Будущее есть. Горизонты мечты - Завацкая Яна. Страница 31

Тимуру было очень нехорошо, ему не давал покоя вопрос — почему он не видел этого раньше? Он ведь всю жизнь прожил в этом городе… Куда все это делось там, через сто лет? Наверное, никуда. Музей наверняка был на месте. А вот Тимур почему-то этого не знал. То есть, знал, конечно, но как про что-то отвлеченное, как будто не про свой родной город. Он никогда не интересовался историей…

Информация должна быть бесплатна и общедоступна, говорите?.. Свободное информационное общество, значит… А почему, если бы он не попал сюда, он жил бы себе спокойно и никогда бы ничего этого не узнал?

Вечерами Тимур регулярно натаскивал Сережу по высшей математике. Если бы не эти ежедневные занятия, ему оставалось бы только лежать в депрессии, уткнувшись носом в подушку, и думать о своем безвыходном положении. А это общественно-полезное, как выражались ребята из группы, дело немножко отвлекало его от невеселых мыслей.

Выяснилось, что у Сережи большие проблемы с теорией пределов, что он не умеет вычислять элементарные производные и даже плохо понимает тригонометрию. Тимур все это знал назубок еще со школьных времен, а здесь, очевидно, такого в школе не изучали. Тимур плохо умел объяснять, ему гораздо легче было показать, как нужно сделать, а еще легче сделать самому. Но выбирать не приходилось — пришлось повозиться, он же дал слово подтянуть Сережу. Для пущей наглядности Тимур стал придумывать задачки из области космонавтики, к которой Сережа проявлял определенный интерес. Материал был самый что ни на есть благодарный — можно высчитывать траектории полета от планеты к планете, оптимальные с точки зрения расхода топлива, времени, расстояния, находить скорость истечения газов, проверять законы Кеплера и вычислять наиболее эффективное распределение массы топлива внутри ракеты. Постепенно Сережа утвердился в мысли, что матанализ — это очень полезная в жизни вещь.

Однажды Сережа в очередной раз пыхтел над очередной задачкой из области небесной механики. Интеграл попался мерзкий, и, как Сережа не пытался его упростить, ничего путного из этого не получалось.

— Я где-то читал, что на практике траекторные расчеты уже давно вручную не делаются, — задумчиво изрек Сережа. — Загоняешь все в электронно-счетную машину, и ответ готов! Вот это я понимаю — технический прогресс, а не то что здесь — сиди, в столбик на бумажке умножай… Сейчас на всех космодромах есть вычислительные центры.

— Да уж наверное, не без того, — осторожно подтвердил Тимур. — Только ведь машина сама считать не будет. Программы-то для нее люди составляют. А для этого надо знать, как этот самый интеграл берется.

— Да уж, — пробормотал Сережа. — Представляю, работка, наверное, еще та — километры ноликов и единиц писать, помнить, где что, потом на перфоленту переносить…

Оказывается, среднестатистический человек начала 60-х годов ХХ века в общих чертах представляет себе принцип действия ЭВМ. Не совсем ламер, значит…

— Зачем — ноликов и единиц? Ассемблеры есть, — не подумав, сказал Тимур и сразу же прикусил язык — а что, если еще нет?

— А это что? — Сережа был рад возможности отвлечься от интеграла.

— Язык такой, машинных команд, чтобы уж не совсем в нулях и единицах программировать, — пояснил Тимур. — Более-менее человеческий.

— А ты что, в этом хорошо разбираешься? — оживился Сережа.

— Н-нет, — ответил Тимур. — Я учил ассемблер когда-то, ну, может, десяток простеньких программ написал, и забросил…

Программки были, в основном, вирусного плана. Понятно — для чего еще может в светлом будущем понадобиться ассемблер. Но Сереже, конечно, это знать не обязательно.

— Не треплешься? — Сережа смотрел на Тимура, открыв рот.

— Тьфу, — Тимур схватил листок, быстро набросал решение Сережиного интеграла и написал соответствующую ассемблерную программку для i8086 — просуммировал методом трапеций.

— И что — ты хочешь сказать, что если это в ЭВМ ввести, она этот интеграл посчитает? — изумился Сережа.

— Конечно, а куда ж она денется. Если я там, конечно, ошибок не наделал, а я их наверняка наделал…

Но Сережа и так был потрясен.

— Жалко, у нас своего ВЦ нет, — сказал он. — В Университете вон есть… Вот интересно было бы проверить! На каком-нибудь «Урале-1», или на БЭСМ!

Тимур не стал распространяться о том, что на БЭСМе эта программка вряд ли пойдет, там процессор, или что у них тогда было, другой, да и ассемблеры под него, ясное дело, другие.

— Слушай, если ты так здорово кибернетику знаешь, почему ты никогда не рассказываешь, чем увлекаешься? А я-то думаю, почему ты мне всегда такие задачки подсовываешь, из космонавтики. Ты, наверное, после института собираешься на космодроме работать?

— Да нет… — замялся Тимур. — Уж куда по распределению попаду… На космодром меня, конечно, никто не возьмет…

— Конечно, тебя возьмут, — с уверенностью заявил Сережа. — Ты вон как матанализ знаешь, физику и все такое. А я тоже хотел бы космонавтом стать, да и кто бы не хотел, только у меня, сам видишь, теоретическая подготовка слабовата…

В этот вечер Тимур долго не мог заснуть. Он думал о том, что, оказывается, еще не забыл ассемблер. И от этого тоска только усиливалась. Надо смотреть правде в глаза — он никогда не вернется домой. И ассемблер ему никогда не понадобится. И он ничего не сможет с этим поделать. Если бы у него были комп и Интернет… Но более-менее нормальные машины появятся не раньше, чем через полвека. Надо привыкнуть к этой мысли, перестать жалеть о том, что уже невозможно исправить, о будущем, которое теперь навсегда в прошлом, и жить, как все здесь, а не как пассажир в трамвае, который не обращает особого внимания на мелькающие за окном пейзажи и ждет, что скоро куда-то приедет…

Тимур сжал зубы, чтобы не застонать. На тумбочке мерно тикал будильник, отмеряя часы, оставшиеся до половины седьмого, за окном ветер завывал в голых ветках тополей, по потолку изредка проплывали полоски света фар проезжающих по улице автомобилей. Тимуру показалось, что в комнате невероятно душно. Он встал, оделся и вышел на лестничную клетку. Холодный ветер из распахнутой форточки слегка привел его в чувства. На черном зимнем небе, прямо на юге, отчетливо контурировалось какое-то яркое созвездие. К своему удивлению после нескольких мгновений раздумья Тимур узнал его. Орион, конечно, Орион. В «Эпизоде-14» невозможно выжить без хорошего знания навигационных звезд. Не сумеешь быстро сориентироваться — будешь торчать на этом уровне, пока не научишься с первого взгляда отличать Арктур от Канопуса. Здесь Орион выглядел очень реалистично, почти как в игре. Тимур долго стоял у окна на лестничной площадке и вглядывался в знакомые очертания созвездия над крышами.

— Ну что, ребята, я думаю, всех нас можно поздравить с успешным окончанием семестра, — Майя подводила итоги зимней сессии. — Особенно хочется отметить тех ребят, которые сдали все экзамены на пятерки, — Майя заглянула в бумажку. — А таких у нас почти половина… Перечислять не буду, думаю, что все в курсе.

Тимур сидел на задней парте и сосредоточенно читал, выписывая особо важные мысли в тетрадь. Он уже привык к собраниям как к неизбежному злу и понял, что надо использовать это время с максимальной пользой.

— Также нужно поздравить Сережу Синицына, который сдал математический анализ на пятерку, но, учитывая его двойку за осенний коллоквиум, в результате получил четыре, — продолжала Майя. — Сережа, молодец, мы все за тебя очень рады!

Сережа, который сидел рядом с Тимуром и складывал из бумаги самолетик, покраснел и, слегка улыбнувшись, опустил глаза.

— Ну, и, конечно, от имени всего коллектива большое спасибо Тимуру, который активно помогал Сереже…

— Эй, Тимур, ты хоть послушай — про тебя говорят, — Сережа толкнул его локтем.

Тимур заложил книжку пальцем и внимательно уставился на Майю. Он был недоволен, что его отвлекли.

— Тимур, большое спасибо, ты не подвел коллектив, достойно справился с доверенным тебе комсомольским поручением, — продолжала Майя. — От имени всех комсомольцев нашей группы объявляю тебе благодарность.