблюдателей на мосту.

До Свалки было рукой подать, он бродил этими тропами уже второй год и хорошо знал эти места. Так же как знал Темную Долину и Агропром. Но на этот раз его путь был дальше. За Темную Долину. Там, где радиоактивный фон зашкаливал на датчике Гейгера, заставляя случайно забредших сталкеров развернуться и бежать прочь, пока действуют таблетки «Антирад». Седой хорошо знал границу, за которой начинал пищать датчик. Небольшая речушка, звонко журчала, перекатываясь по камням, заставляя забыть о том, что ты находишься в Зоне, полной смертельных ловушек и разнообразных мутаций, стремящихся тебя растерзать, разорвать, сплющить и сожрать. На том берегу датчик Гейгера настойчиво напоминал о себе противным писком. Седой не раз переходил эту незримую границу и пытался уйти дальше, но радиоактивный фон повышался с каждым шагом, и сталкер в итоге возвращался назад. Не помогали ни защитные артефакты, ни спецтаблетки. Чтобы пройти туда, куда ему было нужно, требовалась соответствующая экипировка. И вот теперь, он шел туда и в рюкзаке лежал спецкомбез, способный выдержать убойные дозы радионуклидов. Седой прошел заброшенное КПП и ступил на территорию Свалки. Уже издали виднелись гигантские горы зараженного металлолома, вывезенного из ближайших к эпицентру взрыва, поселков и городов. Сталкер сошел с дороги, больше опасной бандитскими засадами, чем монстрами и аномалиями. Бандитов хлебом не корми, дай завалить какого-нибудь сталкера с целью наживы. На это они мастера. Седой быстро перебежал открытое пространство между дорогой и заросшего кустарником холма. Цепляясь за кусты, он осторожно поднялся на макушку холма и оглядел просторы Свалки. Уже темнело, и продвигаться было трижды опасно, чем в светлое время суток. Можно было легко угодить в «Комариную плешь» и быть раздавленным гравитацией, как комар ладошкой. Наличие детектора аномалий не спасало от внезапной смерти. Зона плодила аномалии и монстров, будто преследуя одну цель, уничтожить как можно больше людей. Здесь всегда надо быть начеку. Сталкер влез на толстую сосну, стоящую посреди холма, уселся на самой большой ветке и пристигнул себя ремнем к стволу дерева, чтобы не упасть во время сна. Он достал мятую фотографию и провел пальцами рук по изображению, вспоминая, как целовал жену в теплый лобик, перед тем как уснуть, пожелав ей спокойной ночи. Седой прикоснулся губами к фотографии и убрал ее во внутренний карман.

Надя обтерла запотевшее стекло маленькой ладошкой, чтобы лучше видеть лес и положила на стол подушку. Она уже не могла спать на кровати. Ложась в постель, она долго прислушивалась к звукам, в надежде услышать скрип половиц в прихожке или шаги по щебенке, посыпанной от калитки к дому, и каждый раз вскакивала, когда слышала что-то похожее и бежала к окну с учащенно бьющимся сердцем. Но оказывалось, что ветер качает березку у окна и скрип, до боли, похож на скрип половиц, или дождь бил тяжелыми каплями по дорожке, будто бы звук тихих и усталых шагов, таких, когда муж возвращался домой с рассветом, стараясь не разбудить ее. Обманутая ожиданием она, с разбитым сердцем ложилась в кровать, укутавшись в одеяло с головой, и тихо плача в подушку, засыпала.… Теперь она спала сидя за столом, лицом к окну, с надеждой, что проснется от его прикосновений и теплых слов: «Я дома, малыш».