Искатель. 2013. выпуск №4 - Саканский Сергей Юрьевич. Страница 4

— Расслабься, — сказал Хозяин, как Влад мысленно окрестил его, с большой буквы. — Я знаю, о чем ты подумал. Ничего не выйдет: слишком много людей в этом доме начеку.

Это был тот самый бархатный голос, что слышал Влад в телефонной трубке.

— Зачем все это? — спросил Влад, взмахнув ладонями. — Зачем?

— Все будет хорошо. Никто не причинит тебе вреда, если поведешь себя правильно. И первый принцип правильного поведения: не задавать фундаментальных вопросов. Договорились?

Влад кивнул.

— Вот и хорошо. Тебе предстоит некая миссия. Несмотря на то, что ты был вовлечен в нее без согласия и даже без предупреждения.

Хозяин встал, прошелся по комнате. Продолжил:

— Тебе будут уплачены большие, очень большие для тебя деньги. Ты всего лишь должен прожить какое-то время в Москве.

— Зачем? — автоматически спросил Влад, понимая, что это как раз и есть…

— Фундаментальный вопрос, — подтвердил Хозяин.

Влад молчал, хотя на языке вертелось множество других фундаментальных, например: а меня потом не убьют? Не посадят в кресло? И что означал этот «медосмотр»?

— Не волнуйся, — сказал Хозяин. — Все это безопасно и выгодно. Кроме того, это легко и даже приятно. Я не собираюсь держать тебя в подвале. Ребята отвезут тебя в город. Ты будешь жить в обыкновенной квартире. Думать о своей жене и дочери. С которыми тебя в очень скором времени ожидает счастливая встреча.

7

Влад думал о них и по дороге в город, и в той квартире на первом этаже старой кирпичной пятиэтажки, куда его привезли.

— Располагайся, — сказал Лысый. — Твое шконка в другой комнате.

Он уже отвалил мягкую панель широкой раскладной кровати и бросился на нее, не снимая ботинок.

— Сегодня мы останемся здесь, — добавил Полностью лысый, затем тоже улегся на эту кровать и поерзал плечами, чтобы подвинуть товарища.

— Не потому, — добавил тот, — что не доверяем некоторым. Ясно дело: некоторые никуда не сбегут. Думай о своих родичах, как тебе уже сказали, и усни счастливым.

Влад и вправду ни на минуту не переставал думать о них. Что-то в этом роде…

А что если правда? Убежать, скрыться. А их — пусть калечат. Эту злобную бесстыдную девчонку. Которая ненавидит своего отца. Которая неграмотна, не умеет читать, смысл жизни которой только в сексе и чревоугодии. И старшую шлюху туда же! Которая предала его с другим. Не просто изменила. Но высмеяла его перед ним… Точно — высмеяла, потому что — кто он такой? Не носит длинного шарфа. Не мочится на колесо собственной «Мазды».

Он думал и стыдился своих мыслей. Как он вообще мог думать такое? Ведь он на самом деле этого не хочет, правда?

Он ясно увидел лицо дочери, Ксюши, ее острый красный язычок, когда она демонстративно облизывала пальцы после еды, чтобы утвердить себя: вот, я такая, папаша, мы теперь все такие. И матерится она демонстративно, из самоутверждения. Читать, конечно, умеет, имейлы и эсэмэски, но только не книги. Читать — значит понимать прочитанное.

Он представил также свою неповоротливую, неуклюжую, не с первой попытки закидывающую шарф на плечо — пусть уже чужую любовницу, но все же жену. С которой разделил много лет жизни.

И вот этим двум, пусть не самым лучшим существам, сделают больно… Очень больно, подумал, вспомнив музейное кресло. Из-за него.

Влад сидел в отведенной ему комнате, на кровати — довольно узкой, одноместной, явной кровати холостяка. Осматривался.

Обычная комната, обычная квартира. Ухоженная, не запущенная. На окнах решетки, потому что первый этаж. В другой комнате эти двое, к наружной двери не пройти. Сегодня, сейчас все равно отсюда не сбежать…

Снилась мечта. Он распахивает дверь автосалона на Объездной, пацаны с удивлением поднимают головы. «Ты чего пришел? — говорит Равиль, гендиректор. — Иди в бухгалтерию. Тебе там расчет дадут. Все по-честному. Но на твоем месте уже трудится другой человек. Сколько ты гулял? Две недели? Пять?» Влад: «Да я по другому вопросу. На расчет пусть пацаны в „Салавате“ пивка попьют. Мне б это… Я „Фордик“ хочу купить. Как сотруднику — со скидкой, можно? Хоть и бывшему. Пропавшему без вести».

Тут он и проснулся. На улице был ветер. За окном, за решеткой волновалась рябина. Гроздь крупных ягод, сейчас еще зеленых, умудрившись застрять меж прутьями решетки, постукивала по стеклу. Вот почему Равиль во сне нервно барабанил пальцами по столешнице, оглядывая дорогой костюм новоявленного Влада.

Пропавший без вести. Как на войне. Хотя и в мирное время случается такая формулировка: в последние лет двадцать — особенно часто.

Влад сел на кровати, задумался. Так много людей пропадают без вести, но пропадают — куда? Не есть ли он сам один из них?

В передней комнате уже не спали, Влад прислушался к разговору. Гангстеры говорили негромко. Они не ведали секрета этой перестроенной хрущобы, а именно: перегородка между двумя смежными кладовками была удалена, за счет чего образовался большой чулан, не имеющий дверей, а просто отделенный от обеих комнат портьерами. Разговор был следующий…

— Знаешь, что мне не нравится? Босс не сказал, кто из нас будет начальником охраны.

— Какой охраны?

— Казанского гостя.

— Его вообще не надо охранять. Он не сбежит.

— Я не о том. Кто отвечает за его безопасность — ты или я?

— Зачем безопасность?

— А ты забыл про волосок?

— Какой еще волосок?

— Которых у нас с тобой нет. Чтобы ни один волосок с его головы и так далее.

— Я думал: это чтобы мы его не помяли.

— Да? Так ты думал? Умный ты.

— Да уж.

— А ты не расслышал, что он сказал потом?

— И что.

— Он сказал: Москва — сложный город.

— Ну и?..

— Не понимаешь. Не можешь посчитать очки одной масти.

— Это-то я могу.

— Чтобы ни один волосок — раз, первая карта, красная десятка. Москва — сложный город — два, червонный туз. Это значит, что босс назначил нас охранять его снаружи, а не изнутри.

— Босс всегда говорит фигурами.

— Правильно. И продвигается тот, кто умеет эти фигуры читать. Ладно… Пора будить братишку.

Влад медленно, чтобы не скрипнуть, опустился на кровать. Перед тем как закрыть глаза, чтобы притвориться спящим, он увидел, что портьера кладовки еще колышется, но вошедший в комнату Лысый либо не заметил этого явления, либо решил, что оно вызвано движением воздуха, которое произвела пинком распахнутая дверь.

Подслушанный разговор многое объяснил. В частности, безусловную ценность Влада для этих людей, для того или тех, кто стоял за ними. Кресло было всего лишь декорацией, наркоз — самым настоящим медицинским исследованием. Вряд ли это конвейер, через который прошло множество людей. Влад точно знал, что идет первым и единственным. Об этом говорило некоторое неведение его сопровождающих. Влад решил плыть по течению. Не важно, какую миссию ему предстоит выполнить. Главное, что для этой миссии он нужен живым.

8

Весь день они провели в разъездах, так или иначе прорезая столицу. Цель поначалу была простая: выбрать для Влада готовую одежду и заказать парадный костюм. Еще заехали зачем-то в фотосалон и сняли его «хлебальник». Внезапно оказалось, что костюм может быть готов уже к вечеру: ателье срочного пошива работало на каких-то продвинутых технологиях.

— Опять пилить в Измайлово, сидеть там весь день… — с грустью протянул Полностью лысый.

— Москву посмотреть хошь? — оглянулся Лысый, который в тот момент был за рулем.

И они двинулись. Начали с Красной площади. Проехали мост через реку, необычайно мутную и, казалось, никуда не текущую. Остановились перед собором, который был сооружен в честь взятия Казани: земляки ревностно любили этот собор и считали «своим».

Один из бандитов остался в машине, другой сопроводил Влада мимо Кремля. Влад поначалу подумал, что они будут возвращаться, и смотрел невнимательно, но оказалось, что машина ждет уже с другой стороны площади.