Знаменитые писатели - Скляренко Валентина Марковна. Страница 26

Первоначальное воспитание мальчик получил от священника отца Ларивьера, учившего его латыни и греческому языку. Когда Виктору исполнилось девять лет, ему вместе с братьями и матерью пришлось совершить путешествие в Испанию, куда их вызвал король, чтобы семья могла воссоединиться. Генерал Жозеф-Леопольд в то время был губернатором Гвадалахары. По приезде в Мадрид Виктора отдали в дворянский коллеж, поступление в который давало уже право на графский титул, пожалованный отцу королем. Однако долго учиться в коллеже мальчику не пришлось: отношения между родителями ухудшились из-за прошлых обид и взаимных измен, и Софи Гюго вместе с младшими сыновьями возвратилась в Париж. В 1815 г. тринадцатилетний Гюго стал воспитанником пансиона, принадлежавшего сестре отца Мартин-Шопин.

Противоречивость натуры обнаружилась у юного Виктора необычайно рано. В нем соединились чувственный темперамент отца и суровый стоицизм матери, жажда славы и ненависть к тирании, тяга к возвышенной поэзии и уважение к буржуазным добродетелям. Занятия в пансионе вдохновили Виктора на поэтическое творчество. И когда французская Академия объявила конкурс стихотворных произведений на тему о благе учения, Гюго тут же сочинил поэму в 300 с лишним строк, за что был удостоен публичного поощрения Академии. Газеты заинтересовались чудо-ребенком, а в пансионе сразу возросло число почитателей юного таланта.

Летние каникулы 1817 г. были для Виктора сплошным праздником. Друзья поздравляли его с литературными успехами, а старший брат Абель организовал ежемесячные литературные вечера, на которых приглашенные юноши читали свои новые произведения. Виктор никогда не пропускал этих вечеров.

Проучившись в пансионе до июля 1818 г., Виктор и его брат Эжен написали письмо отцу, бывшему к тому времени уже в разводе с их матерью. В нем дети просили разрешения поступить на юридический факультет, поскольку, по словам подростков, «юриспруденция является кратчайшим путем к прибыльной карьере».

Генерал проявил щедрость и великодушие, ответив сыновьям: «Поступайте на юридический. Я дам распоряжение, чтобы вам высылали по 800 франков в месячных долях». Мальчики не скрывали своего торжества. И хотя за «правоучение» деньги платили исправно, но на протяжении двух лет пребывания в учебном заведении они ни одну лекцию не посетили и ни одного экзамена не сдали, потому что готовились стать великими писателями. И единственным человеком, верившим в осуществление этой мечты, была их мать.

Виктор действительно подавал большие надежды. Он уже владел формой стиха, обладая к тому же врожденным чувством языка, и вскоре завел знакомство с членами литературной академии, представив им оду и стихи на заданную тему. Это принесло юному поэту Золотую лилию – первую премию на конкурсе. Член Тулузской литературной академии Александр Суме написал Гюго письмо, в котором расхвалил «прекрасный талант» и уже заговорил «о чудесных надеждах французской литературы».

За поэтическими успехами Виктора кроме матери с волнением следила еще одна особа, черноглазая девушка Адель Фуше, дочь давнего приятеля семьи Гюго. И однажды, сидя под высокими каштанами, молодые люди признались друг другу в той вечной любви, которую так охотно описывали поэты-сентименталисты. Как говорил сам Виктор, «сердечная склонность обратилась в неодолимое пламя». Зимой 1820 г. между влюбленными завязалась страстная переписка, которая привела к обоюдному желанию пожениться. Семья Фуше была не прочь породниться с сыном генерала наполеоновской империи, но мать Виктора видела в этом браке опасность для будущего ее любимца. Разрыв стал неизбежен. Между влюбленными пролегла горькая полоса молчания.

Потерпев неудачу в любви, Виктор стал искать утешения в работе. Его учитель Шатобриан в свое время назвал свой журнал «Консерватор». Гюго добавил к этому названию еще одно слово, после чего в продаже появился журнал «Литературный консерватор», издание, в котором в полной мере проявились глубокий ум, образованность и осведомленность молодого поэта во всем, что касалось критики, драматургии, литературы. Для юноши журнал стал полезным опытом, однако было ясно, что в молодом Гюго есть нечто большее, чем дарование блестящего журналиста. Он обладал редкой способностью придавать накал драматизма всему повседневному и будничному. В будущем это стало главной чертой его творчества.

За напряженной работой Гюго не забыл о своей любви. Через год он снова встретился с Адель Фуше, и прежнее чувство вспыхнуло с новой силой. Развязка произошла неожиданно. В июне 1821 г. скончалась его мать. После того как были исполнены все горестные обязанности, для двух влюбленных появилась возможность подумать о своем будущем. Вскоре они получили согласие родителей Адели на помолвку, а в октябре 1822 г. в соборе Сен-Сюльпис состоялось их бракосочетание. Гюго почувствовал себя настоящим рыцарем, верящим в свою силу и грядущую славу.

И слава к нему пришла, так рано, как редко приходит к поэтам и мечтателям. Он собирался устроить революцию «во французской музе», и ему это удалось. Его поэтические сборники и драмы «Оды и баллады», «Кромвель», «Восточные мотивы» поражали виртуозностью, мастерством, богатством поэтических находок. Если и было время, когда Гюго казался самым счастливым человеком на свете, то именно в конце 20-х годов. Семейная жизнь была преисполнена любви и обожания, у супругов Гюго росли уже двое детей, издатели хорошо платили за книги. А просторный особняк, снятый Гюго, был «поистине обителью поэта, притаившейся в конце тенистой аллеи, за которой зеленел романтический сад с очаровательным прудом и деревенским мостиком».

К 1829 г. Гюго уже был в глазах молодежи признанным мэтром. «Он был тем вожаком, – писал Бодлер, – к которому каждый поворачивается спросить, каков приказ. Никогда ничье господство не было более законным, естественным, признавалось бы с большим восторгом и признательностью». Этот год стал для Гюго самым плодотворным. Он написал множество стихов, начал роман «Собор Парижской Богоматери», завоевал театр сначала пьесой «Эрнани», затем драмами «Марьон Делорм» и «Король забавляется». Единственное, что печалило Гюго в то благополучное время – странные отношения его любимой Адели с поэтом и другом Сен-Бёвом, который был безумно влюблен в жену Гюго, а возможно, и завидовал его славе.

А завидовать было чему. С появлением «Эрнани», «Собора Парижской Богоматери», сборника стихов «Осенние листья» Гюго, бесспорно, стал первым писателем в мире, что не доставляло другим литераторам особой радости. Он это знал, и в нем появилось что-то вроде «сознания своей божественной миссии».

Разочаровавшись в незыблемости семейных отношений, Гюго и сам не сумел сдержать свои любовные порывы. Репетируя новую пьесу «Лукреция Борджа» в театре Порт-Сен-Мартен, он познакомился с молодой актрисой Жюльеттой Друэ, одной из самых блистательных красавиц Парижа. Через четыре дня после премьеры они признались друг другу в любви. Их связь оказалась удивительно долгой, растянувшейся на целых полвека. И в кого бы потом ни влюблялся Гюго, он неизменно возвращался к Жюльетте, ставшей ему и любовницей, и помощницей в работе. При этом он сумел сохранить семейную жизнь с Адель, дружбу с детьми.

А поводов для ревности у обеих женщин было предостаточно. Гюго был великим тружеником, но и таким же неутомимым любовником, не отказывавшим себе в удовольствии завести очередную любовницу. Как писал его биограф Андре Моруа: «До конца жизни в нем не угасала требовательная, неутолимая мужская сила… В своей записной книжке, начатой 1 января 1885 г. (в год его смерти), Гюго еще отметил восемь любовных свиданий, и последнее произошло 5 апреля 1885 г.»

Случались и курьезы. В начале 1843 г. очередной дамой его сердца стала молодая блондинка Леони д’Онэ, жена придворного художника Огюста Биара. Однажды по просьбе мужа, подозревавшего измену, в укромную квартирку Гюго, предназначавшуюся для тайных свиданий, нагрянула полиция, застав любовников «за интимным разговором». В то время адюльтер сурово карался во Франции. Леони была арестована, а Гюго отпущен, поскольку имел статус неприкосновенности пэра. Над этой комичной ситуацией немало поиздевались газеты: любовница оказалась за решеткой, а ее соблазнитель на свободе. Дело дошло до короля, посоветовавшего писателю уехать на время из Парижа. Но Виктор предпочел спрятаться у верной Жюльетты.