StarCraft: сборник рассказов - Геролд Девид. Страница 19

Во время посадки на челноке желудок Билла подступил к самому горлу, как, впрочем, всегда с ним случалось при десантировании. С каким же облегчением он вновь оказался на твердой земле, даже если его собственные ноги отделяли от нее полтора метра обшивки и механизмов его T-280.

Бускетт размялся, привыкая к знакомому ощущению от артикулятора — системы воспроизведения движений. Стандартная система включала в себя набор ремней, закрепленных на теле оператора. С их помощью машина могла с большой точностью воспроизводить движения человека, управляющего КСМ. Обратный тактильный валидатор (ОТВ, или «Отвали!» — такой вариант куда больше подходит для ситуаций, когда надо стряхнуть со спины особенно упрямого зерглинга) обеспечивал соответствующую нагрузке отдачу, что позволяло весьма натурально симулировать ощущения. Возникало чувство, что гигантские конечности громоздкой машины были частью тела самого оператора.

Полжизни назад Бледнолицый за сущие гроши выполнял один контракт на пару с одним своенравным оператором-самоучкой из какой-то далекой унылой колонии. Звали его напарника Ределом Квинтоном. Они успели подружиться, пока работали над устранением недочетов конструкции самых паршивых модулей обратной связи во всем секторе. Со временем они начали подолгу засиживаться вечерами, обсуждая, какие супернавороченные модификации они бы запатентовали, будь у них деньги. Как раз во время одной из таких дискуссий, будучи весьма навеселе от самогона Реда (самого ядреного, который он когда-либо пробовал), Билл впервые составил общую схему устройства эвристического биометрического артикулятора.

Много лет спустя, имея в своем распоряжении силы лучших операторов в секторе, он решительно вознамерился создать пробную серию новых артикуляторов и установить их на все машины своего отряда. Устройство хранило данные об индивидуальной моторике пилотов и адаптировало параметры системы, повышая тем самым производительность. И теперь чем больше часов операторы проводили в своих машинах, тем лучше КСМ откликались на команды. В результате каждый из операторов привязался к какой-то одной конкретной машине. Бускетт, будучи в душе настоящим ковбоем, всегда вспоминал лошадей на угодьях Чосса, которых местные фермеры запрягали, если в очередной раз случался дефицит топлива. Он думал о том, как всадник учится лучше управляться с любимым скакуном.

И Биллу эта привязанность была отнюдь не чужда. Он защитил свою машину дополнительными листами из неостали, увеличил тягу двигателей и всячески холил и лелеял этот огромный агрегат.

Теперь, вновь оказавшись на твердой земле (или, поправил он себя, на твердом Гурдлаке), Билл сделал несколько размеренных тяжелых шагов, размял колени и проверил показатели тяги двигателей. Он убедился, что машина работает в штатном режиме, и повернул голову к тактическому экрану с левой стороны кабины. Красные огоньки показателей жизнедеятельности членов его команды уверенно мерцали, образовав ровный строй.

Бускетт огляделся по сторонам, чтобы оценить внешний вид Гурдлака. Вокруг них раскинулась большая равнина, поросшая кустарником, а на востоке тут и там блестели ручьи. На западе возвышалось крупное плато с почти отвесными стенами, тянувшееся с севера на юг и испещренное ущельями и каньонами. Этот спутник отличался той своеобразной красотой, с которой Бледнолицый был хорошо знаком и которую можно было увидеть только в пустыне. Да и погода была неплохая.

Но от этого становилось только труднее.

— Не открывайте кабины, ребята. Я понимаю, что все мы соскучились по свежему воздуху, но здесь жара такая, что вы мигом пропотеете, а воды у нас не так много. Так что врубите комфортеры на полную.

«Гиблое дело. Эти штуковины не намного лучше обычных домашних кондиционеров. Как вернемся, попрошу тактическую группу улучшить их», — в сотый раз подумал он.

Они очень быстро возвели командный центр.

«Рекорд мы не побили, — Билл хранил лучшие результаты возведения объектов и каждый раз надеялся, что им удастся поднять планку, — но все равно справились гораздо быстрее, чем бригада доминионских прохиндеев».

На размещение припасов ушло еще меньше времени, и к обеду операторы уже были готовы приступить к составлению плана добычи и разметке первоначального места разработки.

В 16:00 с небольшим они с громким треском попались в ловушку зергов. Звук был такой, будто у кабана на ноге с размаху захлопнулся капкан. Бускетту доводилось видеть это в глуши неподалеку от Кихадаса, где он охотился в детстве.

Где-то в 14:30 сломалась нога у одного из МУЛов, и Билл помогал Чарку и группе «А» с ремонтом.

Мобильные универсальные лунные экскаваторы работали на всех раскопках, поднимая породу наверх. Они могли везти на себе столько груза, сколько не удалось бы утащить КСМ. Но у них не было мозгов, не было инстинкта, так что Билл обучил своих людей работать совместно с МУЛами, корректируя их маршрут и направляя мощные экскаваторы туда, где они были востребованы больше всего.

К тому же эти здоровенные махины пожирали энергию так, будто работали последний день. Когда они вставали, то для того, чтобы их запустить, нужно было выделить пару хороших КСМ.

Бускетт прилаживал к механизму новую деталь, когда у него зачесалась шея от какого-то странного предчувствия. Билл заворчал и поднял голову, чтобы осмотреться.

На другой стороне площадки старшина Вулф погружал терморезак в скальную породу. Затем вдруг раздался оглушительный треск. Крак! И Вулф внезапно исчез, а под ногами у отряда начала расползаться земля. Расщелина быстро зазмеилась вокруг площадки, разрастаясь, будто дыра в потертой ткани.

Слева от Билла мигнул и погас красный огонек. Вулф был мертв. Бускетт принялся лихорадочно думать. «Тектонический разлом? Нет. Слишком ровно. Идеальная окружность вокруг лагеря. Это явно подстроено. Это все рассчитано!»

Затем из трещины выпрыгнул первый зерглинг и вонзил свои шипы в кабину Кортеса (металлурга с морийских заводов по производству автомобилей класса «люкс»). Билл пригляделся и понял, что трещина… полным-полна копошащихся зергов.

«Твою мать! Надо быстро собираться, бежать в командный центр и…»

Но трещина все росла, опоясывая лагерь целиком. «Если мы побежим в командный центр за снаряжением, нас окружат». Бускетт быстро осмотрел окрестности. Ближе всех к сужающемуся проходу между ними и каньонами находился Чузи. Надо было быстро что-то решать.

— КСМщики! Сгруппироваться вокруг лейтенанта Усоро! Пробивайте путь, направляйтесь к каньонам! Режьте все, что движется!

Билл с размаху врубил артикулятор. Зерглинги уже атаковали инженеров с краю группы. Операторы КСМ, как от них и ожидалось, разбивались по парам и расчетливо, без паники, но со всей возможной быстротой направлялись к сужающемуся проходу, по пути рубя и кроша зерглингов. Будь у Билла на это хоть одна свободная секунда, он почувствовал бы гордость за своих.

Но времени не было. Как не было, казалось, и конца орде зерглингов, выползающих из этой проклятой трещины. Промедлить хоть немного — и всех сметут. Бледнолицый видел, как зерглинг запрыгнул на кабину Дина Мозиана (эксперта по баллистике, который вкалывал в каторжных условиях на Цирионе) и начал поддевать края смотрового люка. Артикулятор сработал, и Бускетт обрушил механическую руку на зерглинга, захватив его голову зажимом. Он изо всех сил сжал кулак и почувствовал, как лопнул череп этой твари.

Билл вздрогнул — это зерглинг приземлился уже на спину его машины — и обернулся к Чарку. Чарк, пробираясь между зерглингами, раздавил грудь одного из них ногой и поднял сварочную установку. Затем он установил ее мощность на максимум и с воющим свистом сдул зерга со спины Билла раскаленной белой струей.

Погасли еще четыре огонька, как незадолго до того огонек Вулфа. Бускетт отмечал имена погибших, думая в такт громыханию шагов своего робота.