Брачный экстрим. Школа «Челси». - Огородникова Татьяна Андреевна. Страница 6

– Да что-то больше не хочется…

Никто не прореагировал.

– Короче, мы все не последние люди в городе, давайте пошукаем пару дней и придумаем, куда можно отправить двух симпатичных, одинаковых и не слишком разборчивых телок.

На том и порешили. На очередной, вернее, внеочередной сходке было заслушано мнение того самого рыжемордого пингвина, из-за которого, собственно, началась вся возня.

Рыжемордый был деловым человеком, часто летал в столицу, дружил с мэром и вообще решал вопросы.

Вот так и возникло предложение отправить сестренок на кастинг к Инессе Алексеевне Лосер. Входной билет в школу гармоничного развития личности обошелся мальчикам всего в несколько сотен – ровно столько было нужно для того, чтобы посадить девчонок в самолет и оплатить недельное проживание в недорогой гостинице. Позднее Инесса Алексеевна попросила заплатить за операции по восстановлению девственности, облагораживанию татуировок и исправлению прикуса – очевидно, эти деньги не входили в бюджет затрат на воспитание столичной леди из захолустной золушки.

Бюджет

Близняшки спокойно попивали чаек, рассказывая историю своей жизни. У меня от их спокойствия кровь застыла в жилах и чуть не полились слезы. Пока в моей суперзадаче было гораздо меньше ответов, чем вопросов. Откровения сестричек только увеличили их количество.

Мы все, оказавшись в одной тарелке, по молодости и глупости не анализировали, зачем вся эта возня нужна Инессе. Не читая, мы подписали несколько договоров и слепо доверились своей строгой благодетельнице. Она между тем не собиралась отвечать честностью на наше доверие. Кем мы были для нее? Очередными подопытными кроликами, любопытными человеческими экземплярами, залогом материального благополучия – или беспомощными сиротками, которым нужно помочь во что бы то ни стало?..

Конечно, отрывочные сведения о ее судьбе иногда доходили до нас, иногда она сама рассказывала в качестве примера истории из своей жизни, но никто так и не смог преодолеть дистанцию, которую Инесса то ли сознательно, то ли бессознательно сохраняла между собой и нами.

– Ну что, красотки, выспались? – С этих слов начался второй день нашего пребывания в строгом пансионе. – Теперь, когда я знаю, кто остался у меня в классе, хочу, во-первых, объявить вам, что речи о самостоятельном выходе в город без уведомления мы даже не заводим. Впрочем, у вас не будет на это времени. Приблизительный распорядок вашего дня: после подъема и завтрака – контроль веса, фитнес, с двенадцати часов до пяти – общение со мной в формате лекций, с пяти до шести – личные вопросы и опять же – общение со мной. После шести – библиотека, музыкальные занятия, хореография, логопеды, визажисты, косметологи и прочие развивающие игры. Отбой – в одиннадцать тридцать. Все ясно?

Мы молчали. Инесса резко развернулась на каблуках:

– Я спросила, все ясно?

Мы нестройно прогудели:

– Да-а-а-а…

– Любое отступление от правил будет расценено как нежелание двигаться к намеченной цели. Третье нарушение дисциплины совпадает с приобретением билета на паровоз в родной город, причем я, как человек, который взял на себя ответственность за вас, выделю вам сопровождающего, чтобы убедиться в том, что вы сошли на нужной станции. Да, в субботу и воскресенье вместо моих лекций вы занимаетесь иностранными языками и драмой.

– А зачем драмой? – робко поинтересовалась девчонка, которую звали Луиза.

Инесса с любопытством посмотрела на нее:

– Встань!

Луиза повиновалась, а у меня похолодело внутри. Мне было ясно, что вниманию публики будет представлена еще одна душераздирающая история. Лосер ободрила Луизу:

– Выйди сюда! Выходи, выходи, не бойся! Расскажи нам о себе.

Ученице было явно неловко, она пожалела, что выскочила со своим дурацким вопросом. Девушка была очень эффектной: огромные синие глаза с черными длинными ресницами, прямые черные волосы до пояса, густые и блестящие, тонкая-тонкая талия, прямая спина. В ее облике присутствовала какая-то величавость, как будто она была княжеского рода.

– Ну, говори! – поторопила ее Инесса.

– Что, прямо все, от рождения?

– Говори все.

Луиза опустила голову, видимо пытаясь сосредоточиться.

Луиза

– У меня хорошие родители, я их люблю, – тихим голосом начала девушка. Мы немного напряглись, потому что для нашей компании это был неформат. Луиза тем временем продолжала: – Мама работала в школе, а папа… папа играл. Он очень любил играть в карты. Мама не говорила мне об этом, мы просто жили, как будто не замечали, что папа не работает, спит сколько захочет, ночами пропадает где-то… Папа несколько раз проигрывал все, что у нас было, нам приходилось даже переезжать к тете в маленькую комнатку. Но остановить его было невозможно. Однажды я пришла домой и увидела, как мама сидит на диване – белая, как стена, и руки у нее такие… ну, такие беспомощные, она не может ими пошевелить. Она только сказала: «Уезжай отсюда, жизни нам не будет».

Я сначала не поняла, в чем дело, а когда увидела в соседней комнате чужих людей, которые суетливо заворачивали что-то большое в пластиковый мешок, у меня задрожало все внутри, и я упала в обморок.

Потом, когда отца похоронили, мама показала мне его письмо: «Простите меня, мои дорогие. У меня не было другого выхода. Я не смог бы видеть позора, на который обрек свою семью». Я не поняла, какого позора, в чем он, этот позор… Через неделю к нам пришли папины друзья – трое мужчин, один очень высокий, с кудрявыми черными волосами, пристальным взглядом и умным лицом. Он был красивым, хотя очень взрослым. Они велели нам уехать из квартиры. Мы умоляли оставить нас в покое, но они были непреклонны, запретили нам идти в милицию под страхом смерти. А потом этот красивый, самый главный, так внимательно посмотрел на меня и сказал:

– Хочешь, чтобы матери было где жить? – Он подошел ко мне и взял за подбородок своими толстыми пальцами. Его руки не соответствовали внешности: короткие толстенькие сосиски не могли принадлежать такому благородному человеку…

Я была согласна на все. Почти каждый день он отвозил меня на всякие попойки и игры. Подкладывал любому, кто хотел со мной переспать. Меня выигрывали и проигрывали, я превратилась в вещь. Через несколько месяцев он пришел к нам и сказал, что в принципе я отработала отцовский долг. Но если хочу продолжать этот бизнес – он так и сказал «бизнес», – то он готов взять меня на работу. Вы понимаете какую. Я отказалась. Тогда он сказал:

– Уезжай отсюда, здесь все равно тебе жизни не будет.

Сказал точно, как мама тогда… Бросил пачку денег на стол и ушел. Вот теперь я – здесь.

После минутной паузы Инесса спросила:

– Папу как звали?

– Тимур.

– Грузин?

– Да.

– Ладно, о покойниках плохо не говорят. Давай за дело. Теперь расскажи нам другую историю, такую, чтобы она сильно не отличалась от правды, но была позитивная и настраивала твоих собеседников на приятный лад.

– Как это? Я не смогу! – дрожащим голосом возразила Луиза.