Записки офицера… или семнадцать мгновений жизни - Семендяев Юрий "Osama". Страница 21

— Два, — расслышал я голос координатора. Надо же, проворонил первый номер. Настроившись на работу, я приник к оптике, выискивая цели.

— Три.

Палец плавно надавил на курок. И еще. И еще. И еще раз. После десяти выстрелов — привычная смена обоймы. Снова поиск мишеней. Стрельба звучала непрерывно. Внизу шел бой, вернее, заканчивался бой. Еще пару минут и все будет кончено.

Кто-то кому-то чем-то не угодил. Где-то в верхах столкнулись интересы больших людей. Только вот они, верхи эти, остались в своих кабинетах, а молодые пацаны легли здесь на развалинах железнодорожной станции. Верно сказал один чернокожий певец: «Войны меняются, не меняются лишь солдаты». Мы как были, так и остаемся разменной монетой, заложниками чужих амбиций.

Подполковник СПВС «Выброс»

Юрковский Семен

Записка шестнадцатая. Осмысление. Нет пути назад…

Заканчивался третий год моей службы в Зоне. Столько всего произошло в моей жизни, столько изменилось. В голове добавилось несметное количество воспоминаний. Одни приятные, другие не очень. Третьи откровенно гнилые. Четвертые…лучше бы их вообще не было.

В этот зимний день, в канун нового года я лежал на кровати и откровенно плевал в полок. Скиф умчался договариваться с дамочками из медсектора и кухни о совместной встрече праздника. Отец не беспокоил, Прыщ не напрягал своим присутствием. Все шло своим чередом.

Все, да не все. Что-то я начал часто задумывать обо всем, что произошло со мной за эти три года. Последнее задание, выполненное на днях в паре со Скифом, подкосило меня окончательно. Рутинное патрулирование Припяти, только парой. Только вот было одно огромное НО…

Мы уже возвращались в точку эвакуации. Еще час или час двадцать и задание завершено. Скиф хлопнул меня ладонью по плечу. Инстинкты и выучка сделали свое дело. Мы мгновенно упали на лысую промозглую землю.

— Цель на одиннадцать часов. Цель групповая, — Скиф зачитал показания скорости ветра, расстояние до объекта. Количество объектов. Я тем временем успел собрать М-200 и приготовиться к стрельбе.

Оптика послушно приблизила мишени. Группа из трех человек. Первым шел бородатый мужик, за ним, еле перебирая ногами, двигался еще один мужчина, явно моложе первого. Но самым примечательным был третий персонаж. Это было либо ребенок, либо женщина. На таком расстоянии и в этих условиях сказать точнее я не мог.

— Сэм, готов? — спросил Скиф.

— Скиф, объект три, не могу разглядеть, это что, ребенок?

Напарник затих, приникнув к оптике электронного бинокля. Молчание длилось около минуты.

— А кто его разберет. Не могу понять, толи ребенок, толи…

— Женщина, — закончил за него я, — это я и так вижу. Я на секунду прикрыл глаза, крепко зажмурил веки и открыл. Снова приник к оптике. Ситуация коренным образом изменилась.

Бородатый, припадая на правую ногу, двигался спиной к нам. Второй мужчина лежал на земле, сверху на нем восседал кровосос. Тварь довольно живучая. И эта особь не собиралась отпускать остальных, одной жертвы ей было мало.

— Сэм, Сэм, смотри! Там…

— Да вижу я, один уже готов.

В этот момент тварь ушла в свой режим невидимости и возникла правее бородатого. Мощная лапа выбила винтовку из рук. Я отчетливо представил, как захрустели при этом кости пальцев. Все! Этот тоже не жилец. Где же третий спутник или спутница?

Поняв мои подвижки стволом, Скиф посмотрел в бинокль.

— Правее, метров тридцать.

Точно, за одиноким деревом маячила фигурка.

— Скиф, коррекция по мишени. Объект — кровосос, — я приник к оптике, настраиваясь на стрельбу. Скиф принялся диктовать параметры. Не идеальные условия, но когда они были такими в Зоне.

Первая пуля попала мутанту в шею. Было видно, что он ищет обидчика, его взгляд зацепился за дерево и фигурку за ним. Вторая пуля вошла чуть выше, но не попала в голову. Тварь не могла уйти в невидимость, хоть и пыталась, тогда кровосос устремился к дереву. Дистанция стремительно сокращалась. Третья пуля нашла свою цель. Монстр не добежал до дерева пары шагов.

— Сэм, в общем, тут такое дело, — начал Скиф, не отрываясь от бинокля.

— Ну что там у тебя, — я продолжал держать в перекрестии неподвижное тело мутанта.

— Ну, в общем, один выстрел — два трупа.

Смысл слов дошел до меня не сразу. Только осознав их, я поискал фигурку у дерева. Да, она была там, но это была там. Но неподвижна. Скиф вызвался проверить и, получив мое согласие, рванул вперед. Вернулся он минут через семь.

— Все мертвы. Какой-то бородач, лет под пятьдесят с гаком. Мужик помоложе — толи татарин, толи еще кто. Мутант мертв, — он продемонстрировал срезанные щупальца, — это сдам нашим яйцеголовым, лишние деньги не помещают.

— А у дерева кто? — задал я интересовавший меня вопрос.

— Барышня, — выдавил их себя Скиф, — лет двадцати, может двадцати трех.

— Документы, опознавательные жетоны… — начал я.

— Не, Сэм, ничего. Все трое пустые.

Чего их понесло в Припять? Я принялся разбирать винтовку, прокручивая в голове возможные варианты того, что заставило эту компанию пойти в центр Зоны. Скиф созерцал окрестности. Заметив мое состояние, он принялся успокаивать меня, объяснять, что я лишь выполнил приказ. Все четко по инструкции.

Я прекрасно это понимал. Особой вины за собой не чувствовал. Это моя работа и я ее выполнил. Любой, проникнувший за периметр — преступник. Однако, где-то глубоко внутри уже зрело зерно сомнений. Зерно, которое рано или поздно должно было дать всходы…

Поднявшись с кровати, я бесцельно прошелся по комнате. Полистал свежий номер журнала, который лежал на кровати Скифа. Ну конечно, что еще могло быть тут. В обложке «Авто Мира», естественно что? Правильно «Плейбой». Положил журнал на место. Постоял, перебирая в голове все то, что накопилось и о чем думал последние сутки.

— Нет, надо с кем-то поговорить, — с этими словами я покинул комнату и бодро зашагал по коридорам базы. Ноги сами принесли меня к кабинету Отца. А ведь верно, только с ним можно обсудить такие вещи. Он тот, кто подскажет и поймет. На стук в дверной косяк прилетело приглашение войти.

— Здравия желаю, — козырнул я.

— И тебе того же, — Отец сидел за столом, но бумаг или компьютера перед ним не было.

Минуту мы смотрели друг на друга, словно решая, кто первый должен сделать ход. Оценивая, присматриваясь. Но куда мне тягаться с таким опытным психологом и знатоком человеческий душ, как Отец.

— Что мнешься? Закрывай дверь и садись, — он встал, достал пепельницу, включил кофеварку.

С чего начать свой монолог? Я уже не первый раз задавался этим вопросом, но ответы всегда были разные. Достойного я так и не нашел. Потому, не мудрствуя лукаво, начал в лоб.

— Командир, я перегорел.

Отец, молча, поставил на стол пару кружек. Разил приготовленный в них кофе. Пододвинул мне пепельницу.

— Кури, не стесняйся. Кофе, кстати говоря, настоящий. Мне контрактники сверху, — палец указал на полоток, — принесли.

Я не стал пренебрегать предложением начальника. Сизый сигаретный дым струйкой ушел в потолок. Первый глоток горячего напитка приятно обжег горло. Кофе был отменный, давно, очень давно я не пил такого. Отставив кружку и сделав еще одну затяжку, я открыл рот, собираясь продолжить…

— Ты, не торопись, — остановил меня Отец, присаживаясь в кресло, — я тебя уже сутки жду с этой проблемой. Сигнал из медслужбы, от психолога, пришел давно. На почитай.

Он достал из стола папку. Протянул ее мне. Это было личное дело Юрковского Семена Васильевича. Первый же лист дела был отчетом психолога об изменении психо-эмоциального состояния исследуемого. Сухим медицинским языком, с использование присущей медикам терминологии, описывались результаты тестирования. Анализировалось поведение пациента. То есть мое. А вот и вывод, который гласил, что мое эмоциональное состояние крайне неустойчиво. Есть склонность к принятию неадекватных решений, самобичеванию. В общем, куча мути. Но смысл был понятен. Я захлопнул паку и вернул ее Отцу.